Титановый бардак (СИ) - Номен Квинтус - Страница 71

— Свет, ты же школьным образованием занимаешься, институт мы уж как-нибудь сами… хотя учебники печатать… ладно, твое мнение учтено. Но если у меня накроется планшет или ноутбук…

— А Струмилин на бумажке всё считает, в столбик!

— Струмилина жареный петух в жопу не клюёт, а у меня только для Ани… вот хоть ты мне сказать можешь, что важнее: строить метро в Ленинграде или шахты в Кузбассе? Ане нужно одного нафталина полмиллиона тонн.

— Зачем это? У нас по всему Союзу столько шуб не наберется…

— Только на постройку туннелей в Ленинграде нам нужно несколько тысяч тонн нафталина: из него присадка для бетона делается, от которой он вчетверо прочнее становится.

— Так в бетон же кварцевую пыль сыпят, если я не путаю.

— И пыль тоже. А еще наши железнодорожники присадку эту распробовали, им Валя рассказал про бетонные шпалы. Кроме того…

— Хватит, я поняла. Но Ирин ноутбук-то еще работает? Его в случае чего задействуешь.

— Ира меня к нему даже на посмотреть не пускает. Кстати, правильно делает: ей же самолеты проектировать приходится, а наша легитимность в глазах Сталина сейчас пока чуть не наполовину самолетами и обеспечена. А вот свой Валере не дать я тоже права не имею, не на планшете же ему считать. Да и, похоже, планшет у него тоже скоро сдохнет… Ладно, доела? Пошли работать, солнце еще высоко, а до нового года еще овердофига всякого еще сделать надо.

В начале марта Петруха, вернувшись из очередной «зарубежной командировки», привез друзьям кучу «ценных подарков», после чего жизнь заиграла совсем уже новыми красками:

— Добрый дядя Мессинг сдал мне своего, как он сказал, самого бестолкового агента. В смысле, как агента бестолкового: он даже не подозревал, что работает агентом Станислава Адамовича. Раньше работал, пока у него подруга была из службы Мессинга, но сейчас она по болезни выпилилась, так что… Инженер-радиотехник, разработкой электронных ламп занимается. В общем, сейчас бриты поставили задачу разработать радар для самолетов, и ему поручили разработку ламп, которые на трехстах мегагерцах работать будут. Парень вроде совсем не дурак в смысле работы, так что я все его материалы приволок, надеюсь, пользу из них мы достать сумеем.

— И он что, тебе все материалы так и отдал?

— Он думает, что продает информацию в RCA в надежде, что его туда на работу возьмут. Но все же денежку берет, хотя и умеренно. Причем действительно как агент он тупой: за денежку он передает не свои разработки, а только чужие — а свои вообще бесплатно отдает, видимо в расчете на перспективу переезда за океан. Впрочем, это неважно: кто-нибудь слышал о том, что у британцев во время войны на самолетах радары были? Это всерьез или очередная рекламная кампания?

— Это ты вовремя спохватился, — заметил товарищ Сухов, — я вроде как вспоминаю, что бриты на самолеты радары еще в тридцать девятом ставить начали. На чем и погорели крупно: немцы на свои перехватчики просто приемники ставить начали и в темноте эти самолеты с радарами легко находили и сбивали. А еще немцы… точно, вовремя ты вопрос поднял: у немцев в конце тридцатых или в начале сороковых вроде были уже прицелы с инфракрасным наведением. Озаботь Мессинга, пусть уточнит, а я в зарубежной прессе покопаюсь.

— Это вы, ребята, решили с козырей зайти, — усмехнулась Оля, — сразу два новых направления исследований, при том, что специалистов в стране вообще нет. И где мне на все это денег взять? Я уже не говорю про оборудование. Хотя если подумать… Яков Петрович Бауман, между прочим, не просто так на Обуховском заводе пороховое производство наладил в царские времена. Конечно, ему за шестьдесят уже, но мозги работают как у молодого, и он вроде уже нужный порох придумал.

— Это ты о чем? — заинтересовалась Аня.

