Измена. Влажные обстоятельства (СИ) - Юраш Кристина - Страница 6

Уже на мелководье, я поняла, что меня должны отпустить, но почему-то не отпускают.

- Настя, - послышался язвительно - ласковый голос. – Послушай меня, кувшинка моя…

О! Меня так еще никто не называл! А с чего это вдруг такие любезности?

- Еще раз г-г-говорю! Я к-к-клад искала! – выдохнула я, глядя в глаза водяному. – Там было что-то вроде…. Водица-водица, иду не топиться, свое забирать, свое д-д-доставать…

- Настя! Руку разожми! Я понимаю, что ты очень хочешь замуж, но я сказал: «Нет!», – заметил водяной и опустил глаза вниз. У меня от холода не только губы посинели, но и руки судорогой свело. Я как осознала, что тону, как вцепилась в первое попавшееся, и все…

- А мне показалось, что вам п-п-приятно! Вам п-п-приятно, а мне с-с-спокойней! – заметила я, пытаясь уговорить пальцы отпустить водяного. Одна рука держалась за его за волосы, а вторая – самая бесстыжая, знала, за что хвататься. – У меня п-п-просто с-с-судорога! С-с-сейчас п-п-пройдет… Ну, п-п-по - крайней мере д-д-должна!

- А мне что потом делать с судорогой? – спросил водяной. А я не смотря на холод и страх утонуть, чувствовала какое-то необъяснимое влечение.

Но спасибо ветру!

Ветер, который до заплыва казался мне теплым, вдруг показался пронзительно холодным и немного отрезвил меня.

- К тому же, если бы я решила т-т-топиться, то вряд ли бы ст-т-тала разд-д-деваться! Так бы и бу-бултыхнулась! – добавила я, заглядывая в глаза красавцу, на котором висела одной рукой. – И развешивать одежду по … по…

Я обернулась на кусты, видя, что моей одежды нет! Ни белого платья, ни панталон!

Глава одиннадцатая

Я уже мало чему удивлюсь! Даже если ночью ко мне еще какой упырь в моих панталонах завалится!

- Ты что? Развесила ее по кустам? – спросил водяной, а я смотрела на него с негодованием.

- А мне что? В грязь складывать?! – возмутилась я, в надежде, что ее просто ветром сдуло! И плавает она где-нибудь. Или среди кустов валяется!

- А ты знаешь, что одежда, развешанная по кустам, это – подарок русалкам? – произнес водяной. – Так что, считай, что ты подарила им свою одежду.

- Ничего я им не дарила! – возмутилась я. – У меня вообще эти панталоны – единственные, между прочим!

Я опустила глаза вниз на свою руку, вспоминая голос дедушки: «Как рыбка клюнула, так сразу подсекай!».

- Ничего не знаю! Шла бы ты домой, Настенька, - холодно произнес водяной.

- Голая?! – возмутилась я, глядя на него с прищуром. Нехорошим, между прочим!

- Да хоть голая! – заметил водяной, едва заметно усмехнувшись. – Так что, Ненастенька, моя! Сама виновата! Незнание не освобождает от ответственности! Дуй домой!

Значит в моих трусах теперь какая-то русалка полощется, а я тут должна кустотерапией заниматься!

- А если я стесняюсь? – спросила я, глядя прямо в глаза водяному. Я старалась не смотреть на соблазнительные изгибы роскошного мужского тела. До чего же красивыми бывают некоторые сволочи!

- А ты глазки закрой! И не стесняйся! С тем, что про тебя бабы говорят, когда белье полощут, поверь, ты можешь голая по деревне бегать. Хуже уже не будет! – заметил водяной гадким голосом. И снова улыбнулся мне в ответ. – Все, иди, Ненастенька моя. На мельнице мешочек какой найдешь, дырки сделаешь…

Значит так, да?! Ну погоди!

Я, конечно, в рыбалке так себе! Для меня что мормышка, то блесна! И весь мой рыболовный опыт сводился к сидению в панамке с дедушкой ради двух рыбешек. Я тогда была сплошным обгоревшим комариным укусом, свято уверившаяся, что силявка – это пьяная женщина легкого поведения.

Но сейчас, когда я поймала мужчину за золотую рыбку, исполняющую три желания, упускать свой шанс я не собиралась.

- А я никуда не пойду! – возразила я. – Я вообще из воды не вылезу, пока мне одежду не вернут! Мне то ли стыдно, то ли холодно! Я еще не поняла! А воде как бы теплее!

