Не выпускайте чудовищ из шкафа (СИ) - Демина Карина - Страница 43

- Ну это вряд ли… надолго они у него не задерживались.

- Я видел их, - Сапожник ненадолго отвлекся от писанины. И рассеянный взгляд его задержался на пачках денег, что так и лежали на кровати. – Вместе.

- Где?

- На рынке. Спорили о чем-то.

- О чем?

- Откуда я знаю. Просто видел. И спорили. Или нет? Мальчишка руками махал, что мельница. А Барский слушал. Мало ли…

Мало ли.

И вправду, мало ли?

Или уже много?

Хотя все одно не понятно, кто здесь был.

И не удержавшись, Бекшеев подошел к Сапожнику. Может, он и не ищейка, но запах апельсинового масла таков, что и он учует.

Пахло от Сапожника не маслом, но рыбой. И резко, словно он в этой рыбе вывалялся. На рукаве вон чешуя блестела, которую он смахнул. А еще поглядел так, выжидающе.

Вот же…

Глава 22. Семерка жезлов

Глава 22. Семерка жезлов

«Семерка жезлов – неоднозначный аркан, связанный с риском, борьбой, бескомпромиссностью, некоторыми ограничениями. Правда все эти действия будут направлены на достижение цели».

«Малый толкователь карт и гадальных арканов», выпущенный под редакцией Общества любителей Предсказаний и рекомендованный для домашнего применения лицам, не обладающим истинным даром Прозрения.

Ходить ночью по лесу – сомнительное удовольствие. А если лес ко всему мокрый? Янка ворчала, но не смела спорить. Свет фонаря вяз в здешней серой мути, слегка её развеивая. И мокрые стволы деревьев поблескивали. Под ногами хлюпало.

Чавкало.

И как-то вот… знакомо.

До боли.

Я отряхнулась.

- Долго еще?

В какой-то момент появилось ощущение, что вредная девица издевается и водит меня по кругу. Но нет, Янка выглядела мокрой и несчастной.

- Тут вон, - она вывела на просеку. – Тут дед в позатом годе повалил пару березок.

И не только их, я думаю. А про разрешение на вырубку и спрашивать смысла нет. На Дальнем такой ерундой не маются. От поваленных деревьев остались пни. Некоторые успели ощетиниться молодой порослью, а другие тихо догнивали.

Нужный укрылся в кустах орешника. По зиме длинные хлыстовины его переплелись, а местами и смерзлись в непреодолимую на первый взгляд стену. Но я как-то да протиснулась.

Бочком.

И огромный пень с черным пятном гнили в самом центре, увидела. А вот нору не нашла бы, если бы Янка не показала.

Узкая черная щель, в которую совершенно не хотелось совать руку. Но я сунула. И нащупала жестянку.

- Ты что, не забирала?

- А зачем? – нахохлившаяся Янка переступала с ноги на ногу. – Тут оно надежнее. А дома точно кто найдет.

В этом была своя логика.

Банка была круглой и все еще хранила сладковатый аромат леденцов.

- Он Соньке брал их, - наябедничала Янка. – А мне только одного дал. Вкусные…

Она забралась на пень.

А я открыла банку. Ничего. То есть, деньги были, завернутые в вощеную бумагу. От купюр пахло теми же леденцами и маслом. Забрать? Янка смотрит, внимательно так, с подозрением.

Нет. У Бекшеева вон есть одна. А эти пусть себе лежат дальше.

Я вытащила сверток, развернула, подняла ту самую бумагу. Надежды, конечно, нет, но вдруг да отыщу чего? Ничего. Бумага была плотной, гладкой. И лишь заломы выделялись на ней причудливыми узорами.

- Больше тут ничего не было?

- Ну… - Янка прикусила губу.

- Давай, - я протянула руку и она со вздохом сняла что-то с шеи.

Цепочка.

Простенькая. Серебро? Или просто напыление? В темноте не разобрать.

- Это Мишка нашел как-то… - призналась Янка. – Хотел сперва Соньке отдать, но она какая-то скучная. И замочек сломан. Он и спрятал.

А Янка нашла.

И не удержалась. Ну да, какие у нее украшения были? Самодельные, из ракушек собранные? А тут цепочка. Настоящая. Цепочка лежала на ладони. Кто её потерял? Нет, она не дорогая, не выглядит такой во всяком случае, тут у многих и получше есть, но что мешает вернуть её в банку?

