Измена. Влажные обстоятельства (СИ) - Юраш Кристина - Страница 24

- Настя, мать должна защитить ребенка. И никто другой. Так, давай к банникам сходим! Если она там, то мы ее заберем… - произнес водяной. – Иди сюда! Ближе ко мне! Сейчас в баню пойдем! Где у тебя баня?

- Не знаю, - полушепотом произнесла я. И посмотрела на водяного честно- честно.

- Где ж ты моешься? – удивленно спросил водяной.

- В твоем пруду я моюсь! И вон в том уголке ноги мою! Над ушатом. Но чаще всего ушатаюсь за день так, что… - начала я описывать скудный быт.

Ужас осознания того, что я потеряла ребенка, только проникал в мое сознание. Второй раз… Я потеряла доченьку второй раз… Второй раз не досмотрела… Не доглядела…

Отчаянный взгляд упал на пустую колыбельку, а на глаза набежали слезы.

- Прошу тебя, - прошептала я, выдыхая горячий воздух рыданий. – Только бы нашлась!

- Ненастя! – тряхнули меня.

- А? – опомнилась я, выныривая из своего горя. – Да?

- Нет, когда я Настенька, Настасьюшка, Настена, мы, значит, не слышим! А стоит на тебя рявкнуть «Ненастя» так мы сразу все слышать начинаем! Иди ты в баню!

Когда красивый мужчина предлагает тебе сходить в баню, это можно трактовать двояко. В детстве один мой горшочный детсадовский друг рассказывал, как мама брала его в баню. Там было много голых красных тетей. После того, что он видел, мне сообщили, что жениться он не сможет. Даже по любви! И даже если у нее есть велосипед!

А сейчас, идя в сторону какой-то ветхой сараюшки, я понимала, что значит фраза: «Удобства во дворе!». Я даже не представляла, что у меня тут за избушкой, если пройти немного дальше разместились такие, удобства.

Черная сараюшка вросла в землю. Небольшая мутная лужа с причалом, намекала, что раньше здесь была река или пруд. В избушке было зловеще – темно. Над дверью был прибит пожелтевший череп предположительно оленя. Видимо, для красоты. А может, тоже оберег для местного мойдодыра!

- Ну? – заметил водяной, подталкивая меня к дверям. А что? Я должна да?

Мне ужасно не хотелось их открывать. Детские страхи с шуршанием набегали на меня, когда я все-таки решилась на этот отчаянный шаг.

- Настя, ты хоть раз в жизни мылась, кроме попыток утонуть в моем озере? – спросил водяной. Я вспомнила спа салоны, беленькую- чистенькую домашнюю ванну, шуршащий дождик душа, а потом робко открыла ветхую дверцу, которая почти вросла в землю.

- Мылась! Только не здесь! – полушепотом ответила я, понимая, что здесь еще страшнее, чем на мельнице. После таких удобств хотелось отмыться! Смотришь на них и думаешь, как хорошо, что они во дворе, а не в доме! И не просто во дворе, а в полукилометре от дома! Сквозь щели проникал синеватый свет. В тот момент, когда почти закончившийся дождик, внезапно разражался далеким громом и молнией, вспышка высвечивала старые лавки, какую-то кадушку и печку.

- Куда?! – дернул меня водяной обратно. - А напроситься?

- Эм… На что? – спросила я, понимая, что мне туда надо, но очень не хочется!

- Понятно! Это оберег! Повторяй! Банник – хозяин! Банница – хозяюшка! Пустите в баню… - произнес водяной, придерживая меня.

- А я думала, что ты – мой оберег? – спросила я, глядя на водяного.

- Настенька, вот скажи мне! – заметил водяной. – Как у такого сильного колдуна, про которого легенды ходили по округе, который Нечистого к мельнице привязал, которому слово боялись поперек сказать, родилась такая чудесная дочь, как ты? А? Скажи мне, умственно отсталому водяному? Открой секрет?

- Еще раз! Для особо – водяных! – прошипела я, невольно вздрагивая от скрипов, раздающихся из мрачной бани. – Я – не та Настя! Я другая! Я просто в ее теле! Я не знаю, как тебе это доказать!

- Что вы там мнетесь! – послышался скрипучий голос, а в темноте под лавкой вспыхнули глаза. – Проходите в баньку нашу! Ладно, Настя! Мы ее в детстве голожопой видели! Хоть посмотрим, во что выросла! Мы ее украсть хотели в детстве! Отец не дал!

