Цена двуличности. Часть 3 (СИ) - "Алаис" - Страница 32

— Нужно выяснить — кто такой Многоликий Отец.

— И… как?

— Я запросил кое-какие летописи у Конгломерата. Архимаг, с которым я связался для этого, изрядно удивился, конечно… Но обещал, что все необходимое доставят в течение пары часов после рассвета.

Конгломерат… Название было мне знакомо, правда, только по словам Калира.

Нецензурным.

Мой наставник упоминал правящую верхушку стихийных магов в случаях, когда нам снова и снова приходилось срываться с места для зачистки от зомби какого-нибудь поселка в соседнем мире. А такой запрос Магического Конгломерата мог поступить в любой момент. И хотя в наших краях судьбами живых и бессмертных распоряжался Совет Древних, игнорировать такие запросы не могли даже эти личи. Потому что это была взаимозависимость: из защищаемых нами миров Кольца поступала провизия, артефакты и все необходимое для выживания в условиях бесконечной войны с бледными тварями.

Эта мысль ураганом пронеслась в моей голове. О том, что Конгломерат еще и хранит какие-то записи, я не знала.

— А что вы хотите найти в тех летописях?

— Упоминания о том, как проходило первое вторжение. В словах Ваана мне видится подсказка — упоминание того, что Многоликий Отец расколол мир. А это, насколько я понимаю, произошло во время первого вторжения бледных.

Припомнив, что говорил чернокнижник, я согласно киваю. Если в древних летописях есть какие-то описания, то среди них может оказаться и упоминание этого самого Многоликого Отца. Вот только…

— Меня тревожит его… м-м-м… прозвище.

— То, что он — многоликий?

— Ага.

— Это действительно беспокоит, но если в летописях найдется хотя бы намек на то, что это за существо — их изучение уже станет не бессмысленной тратой времени.

— Я могу чем-то помочь?

— Пока что — нет. Думаю, до полудня ты мне не понадобишься.

— То есть… — до меня не сразу доходит смысл его слов. — Я могу идти?

— Да. Занимайся своими делами.

Неожиданно. А я уже было подготовилась к тому, что Суртаз посадит меня изучать летописи вместе с собой. Или вместо себя.

— Как скажете, учитель.

Отметив мой ответ коротким кивком, Первый Некромант направляется к крайней справа двери. Я же запоздало спохватываюсь:

— И спасибо вам за… — неловко замявшись, указываю на свои ноги, — помощь.

Не оборачиваясь и не останавливаясь, Суртаз издает короткий смешок.

— Это был интересный эксперимент, который пошел на пользу нам обоим. Не за что.

Наставник скрывается за дверью, оставив меня в одиночестве. Я шарю взглядом по стоящим вдоль стены кушеткам — на одну из них я сбросила мантию, когда раздевалась перед ритуалом. Там же оставила и наплечную сумку. И все это мое добро уже успело куда-то подеваться.

Накатившая волна слабости заставила сосредоточиться на поддержании себя в воздухе. Не хватало обрести кости ног и тут же их сломать. Совладав с чарами полета и почти смирившись с мыслью о том, что путь к дому Мэба мне придется преодолевать, демонстрируя окружающим все величие моей священной неотразимости, я догадываюсь посмотреть в сторону ритуального ложа и… Обнаруживаю в изголовье аккуратный полотняный сверток. А рядом с ним — сумку.

Я разворачиваю сверток и понимаю, что это не моя одежда. Но предназначена, судя по всему, мне. Такая же крепкая и плотная темно-серая, почти черная, ткань. Только чистая и без дыр. А еще от моей мантии эту обновку отличала отделка — по краям рукавов и подолу шел строгий, расшитый серебром кант с угловатым узором, на плечах дополненный еще и простым, но изящным растительным орнаментом. Но красивее всего в этой мантии была застежка — два переливающихся холодной зеленью круглых камня. Один — побольше, другой — поменьше, соединенные крепкой тесемкой.

Накинув мантию на плечи, я понимаю, что она гораздо просторнее и немного короче той, что была у меня. А рукава — длиннее и шире. А вот пояса к ней, похоже, не полагалось. Впрочем, этот вопрос решился быстро — мой простенький плетеный поясок нашелся в сумке и, несмотря на свой более чем скромный вид, вполне неплохо смотрелся с обновкой.