— Это я о том, что если взять маленький радар, головку инфракрасную, нужный порох и все это воткнуть в стальную трубу… кстати, ребята из электрического отдела уже сделали серебряно-цинковый аккумулятор. Хреновенький, на килограмм у него емкость примерно в полтораста ватт-часов, не киловатт даже, но в пике может дать и десять киловатт мощности, хотя и в течение минуты, даже меньше.

— И что? Я не поняла… — на неё виноватым взором поглядела Света.

— Не поняла потому что это не твоя специальность. Ты людей учить училась, а мы — их убивать. В общем, если я не ошибаюсь, мы говорим о зенитной ракете, так? — поспешил успокоить жену Петруха.

— Теперь поняла. Нужно Перышкину сказать, чтобы в учебник физики надо побольше про электричество материала добавить.

— И это будет невредно, но если он к новому учебному году не успеет, то катастрофы не будет. Пока еще из школьников готовые радиоинженеры вырастут! Так что придется тупо воровать схемы у британцев.

— Ты, Петруха, прежде чем ляпнуть что-то, головой подумай, да? — «с характерным акцентом» отозвалась на его реплику Оля. — У нас сам Рожанский работает, а он успел и учеников толковых подготовить немало. И уже давно рекомендовал Кобзареву из политеха сильно помочь как раз в этой области. Так что процесс идет, но в свете поступившей информации нужно будет работу срочно расширить.

— И углубить, — заржал Петя, — в особенности с учетом того, что из нас в радиоэлектронике никто ничего не понимает.

— Зато местные — понимают. Но они просто не знают, куда копать — а мы как раз знаем это. На самом деле даже важнее, что мы знаем куда копать не нужно и не даем людям дурью маяться и тратить ресурсы понапрасну.

— Это точно, — флегматично заметила Ира. — Если народу указать путь, светлый путь, я имею в виду, то он, народ, такого наворочает!

— Не пойму, что тебя беспокоит, — заволновался Вася, — у тебя же вроде все хорошо было.

— Меня ничего не беспокоит, кроме острого желания навернуть банку баклажанной икры, которой нет и неизвестно где её взять. А они действительно наворачивают: я всего лишь год назад попросила отлить монокристаллические лопатки для турбины, а они уже их отлили.

— Кто?

— Петров и Васечкин. Чего ржете-то? Ну ошиблась я, все время путаюсь: Петров и Васяткин, которых мне Гудцов прислал. Так вот, они литую лопатку сделали, теперь нужно серийный завод турбинных лопаток строить и новый авиамоторный: на моем заводе Люлька хорошо если один двигатель в месяц собрать может.

— Пишите заявки на следующий год, — отозвался Валентин, или лучше вообще на тридцать седьмой: я сейчас просто вынужден новый экспериментальный завод станками обеспечивать. Иначе вообще все наши планы коту под хвост…

— Ир, а для авиамоторного тебе импортные станки не подойдут?

— А я-то откуда знаю? Ладно, скажу Архипу, пусть подготовит списочек всего необходимого. Или, лучше, его заму по производству: его превосходительство с производством на «ты» и лучше знает, что для завода нужно.

— Какое превосходительство?

— Василий Двинятин, он из столбовых дворян. До революции работал на Санкт-Петербургском металлическом на инструментальном производстве, а после — бухгалтером в Потребсоюзе и вот уже два года у Люльки на заводе. Мужик просто отличный, но его на заводе даже рабочие называют «твое превосходительство»: он как-то кому-то проболтался, что его так в Потребсоюзе называли. Кстати, Валь, твои станки он очень хвалил и говорил, что они не уступают почти каким-то там бельгийским — вот пусть для моторного завода и заказывает те, которым твои не уступают.

— Только пусть пошевеливается, у нас на все закупки года три максимум остается, — тихо заметила Оля. — Мы уже девять лет тут сидим, а сделали очень мало, так что пора пошевеливаться.

— Что-то ты, подруга, врешь, — с довольной улыбкой отозвался на эту реплику Валя. — Мы всё, что было намечено вначале, сделали, и даже больше: про «Корд» мы не договаривались, а теперь завод их по два в день выпускает.

— Ага, и патроны к ним по тысяче в час.

— Ну, это… есть такая проблема, временная. Главное, мы отработали роторно-конвейерную технологию, осталось ее немножко допилить и промасштабировать.