- Счастливчики! – согласился водяной. – Как вам повезло! Прямо судьба отвела! А я в отличие от вас убежать не успел!

Пока в бане кто-то смеялся скрипучим смехом, водяной шепнул мне: «Не сильно верь банникам. Но и бросаться на них не вздумай! Иначе ребенка не отдадут!».

- А если его здесь нет? – испуганно и недоверчиво прошептала я, чувствуя, как мне сдавило грудь. Ужасные мысли снова вернулись, встав горьким комом посреди горла.

- Тогда Насть, родишь еще, - произнес водяной. Он был серьезен.

- Что? – опешила я, пока мы стояли возле бани, не решаясь в нее войти.

- У твоих ровесниц уже по восемь штук в деревне, - негромко произнес водяной, а меня затрясло от мысли, что я не найду Миленку.

- Так зачем явились? – спросил голос. А я заметила, как под лавкой вспыхнули еще глаза. – Че надо то?

- А ребенок у вас? – спросилась я, набирая мужества. – Вы моего ребенка взяли?

Глава пятьдесят первая

В бане послышались странные звуки. Кажется, они там кашляют.

- Как быстро дети растут! – донесся сокрушенный голос из темноты. – Только –только голожопой бегала с тазиком. Только –только я ее сахарным петушком под полок заманивала… А сейчас уже вон… ребенок у нее!

- Да-а-а! – протянул второй голос.- Быстро времячко летит… Ой, а помнишь, как батя ее, колдун, с ноги дверь выбил. Он-то подумал, что это мы Настю взяли! Ну, когда маленькая Настенька пропала! Потом что-то Лешему орал! А ее возле пруда нашли! Камушки в водяного кидала.

- Ой, а помнишь, как папкины черти от нее в бане у нас прятались! – послышался голос. Одни светящиеся глаза мигнули. – Она их за хвост и давай: «Хороший чертик!». Бегала и орала: «Кыс-кыс-кыс!».

- Где ребенок? – повторила я вопрос, не желая заходить в баню. Уж больно мне не нравилось, как там глаза светятся.

- А ты в баньку зайди, да посмотри! – заметил елейный голос. – Кажись, вот он! На полоке лежит!

И я услышала детский плач. Такой, что у меня прямо внутри все задергалось. Неужели это Миленка? Я хотела броситься, как вдруг меня схватила рука.

- Ты что? С ума сошла ночью в баню?! И не напроситься! Банник – хозяин! – послышался голос водяного. – Пусти в баню! Банница- хозяйка…

Я скороговоркой повторила все слова, а потом сделала шаг в баню. Подбежав к скамейке, я схватила пеленки, в которых ворочался ребенок. У меня прямо от сердца отлегло! Все хорошо, все хорошо, моя маленькая! Я не верила своему счастью, выбираясь из темноты.

Как вдруг опустила глаза и…

Глава пятьдесят вторая

Комок пеленок заскулил, и из него высунулась пятнистая морда щенка.

- А! – ахнула я, а щенок исчез, снова оставив меня с пустыми пеленками, на поверку оказавшимися старыми тряпками. – Это что это? Я … Где ребенок!

- Настенька! Ты что? Не проверила? – поперхнулся водяной, когда я тряхнула тряпками.

- А как проверять? Он как ребенок плакал! – возмутилась я, а сердце снова ушло в пятки. Меня обманули! Опять!

- Ненастенька моя, - заметил водяной так ласково, что убить его захотелось. Он бережно завел мои мокрые, облепившие щеки волосы мне за ушко. – Я догадываюсь, почему твой мужик тебя выгнал к батеньке… Он еще один грех на душу брать не стал! Одно дело колдовство, да кого-то спортить. А тут целое убийство! Своими руками…

- Ну откуда я знала?! – задохнулась я, растирая слезы. Меня прижали к себе. Я чуть-чуть отстранилась и с мольбой посмотрела на водяного.

– И что? У банников нету… Теперь совсем не найдем?

Я не узнавала своего голоса. Он был тихим и предательски дрожал.

- Ну если его Лихо унес, то … - начал водяной, а я увидела, как в бане огоньки глаз стали чуточку ближе. Подслушивают.

- Настя, ты что? Своего про… тьфу! Убери свою лапу! – фыркнул кто-то в темноте. А скрипучий голос ему ответил:

- У меня дети маленькие! А ты тут ругаешься! Сейчас кожу сдеру! Накроется твоя жизнь ушатом! А вы че, неслухи, повылазили! Кому сказала травы учить!