- Я её ниткой связала. Не подумайте, просто… просто Сонька красивая. И у нее всего много. и… а у меня совсем ничего.

Она обняла себя. И всхлипнула. То ли от жалости, то ли просто момента ради.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Будет, - я поняла, что с цепочкой.

Сила.

Слабое-слабое эхо, которое сохранилось, благодаря металлу. Стало быть, серебро или… нет, серебро, конечно, тоже из благородных, но емкость у него другая, как и степень сродства.

Стало быть…

Белое золото?

Платина?

А это совсем уж интересно. Если серебряные цепочки – не диво, то вот платина – металл редкий. И все равно…

- Когда он нашел? – я позволила цепочке скользнуть по ладони.

- Давно уже, - Янка качнула ногой. – Может, месяц, а то и больше. Он же ж передо мной не отчитывается.

Это она произнесла раздраженным тоном, явно подражая кому-то из взрослых.

Два месяца?

Это много. Очень. И платина не удержит так долго силу. Если только… банка? Я провела по ней кончиками пальцев. Жесть – не преграда, но и накапливать силу не способна. Бумага? Нет, я бы ощутила.

Стало быть…

- На, - я сунула жестянку в руки. – И советую перепрятать. Может, про эту нору не только ты знаешь.

Янка нахмурилась. Подобная мысль ей явно не приходила в голову. А я встала на колени.

Мокро.

И грязно.

И нора эта… она глубокая. А светить бесполезно, потому что свет тонет в волглой земле. И остается наощупь. Так, руку просунуть. И дальше еще… у Мишки руки длинные. Он и сам довольно рослый мальчишка… под пальцами земля. И что-то влажноватое, явно живое. Ненавижу червяков.

Насекомых тоже.

Но ощупываю. Медленно. Нора узкая, в такой не развернешься, но… пальцы вдруг коснулись чего-то… в первое мгновенье показалось, что это еще один ком земли. А потом я услышала такое знакомое эхо. Земля? Только сверху.

Когтями получилось подцепить сверток.

И вытащить.

- Что там? – Янка спрыгнула с пня и подобралась ближе.

Шугануть?

А смысл?

Я потерла плечо. Этак и вывих получить можно, но… в руках был грязный сверток. Платок? Если и так, то платком он был давно. Он пропитался водой и землей. И распутать удалось не сразу. А когда распутала, Янка недоуменно нахмурилась.

- Это… все? Это что? Стекляшки?

Они и вправду выглядели осколками стекла, мутными оплавленными, совершенно бесполезными. Вот только…

Я подняла камень, размером с ноготь. И направила внутрь его каплю силы. Камень отозвался слабой вспышкой.

- Это алмазы, да?

- Нет, - я пересчитала. Семь. Семь камней, самый маленький из которых с горошину. И ведь этого хватит для артефакта средней руки. – Лучше. Это кристаллы альбита.

- Да? – Янка потянула было руку.

- Не стоит, - я поспешно завернула платок.

Дерьмо.

Зато теперь понятно, откуда у Мишки деньги. Да, сейчас кристаллы стоят куда как меньше, чем сто лет тому, но… все одно они дорогие. Дороже золота.

Меньше.

Легче.

И главное, подлежат строгому учету. В целях, так сказать, общественной безопасности. А потому чистые, без номеров, по которым можно отследить происхождение, они легко найдут своего покупателя.

Вот же ж…

- Деду ни слова, - я завернула этот платок в свой, а сверток сунула в карман. – И вообще никому.

Сомнение.

- Это опасно, - сказала я тихо. – Очень.

- Из-за них Мишку убили?

- Не знаю.

Сомневаюсь. Тот, кто убивал, если бы он знал о кристаллах, забрал бы их. Нет… тут все иначе. Зато, кажется, понятно, что делал Мишка в той части острова.

И…

Мне придется найти это место.

Или не мне.

Яжинский встретил нас мрачным взглядом.

- Чего? – поинтересовался он у меня, а Янка поспешно спряталась за мою спину.

- Мишку убили, - я почувствовала, как мелко стучат зубы. – И скинули. Мертвым.

- Знаю.

- Надо найти место. Где скинули. И где убили.

- Как? – он стоял на пороге, явно не желая пускать меня в дом.