Семь. Гордыня (СИ) - Морале А. - Страница 46

— Кстати, пап! — словно вспомнив что-то важное, Лиза едва не подскочила на диване, села ровнее, выпрямив спинку, и поставила на пол ножки, как прилежная девочка.

— Да, дочка?

— Ты помнишь матушку Иоанну?

— Это твоя духовная мать, что ли? Которой ты исповедуешься, просишь прощения за свои грешки и рассказываешь все семейные тайны? — недовольно нахмурился отец.

— Именно! — ничуть не смутилась пренебрежительного тона отца Лиза. — Матушка хочет встретиться с тобой, пап.

— Матушка… — проворчал отец. — Меня всегда бесит, когда ты её так называешь. Она ведь лет на пять старше тебя, а если её подмарафетить, губки глазки, то и вовсе за твою ровесницу сойдёт. Матушка! — фыркнул отец. — Мне тоже к ней обращаться — Матушка?

— Желательно, — абсолютно серьёзно кивнула Лиза. — Это вопрос статуса, а не возраста.

— Ни по статусу, ни по возрасту она мне в матушки не годится!

— Чего ты так завёлся? — подал голос развалившийся на диване Иван.

— Не люблю святош! Это упыри, которые, прикрываясь верой, используют человеческие слабости и страхи себе во благо, набивают свои карманы и дурят людям головы.

— Можно подумать, ты этого не делаешь, — хмыкнул братишка. — Ты же сейчас себя описал, отец.

— А ещё они думают, что выше них никого нет. Святошами сложно управлять. Ладно! — отец выдохнул и гораздо спокойнее поинтересовался. — Что ей нужно от меня? Хочет исповедовать или раскрутить на пожертвование? Ни того ни другого она не получит, так и знай.

— Матушка Иоанна просто хочет поговорить, — Лиза слегка нахмурилась.

— А тебе не сказала о чём? Мне некогда вообще-то кататься за сотню километров туда-сюда.

— Не сказала.

— Хорошо. Отправлю к ней помощника.

— Нет! Она хочет говорить лично с тобой, с Гордеевым! Пожалуйста, — почти взмолилась сестрёнка, — я обещала ей.

— Лично? Не того полёта птица, чтобы требовать личной аудиенции. Хм… Васька занят, — задумчиво проговорил отец, переведя взгляд с Ваньки на меня, а затем на Лизу. — Может Ивана отправить?

— Ну, пап!

— Тогда Алекс.

— Алекс? — удивилась Лиза.

— Почему нет? Она хотела Гордеева — она получит Гордеева.

— Но он молод, и…

— И туп? — хмыкнул отец. — Этот недостаток скоро пройдёт. Пусть мальчик учится. Ты как, Лёш? Не против?

— Всегда мечтал побывать в монастыре и исповедаться по поводу потерянного детства, отца, который меня ненавидел настолько, что избавился от меня, и матери, которую я никогда не видел.

— Хм… Может, ты и права, рано его отправлять на такие встречи, — задумчиво протянул отец. — А вот Ваня…

— Ладно, пусть Алекс едет, — сдалась Лизка. — Я отвезу его.

— Ну вот и хорошо — одной проблемой меньше. Узнай, сын, что эта старая ведьма хочет, и сам прими решение. Ты уже взрослый, мне можешь даже не докладывать.

— Папа! — снова возмутилась сестрёнка.

— Да что папа⁈ Что такого она мне может предложить? Всё, все свободны, идите спать, уже поздно.

Ещё и к матушке какой-то переться за сотню километров, как будто у меня других забот нет. Когда мне на это всё время найти, ума не приложу. И как они сами раньше справлялись, без меня? Да уж! Я поднялся с дивана, пожелал своим родственникам спокойной ночи и побрёл спать…

* * *

Рабочий день на заводе прошёл без приключений, если не брать в расчёт какого-то идиота, сунувшего руку в ленту конвейера, и оторвавшего её к херам собачьим. Мысленно подсчитывая, во сколько мне это обойдётся и не проще ли просто придушить его в больничной палате, чем выплачивать пожизненную пенсию по инвалидности, я отбился на выходе своей рабочей картой и вышел на улицу, где меня ждало роскошное авто семейства Бельских с рыженькой девчонкой, сидящей на капоте.

