Целитель 3 (СИ) - Романович Роман - Страница 4

— Не дождешься, — ничуть не растерялся хирург. — Что, пустишь нас? Или на пороге держать будешь?

— Будь моя воля, не пустила бы. Но сам князь велел. Поэтому — заходите, — сказала она недовольно, поджав губы. — Только ты сначала представь молодого человека. Неужто у тебя ученик появился?

— Он в первую очередь ученик Аристарха Павловича. А я так, натаскиваю на всякое разное, — мужчина двинул вперед, и женщине пришлось первой зайти в здание.

За ней хирург следом пошёл. Третьей — молодая. А я последним, значит.

Внутри было… Да обычно. Просторный холл, приёмная, ещё одна будка с охранником. Через окошко я увидел взрослого, полновато мужчину, который явно вышел на пенсию.

— Имя у ученика-то есть? — спросила женщина.

— Это Олег, — хирург остановился и представил меня. — А эта властная дама — Маргарита Робертовна. Вместе с…

— Моя протеже. Мария, — коротко ответила Маргарита Робертовна. — Не будем тянуть. Идите за мной. Работать будете при мне.

Мария смерила меня оценивающим взглядом. Никогда бы не подумал, что целительнице нужно обязательно делать укладку волос и носить дорогие серьги, да и грудь демонстрировать. Хотя, не буду отрицать, выглядела она приятно. Ничего не имею против женской красоты, но неудобно же. Ну, или у неё запредельно высокий контроль, по меркам местных, и она работает совсем без масляных осадков, которые проступают на теле во время очистки. Но что-то не верится.

— Нет, — сказал мужчина.

— Что значит нет? — возмутилась дамочка. — Я вас к своим пациентам не подпущу!

— Нет, значит, нет, — с нотками веселья ответил Степан Денисович. — Сама будешь с начальством разбираться. Свои условия я заранее озвучил. Не пытайся их переиграть.

— Мало ли, что ты там за новую методику придумал, — не собиралась сдаваться она.

— Так что, мы поехали обратно? — Степан Денисович сделал вид, что ему наскучила эта беседа.

Бардак, однако. Нас к тяжело больным отправили, с которыми местные целители справиться не могут. А нас не хотят пускать.

Нет, так-то их понять можно. Хотят узнать, в чем методика, и взять на вооружение. В моем мире — благая затея. В этом что-то сомневаюсь.

— Идите за мной, — сдалась эта бравая тётенька. — Сами тогда разбирайтесь.

— Так мы и приехали, чтобы разобраться, — хмыкнул Степан Денисович.

Эта противоречивая особа, заставив нас одеться в халаты и бахилы… Мы бы их и так надели, не проблема, но она обычную процедуру умудрилась превратить в акт принуждения… Короче, выслушивая её причитания о том, что передовыми разработками надо делиться для всеобщего блага, что она тщательно проверит за нами качество работы и, если что не понравится, не побоится самому князю пожаловаться, кое-как дошли до первого пациента.

Наши сопровождающие конвоиры внутрь заходить не пожелали. Что Степана Денисовича не смутило. Мужчина зашёл в палату, я за ним.

Палата была одноместная. На кушетке лежал усатый дядька. Которому явно было не очень. Всё его тело, в том числе лицо, покрывали черные язвы.

— Стёпа? — тем не менее дядька был в сознании и среагировал на нас. — Эта мегера тебя пустила?

— Куда бы она делась, — усмехнулся хирург. — Паршиво выглядишь.

— Так накрыли, черти. А это кто с тобой? Сын, что ли? Какой-то молодой, или глаза меня обманывают?

— Ученик. Не обращай внимания. Пусть ума-разума набирается. Что тебе местные светила сказали?

— Что жить мне пару дней. Сказали они три дня назад, — гулко засмеялся этот… кремень.

Я так сразу, что с ним, без диагностики, определить не смог. Но то, что нужно очень много силы иметь, чтобы держаться в его состоянии, — это да, признаю.

— Тогда сам расскажи. Как до жизни такой докатился, — хирург пододвинул стул, присел рядом, но прикасаться к мужчине не спешил.

И правильно делал. Некоторые проклятия жуть какие заразные. А бывает так и вовсе, направленные конкретно против целителей. Мины замедленного действия. На войне много моих собратьев полегло от таких «подарков».

— Да что рассказывать. Висмарх из черного отряда меня приложил. Сцепились с ними жестко на границе. Разбили и прогнали, но без последствий не обошлось. Теперь лежу, гнию.

