Предначертанное. Книга 1 (СИ) - Милаш Ася - Страница 22

— Просто замечательно, — горестно вздохнула, оценив обстановку. — Анита, ты же хотела приключений? Вот получай! С райского острова со всеми удобствами, сразу в спартанские условия.

— Меня зовут Гирон, — сказал оборотень из комнаты.

— Анита, — представилась, выходя из уборной. — Скажи, Гирон, а как мы разместимся тут?

— Я лягу на полу, рядом с дверью, — сказал он. — Вдруг все же вампиры решатся на самоубийство ради тебя, и попытаются проникнуть в мой номер. А ты занимай кровать.

— Но, тут же нет дополнительного белья, — обвела глазами комнату в поисках хотя бы дополнительного матраса.

— Ничего страшного, — отмахнулся он. — Попрошу у хозяина. Думаю, не откажет.

— Да, он вроде добрый мужчина, — кивнула соглашаясь.

— Это дриад, милочка, — хмыкнул оборотень. — Они добрые, когда чувствуют вкусные эмоции. А ты не только вкусно пахнешь видимо, но и еще фонтанируешь сладкими эмоциями. Вот он и раздобрел. А вообще, не могу понять, кто ты по расе Ани?

— Не думаю, что ты поймешь, — сказала я.

— А ты попробуй, — прищурив глаза, опять принюхался оборотень. — Я парень взрослый, и не глупый. Думаю, что знаю все расы, что живут в нашем мире.

— Сомневаясь, — прошептала, и тут же постаралась перевести тему, громко спросив, — а во сколько мы завтра выдвигаемся в столицу?

— А я разве сказал, что беру тебя с собой? — Спросил Гирон, удивленно поднимая брови, и сверля меня строгим взглядом, от которого стало не по себе.

— А ты разве не сказал, что не бросишь девушку в беде? — Спросила, заламывая пальцы на руках.

— Так вот я и не бросаю, — сказал он. — До утра. А дальше сама.

— Я поняла, — тихо сказала, начиная судорожно соображать, что же мне делать завтра. — Спасибо за помощь.

— Не благодари, — сказал он. — Военный ребенка никогда не оставит в беде.

— Ребенка? — Округлила я глаза. — Вообще-то…

— Еще, какой ребенок, — перебил он меня. — У тебя сильная магия, только вот я с такой никогда не сталкивался. Большой потенциал. Но при этом ты не можешь строить порталы. Она у тебя запечатана. Следовательно, ты еще не достигла второго совершеннолетия. Ребенок!

Вдохнув побольше воздуха, я хотела разразиться возмущенной тирадой, и козырнуть наличием мужа, но меня прервал стук в дверь. Гирон самодовольно улыбнулся, открыв двери забрал ужин для меня, и ведро с горячей водой, попросил принести ему постельные принадлежности, и захлопнул двери, не дождавшись даже, когда отойдет хозяин.

— Иди, умывайся, ужинай, и спать, — сказал он. — Завтра рано вставать. Так уж и быть, помогу тебе добраться до столицы, ребенок.

Глава 15

Дмитрий

С самого детства я заметил, что моя жизнь подобна качелям, плавные взлеты, прекрасное чувство полета, а следом резкое падение, и опять взлет.

Мое первое воспоминание солнечное, счастливое, беззаботное. Мне три года, и я целую Аниту. Она звонко смеется, вытирает пухлую румяную щечку, и целует в ответ…в губы.

С тех пор каждое мое воспоминание, так или иначе, связано с Ани. Моя жизнь полностью связана с девушкой, которая покорила сердце маленького трехлетнего мальчика, и с тех пор держит его в своих нежных, маленьких ладошках. Уже сотню лет.

С ней связано все самое лучшее, и самое плохое в моей жизни. Осознание себя как зависимой личности пришло в двадцать лет, когда я понял, что не могу прожить несколько часов без мыслей о ней. Это болезнь. Сильная, сумасшедшая, сжигающая. И я не хочу лечиться. Меня все устраивает.

Пока нам не исполнилось по пятьдесят лет, Анита была моим ангелом. Я каждый день приходил к ней. Она встречала меня нежной улыбкой, смущенными взглядами, нежными прикосновениями. Мы были едины. Познавали себя и мир вокруг вместе. Совершали ошибки, добивались успехов, и всегда разделяли это на двоих. Чудесные времена, о которых теперь вспоминаю с болью.