Надо будет поблагодарить учителя и за одежду, как вернусь. Новая волна слабости дает повод отказаться от попытки установить с ним мыслесвязь. Да и мало ли, вдруг он там чем-то важным занят, в самом-то деле?..

Вместо этого я вытягиваю руку вперед и любуюсь мягкими переливами серебряного шитья по краю рукава. Альд говорил, что Суртаз требовал от своих учеников выглядеть соответствующе своему статусу. Что ж, похоже, теперь я потихоньку приближаюсь к выполнению этого требования.

Как бы теперь только добраться до дома Мэба и не рассыпаться по дороге…

Интерлюдия II

Пограничная застава гудела разворошенным ульем. То и дело раздавались гулкие хлопки: вихрь портала под высокой каменной аркой отправлял в соседний мир Кольца одну группу людей за другой.

Алонт с приличной высоты и почтительного расстояния наблюдал за происходящим на протяжении нескольких часов, лениво размышляя, хватит ли ему сил на уход в настолько глубокую невидимость, чтобы магическая сеть вокруг телепорта не сообщила местному коменданту о его присутствии. Оценка самочувствия показала — хватит. Вот только здравый смысл подсказывал, что это бессмысленно. Даже если ему удастся скрыться от защитных чар — обмануть портал не получится. Видневшаяся вдалеке телепортационная воронка была стабильной, но явно работающей не во всю мощь. Выходило, что не все стихийные маги-пограничники были заняты ее поддержанием.

А что же тогда они делают?

Этот вопрос не давал Алонту покоя. Потому что люди, разбитые на группы по восемь человек, явно волновались. И все эти отряды были боевыми — в каждом находился как минимум один некромант, чернокнижник или воскреситель, а также маг земли или воды. Стандартный набор — стихийный волшебник-лекарь и маг смерти, способный обеспечить спокойное посмертие тем, кого этот лекарь не сможет спасти.

За время наблюдения было переброшено почти два десятка таких групп. По всем признакам выходило, что в соседнем — родном — мире Алонта явно что-то происходило. Но что?

Очередная группа из восьми человек скрылась в глубине завихряющейся воронки. Всегда восьмеро — не больше и не меньше. Это лишало Алонта шанса пройти через портал незамеченным. А попытка проскочить с одной из групп, в лучшем случае, могла привести к неудачной попытке телепортации. В худшем — эта телепортация могла оказаться неудачной настолько, что его вместе с попутчиками просто разорвет на куски.

Терзавшие Алонта волнение и беспокойство породили мысли о самостоятельном создании портала между мирами. Теоретически он был на это способен, но на практике… Слишком устал. События последних дней развивались настолько стремительно, что на отдых у мага воздуха оставались лишь жалкие крохи времени. Одно спасало — тесная связь со своей стихией и выработанный в прошлом навык восстанавливать силы в любую свободную минуту, но возраст…

Только теперь, когда схлынула первая радость от осознания вернувшегося могущества, когда прошло мстительное удовольствие от расправы над Ладаоном, когда перестало пьянить ощущение долгожданной свободы — Алонт понял, насколько все-таки успел постареть. Раздраженно тряхнув головой — на сожаления о потерянных годах не было времени — маг понял, что галдеж толпы вокруг портала внезапно стих.

А в следующую секунду стала понятна причина. Телепортационная воронка исчезла, и по другую сторону каменной арки теперь виднелся не ограниченный искрящимся кольцом проход в другой мир, а уходящая ввысь пелена белесо-золотистого тумана — край этого мира и возведенная на его границе непроницаемая магическая стена.

Портал деактивировали. Раз в этом мире все спокойно, что-то случилось в соседнем.

Алонт ощутил, как его сердце пропустило удар, неловко трепыхнулось, затем снова замерло, а следом между ребрами будто вогнали спицу длиной в пару ладоней. Сцепив зубы, маг сделал глубокий вдох, заставляя свое тело расслабиться. Такое уже бывало на заставе, незадолго до разрушения оков. Все-таки, яд бледной твари не прошел для него даром. А переутомление усугубило состояние.