- Значит так, Ненастенька ты моя, - заметил водяной. Он взмахнул рукой, а я почувствовала, как на мне появляется платье. Я, конечно, не смыслила в местных модах, но это платье выглядело так, словно его сделали из чистого золота. Однако, это была искусная вышивка.

Нет, а золотая рыбка точно была просто рыбкой, а не частью тела? Точно? Нет, я просто спросила!

От неожиданности я отпустила чужую золотую рыбку, которая так и недодала мне два законных желания.

Водная гладь снова была чистой и невозмутимой. Я смотрела на нее, понимая, что пришла я сюда за сундуком! А сундук так и не добыла. Может, я что-то перепутала? Может, стоит попробовать еще раз!

- Я тебе сейчас попробую! – послышался голос водяного. Ой, а я что? Вслух сказала? Да?

Глава двенадцатая

Он резко вынырнул и обдал меня брызгами. Сделав несколько шагов назад я смотрела как красавец подплывает ближе.

- Мне нужно сундук достать! С чертями! - пояснила я, высматривая его в воде. Нет, нет ну мало ли! Вдруг он светится! - Сундук мельника!

Водяной посмотрел на меня, а его глаза сузились до двух подозрительных щелок.

И тут я услышала, как где-то скрипит мостик и слышится старческий голос: «Пошла, сатана!».

В полумраке я увидела силуэт скрюченной бабки, которая тащила через мостик тощую упрямую козу. Коза верещала и упиралась.

Мостик качнулся, а водяной резко обернулся.

- Ах ты ж, сто тебя подыми совсем! Иди, захухря! – выдала бабка, а они с козой застряли посреди моста. Коза орала, как потерпевшая, бабка пыталась ее переорать. Пока что была ничья.

- Так! – напрягся водяной. – Девяносто девять…

При чем здесь девяносто девять?

Кажется, он даже успокоился.

- А что означает девяносто девять? - спросила я, глядя на то, как бабка тащит козу дальше. Мостик страшно скрипел, качался и, казалось, вот-вот оборвется.

- Жертву! – произнес вместо Водяного голос Лешего. Он пробежал по верхушкам деревьев. – Как сотый пройдет, так в воду упадет! Дань водяному!

Я посмотрела на красавца, вынырнувшего из воды, как на кровожадное чудовище.

- Итак, на чем мы остановились? – спросил водяной, подплывая ближе.

- Иродовы кости! Куды! Куды! Свербигузка! – заорала бабка, а услышала, как по мостику мчится коза, причем, в обратном направлении. А следом за ней, со всей пенсионный прытью летит бабка.

Мостик внезапно обрывается и коза, и бабка летят в воду.

Бульк – бульк!

Водяной замер, а потом как бросится к месту крушения бабкиных надежд поймать козу. Я стояла на берегу и видела, водяной ловко ныряет, как спасатель и тут же выныривает. В его руках бабка. Следующий заплыв, и огромная рука вытащила тощую козу. Через пару секунд бабка и коза лежали на бережку рядом со мной.

- Ну бабка! –приводил в чувство мокрую насквозь старушенцию водяной. – Давай! Не подведи!

- Пфе-е-е! – выдала воду бабка, кашляя и осматриваясь с подслеповатым прищуром.

А вот коза признаков жизни не подавала. Она так и лежала на песочке, пока бабка тихо выгуливала весь словарный запас, накопленный за всю долгую жизнь.

- Хороша невеста! – заметил ехидный голос Лешего. – Ай! Красавица!

- Ну давай! – тряс водяной несчастную козу. Он тискал ее, как родную, пытаясь привести в чувство! Еще немного, и он ей искусственное дыхание делать начнет. Пока что это походило на непрямой массаж сердца. – Давай, козочка, давай милая! Я тебе сейчас сдохну! Я тебе сейчас утону! Живи, козочка, живи!

- Вот так и поженим! – хохотал Леший, а я понимала, что стала свидетельницей первой встречи жениха с невестой. – Не захотел на девице, будет тебе коза! Мать, как козу звать?

- Белка! Сатана! – прошамкала перепуганная бабка, озираясь по сторонам. Она и на меня косилась нехорошим взглядом.

- Сгинь, нечистая! – фыркнула на меня бабка.

- Я, между прочим, сегодня купалась! – обиделась я.

-Белка, ты подыхать не вздумай! – возмутился водяной, а я понимала, что уйти не могу. Мне про ларец узнать надо!