— Опять эти черти расшалились?

— Они всегда шалят, — ответил мрачно военный.

— Ладно, потом расскажешь, как били их. Это всегда приятно послушать. Давай начинать, что ли. Я тебя в сон погружу. Не против?

— Если надо, то давай, — не стал спорить то ли дядька, то ли старик.

Усы у него залихватские, подкрученные, пусть сейчас и поникшие да подпаленные. При этом седые. Сам же он крепким выглядит. Не как дряхлый старик. Поэтому возраст я на глаз определить не смог.

Степан Денисович сон навёл да на меня посмотрел.

— Случай тяжелый, — сказал он. — Работаем очень аккуратно.

Взглядом мужчина показал на дверь. Мол, нас слушают. Да уж, ну и порядочки. Не проблема, скорее так, досадное осложнение. Мы с хирургом достаточно сработались, чтобы и без болтовни друг друга понимать.

Пока они с военным говорили, я Кровь в тело нагонял. Сотни три Каплей собрал. Это помимо того, что в Источнике было.

До того как к пациенту прикоснулся, наклонился и прямо на полу Кровью выпел аркан. Несложный, из стандартной практики, для работы с тяжелыми случаями. Дополнительная подстраховка, если что не так пойдет.

Степан Денисович посмотрел выразительно, но ничего не сказал.

Окутав руки Кровью, чтобы зараза не перекинулась, принялся за диагностику. Что сказать. Приложили мужика и правда убойной гадостью. Многосоставная техника, направленная против адептов, и, как я опасался, против целителей. С возможностью расширения, то есть перекидывая на других. Теперь понятно, почему его в отдельной палате держат. Не, может, он, конечно, важный человек, но тут карантинная зона должна быть. И дамы, которые нас сопровождали, не стали заходить, кажется, не из-за вредности, а просто опасаясь.

Диагностику вёл аккуратно. Боялся спровоцировать проклятие. Мужчине надо отдать должное. Он сам по себе представлял интересный объект для изучения. Впервые вижу настолько развитого адепта. Видны следы износа тела, но не критичные. Да и… Я присмотрелся внимательнее. Да, точно, видны структурные изменения тканей, внутренних органов и костей. Выглядит это совсем не как те изменения, которые практиковались в моем мире. И я понимаю, в чем причина. Другая чистота используемой энергии. Как следствие, даже моя Кровь проходит с некоторой задержкой через столь плотные ткани.

Но хорошая новость в том — что проклятия распространяются тоже с задержкой. Да и тело гниёт медленно. Поэтому мужчина и жив до сих пор. Потому что «отлит» совсем из другой субстанции, а не слабой человеческой плоти.

Разобравшись, с чем имею дело, приступил к основной работе. Выделил основные узлы проклятия, подготовился и принялся разбивать его на части. Ничего нового в этом подходе не было. С другими случаями я почти также работал. Отличались лишь хитрость проклятия и то, к чему оно прицепится успело. А так, если уничтожить «разумную» часть, то уже не так страшно.

Что я и сделал. Полностью отдавшись делу.

И не заметил, когда Степан Денисович меня схватил да в сторону оттолкнул.

— Олег! — крикнул он встревоженно.

Я с закрытыми глазами работал, так проще было. Проморгавшись и вернувшись в реальность, увидел, что из тела пациента струйки черноты выходят, в гущу собираются и проход на план смерти открывают. Откуда уже полез какой-то дух, лапы показались и зубастая пасть.

— Пшёл вон, — шикнул на него, Кровь собрал и метнул.

Духа пробило, заряд в портал влетел, и тот схлопнулся. Я подшагнул и наотмашь тыльной стороной ладони ударил, добивая это образование.

— Работаем, — сказал хирургу, опустившись на свой стул обратно.

Снова на пациенте сосредоточился.

Ничего неожиданного не случилось. Разве что из-за тяжести работы я проморгал появление духа. Как тонко сделано-то было. Я ещё раз по проклятью прошёлся, но то вразнос пошло. Так и не нашёл часть, которая за ловушку отвечала. Можно сказать, классическая схема. Стоит целителю влезть, срабатывает триггер, и происходит та или иная гадость. Либо проклятие перекидывается, либо открывается проход в план смерти, либо ещё что. Если целитель не готов, то дух вылезает, жрёт всех, кто рядом, становится сильнее и дальше охоту открывает. Пока не убьют. Ну, или пока сам всех не убьет и обратно на свой план не вернется.