Аня выглядела умопомрачительно! Короткие джинсовые шортики, подчёркивающие длинные стройные ножки, оранжевый топик, под цвет волос, демонстрирующий тонкую талию и круглую грудь, и длинная завитая коса, свисающая почти до пояса. Я даже на миг сбился с шага.

Две машины сопровождения и суровая охрана примостились чуть дальше на стоянке, и четверка здоровенных цепных псов поглядывала по сторонам, преданно охраняя хозяйскую дочку. Жопа! Завтра ко мне возникнет уйма вопросов от любопытных коллег, и моя легенда, если и не развалится, то серьёзно пошатнётся. Обычные рабочие со склада с дочками Бельских дружбу не водят. Ладно, переживу как-нибудь.

— Привет, Алекс! — помахала мне рукой рыжеволосая, улыбнулась и стремительно рванула ко мне навстречу, заставив напрячься своих нянек.

Через пять секунд девчонка висела у меня на шее, обдавая приятным ароматом, и жалась ко мне своей роскошной грудью. Да уж, спас на свою голову. А я ведь грязный, потный и, наверняка, вонючий после десятичасовой смены, душевые на заводе уже лет десять как в аварийном состоянии, и чинить их никто не собирается… Как она меня терпит и даже не морщится? Хотя, кажется, девчонке было на это абсолютно наплевать.

Наши объятия немного затянулись, рабочие, выходящие из ворот завода, с завистью и недоумением косились в нашу сторону, и я деликатно отцепил Аню от себя, осмелившись обхватить её за талию. Обычно, я не такой робкий, но тут приходится соблюдать легенду парня, впервые встретившего такую шикарную девушку. Был бы я простым пареньком, наверное, уссался бы от радости. Как минимум…

— Я за тобой. Как договаривались! — довольно объявила рыжеволосая, оглядев меня с ног до головы и ничуть не смутившись моим не презентабельным видом. Забавная девчонка!

— Хм… — растерянно почесал я свою макушку. — Я хотел заскочить домой, принять душ, наверное… От меня же разит за версту.

— Правда? — она принюхалась, наклонившись ко мне поближе, и отмахнулась рукой. — Чепуха!

— Ань! — строго нахмурился я.

— Ладно, — вздохнула дочь Бельского. — Куда тебя подвезти?

— Э-э-э… — вот жопа! Нужно было хотя бы снять какую-то хату для прикрытия. — А у тебя дома есть душ?

— А то! Штук десять, как минимум. Точно, ты же можешь принять душ у нас! А чистую одежду я тебе подберу. Поехали! — девушка развернулась и уверенным шагом двинулась к своему авто.

— Только что-то попроще, — проворчал я ей в спину.

— Не вопрос. Хотя… Ладно, постараюсь найти. А попроще — это что?

Аня запрыгнула на водительское сидение, открыла мне переднюю пассажирскую дверь и приглашающе похлопала ладошкой по бежевой коже сидушки.

— Рваные джинсы и старую футболку, например, — проворчал я, плюхнувшись рядом с ней.

— Принято, — беззаботно улыбнулась она. — У меня как есть старые бойфренды, на тебя будут как раз.

— Ань, а я ведь могу передумать насчёт ужина.

— Ладно, ладно. Шучу! Кто-то у нас не понимает женский юмор? Поищу в шкафу брата. Там столько всего, что он даже не заметит!

Десять минут езды и мы возле дома Бельских на другом конце города. Аня без умолку тарахтела всю дорогу, развлекая меня, но я её почти не слушал, размышляя о своей работе. В этом районе я не был ни разу, и домик Бельских никогда не видел. Дом как дом — три этажа, два крыла, пятиметровый забор по периметру, кованые ворота, понатыканные на каждом свободном сантиметре камеры и вооружённая охрана. А ведь отец прав, люди с чистой совестью не нуждаются в такой защите. Хотя, может, это дело статуса — что я в этом понимаю?..

Аня показала мне душ, выдала чистую одежду взамен грязной, не хотелось портить ужин своим несвежим не презентабельным видом, дождалась, пока я приведу себя в порядок, и повела в просторную столовую, где за накрытым столом сидело трое мужчин. Всё те же, уже знакомые мне лица, виденные в кабинете Семёнова вчера вечером.

Да уж! Столовая в оранжерее Бельских — это отдельное произведение искусства. С деревьями, лепниной, прудиком, стеклянным потолком и видом на горы. Чем бы богатые не тешились…