Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Кольер Джон - На полпути в ад На полпути в ад

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

На полпути в ад - Кольер Джон - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ

Перевод. Муравьев В., 1991 г.

Гуараль отвез телегу пробковой коры на шоссе, к перпиньянскому грузовику. Он возвращался домой, тихо-мирно шел рядом со своим мулом, ни о чем особенно не думал, и вдруг мимо него прошагал полуголый умалишенный, каких в здешней части Восточных Пиренеев никогда не видывали.

У них в деревне водились два-три головастых идиота, но этот был не такой. И не был он изможденный и буйный, как старик Барильеса после пожара. И не было у него крохотной усохшей головенки с языком-болтушкой, как у Любеса-младшего. Совсем какой-то небывалый полудурок.

Фуараль про себя окрестил его оголтелым: слепит и прыщет, будто солнце, в самые глаза. Красное тело так и прет из цветных лохмотьев-красные плечи, красные колени, красная шея, и широкое круглое красное лицо так и прыщет улыбками, словечками, смешками.

Фуараль догнал его на гребне горы. Тот уставился вниз, в долину, точно остолбенел.

– Боже мой! – сказал он Фуаралю. – Нет, вы только посмотрите!

Фуараль посмотрел: все было как всегда.

– Это я, дурак, – сказал полоумный, – шастаю, значит, туда-сюда по чертовым Пиренеям неделю за неделей и вижу все одно и то же: луга, березняк;сосняк, водопады, зеленым-зелено, словно тебе поднесли миску haricots verts! {Зеленых бобов (фр. ). } А вот же чего я все время искал! Почему никто не сказал мне об этом?

Как было отвечать на такой дурацкий вопрос? Ну, да умалишенные сами спрашивают, сами отвечают. Фуараль наподдал мулу и стал спускаться по дорожке, но полоумный шел с ним вровень.

– Что же это такое, господи? – говорил он. – Кусок Испании перетащили через границу, что ли? А может, это лунный кратер. Воды, наверное, никакой? Боже мой, ну и красногорье кругом! Смотрите-ка, а земля желто-розовая! Это деревни там виднеются? Или кости вымерших чудищ? Мне здесь нравится, – говорил он. – Мне нравится, как смоковницы разверзают скалы. И как косточки разверзают смоквы.

О сюрреализме слышали? Вот он, сюрреализм жизни. А это что за роща? Пробковый дубняк? Похоже на окаменелых циклопов. О, дивные циклопы, вас обдирают донага разбойники-смертные, но я своей малой кистью на малом куске холста воскрешу вас к жизни в вашем пробчатом облачении!

Фуараль, уж на что человек не набожный, все-таки счел за благо перекреститься. Дурень нес околесицу всю дорогу, два или три километра. Фуараль отвечал ему «да» или «нет» либо хмыкал.

– Это моя земля! – голосил помешанный. – Ее сотворили для меня! Какое счастье, что я не поехал в Марокко! Это ваша деревня? Изумительно! А дома-то, поглядите – в три, в четыре этажа. Почему они – выглядят так, точно их нагромоздили пещерные жители – да-да, пещерные жители, не нашедши в скалах никаких пещер? А может, тут и скалы были да осыпались – вот оголенные пещеры и сгрудились на солнцепеке? Почему у вас нет окон? Нравится мне эта желтая колокольня. В испанском духе. А здорово, что колокол висит в железной клетке! Черный, как ваша шляпа. Мертвый. Может, потому здесь и тихо? Мертвый звук-висельник в лазури! Ха-ха! Разве не забавно? Или вам не по нутру сюрреализм? Тем хуже, друг мой, ибо вы, кстати, как раз и есть сырье для сновидений. Мне нравится, что вы все в черном. Тоже небось на испанский манер? Вы как прорехи в белом свете.

– До свидания, – сказал Фуараль.

– Погодите минутку, – попросил чужак. – Где бы мне тут приютиться? Гостиница у вас есть?

– Нету, – сказал Фуараль, заворачивая во двор.

– Вот черт! – сказал чужак. – Ну у кого-нибудь хоть можно переночевать?

– Нет, – сказал Фуараль. Дуралей был малость озадачен.

– Ладно, – сказал он наконец. – Пойду, по крайней мере, осмотрюсь.

И пошел по улице. Фуараль видел, как он заговорил с мадам Араго, и та покачала головой. Потом он сунулся к пекарю, пекарь тоже дал ему от ворот поворот. Он, однако же, купил у него каравай хлеба, а у Барильеса сыра и вина, сел на скамеечку, подзакусил и давай шляться по косогорам.

Фуараль решил за ним приглядеть и отправился на деревенскую верховину, откуда виден был весь склон. Дурень шатался без всякого толку: ничего не трогал, ничего не делал. Потом он вроде как стал пробираться к усадебке с колодцем, за несколько сот ярдов от деревни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А усадебка-то принадлежала Фуаралю, через жену досталась: хорошее местечко, был бы сын, там бы и жил. Завидев, что чужака понесло в ту сторону, Фуараль пошел за ним без лишней, сами понимаете, спешки, но не так чтобы медленно. И точно, на месте оказалось, что дурень тут как тут, заглядывает в щели ставен, даже дверь подергал. Мало ли что было у него на уме.

Фуараль подходит, тот оборачивается.

– Здесь никто не живет? – спрашивает.

– Нет, – сказал Фуараль.

– А кто хозяин? – полюбопытствовал чужак. Фуараль не знал, что и ответить. Потом все-таки признался, что он и есть хозяин.

– А мне вы дом не сдадите? – спросил чужак.

– Для чего? – спросил Фуараль.

– Как то есть! – сказал чужак. – Чтобы жить.

– Зачем? – спросил Фуараль. Чужак тогда выставил руку, загнул большой палец и говорит, нарочито медленно.

– Я, – говорит, – художник, живописец.

– Ага, – говорит Фуараль.

Чужак загибает указательный палец.

– Я, – говорит, – смогу здесь работать. Мне здесь нравится. Нравится обзор. Нравятся те два ясеня.

– Ну и хорошо, – говорит Фуараль. Тогда чужак загибает средний палец.

– Я, – говорит, – хочу прожить здесь шесть месяцев.

– Ага, – говорит Фуараль.

Чужак загибает безымянный.

– Прожить, – говорит, – в этом доме. Который, с вашего позволения, выглядит на желтой земле точно игральная кость посреди пустыни. Или он больше похож на череп?

– Ого! – говорит Фуараль.

А чужак загибает мизинец и говорит: – За сколько франков – вы разрешите мне – жить и работать в этом доме шесть месяцев?

– Зачем? – говорит Фуараль.

Тут чужак аж затопотал. Вышел целый спор; наконец Фуараль взял верх, сказав, что в здешних краях никто домов не снимает: у всякого свой есть.

– Но мне-то надо снять этот дом, – сказал чужак, скрежеща зубами, – чтобы картины здесь рисовать.

– Тем хуже для вас, – сказал Фуараль. Чужак разразился воплями на каком-то неведомом наречии, едва ли не сатанинском.