Когда нам исполнилось по пятьдесят лет, мы поступили в университеты. Я на военное дело, а Анита обучалась владению бытовой магии, и ее применению. Именно с того периода между нами все изменилось.

Родители Ани очень строги в вопросах воспитания людей. Именно человеческая раса подвергается жесткому контролю, и ограничениям. Мои родители не согласны с такой политикой, но переубедить никто не решается. Чужая семья, как храм, нельзя со своими правилами.

Постоянные ограничения, лишения права выбора сделали свое черное дело. В университете Анита увидела совершенно другую жизнь. Свободную, легкую, головокружительную, ту которой она была лишена.

Именно с того времени Ани загорелась идеей изменить свою жизнь. Нагнать все упущенное, и отречься от всего навязанного родственниками, будь то плохое или хорошее. К сожалению, под категорию «навязанного» попал и я.

Ани стала меня избегать. Не оставалась наедине, всегда ссылалась на занятость, а на семейных вечерах садилась на противоположный край стола. Стала держаться вдалеке на прогулках, которые так любили устраивать наши мамы, и на которых раньше нас было не отлепить друг от друга.

С тех пор моя жизнь превратилась в одну сплошную боль. Изначально я искал встреч, пытался поговорить, убедить, что для меня она не просто миссия. Сказать, что я так сильно ее люблю, что жжет в груди, и нет другого смысла в моей жизни, каждый вздох ради нее. Но все было четно. Ани не слушала и не слышала меня. Отмахивалась, и начинала спорить, кричать, ругаться. Каждый раз я видел ее боль, и не мог помочь с ней справиться. Она не принимала моей поддержи, отталкивала, разрывая сердце на ошметки, и поджигая душу.

Я пытался пять лет. Пять лет пытки, и ежедневных терзаний. Не находил себе места, не спал и плохо ел. Разрабатывал планы, как вернуть себе Аниту, и ничего не мог придумать.

А потом пришла тетя Эффа, и попросила дать ей время. Сделать вид, что я сдался. Оттолкнуться в ответ. Ни настаивать, ни искать встреч, и пытаться завести разговор. Аните надо было переболеть, и единственное, по словам богини, что могло мне вернуть ее, это полное игнорирование с моей стороны.

Я продержался год. Год, который помню с трудом. Изнуряющие тренировки, дополнительные факультеты в академии, отказ от приезда домой. Жил словно во сне. Жутком, кошмарном, холодном сне. Без нее. Единственные, кто смог удержать меня на плаву, это моя семья, которая не бросила, и друзья, что понимающе подставляли плечо, когда я падал от изнеможения.

Помню каждую секунду первой встречи после этой долгой разлуки. Я тайком пробрался на территорию дома ее семьи, и подглядывал, словно преступник за своей нареченной. За той, что уготована была мне судьбой в пару, но не принимала этого. Не хотела верить и всеми силами противостояла.

Когда она появилась на крыльце, мое дыхание перехватило. За год она стала еще прекраснее, и желаннее. Шикарные темные волосы стали еще длиннее, талия тоньше, кожа словно светилась на солнце, а губы манили их поцеловать своим ярким оттенком. Анита расцветала, а я забывал, как дышать когда видел ее.

Прячась в кустах, как маньяк ловил ее каждое движение, взмах ресниц, тонкий, словно колокольчик голосок, и смех, который задевал все струны моей души. Пальцы покалывало от желания прикоснуться к ней, но я не мог. Возвращаться в жизнь Аниты я решил постепенно.

Так и прошли наши почти пятьдесят лет. Я постепенно возвращался в ее жизнь, но она выстроила настолько крепкую стену между нами, что сломать мне ее не удалось. В редкие мгновения она трескалась, истончалась, и тогда Ани подпускала меня ближе, но как друга, по которому ужасно скучает, но в жизнь свою вернуть из-за принципов не может.

Я знал, что Анита не захочет видеть меня на своем дне рождения. Приглашение на шумную вечеринку ее сестер пришло за месяц до события на всю семью. Я знал, что Ани не любит такие сборища. Она всегда говорила, что чувствует себя лишней, а эти вечеринки лишь подчеркивают ее ненужность. Меня ужасно все это злило. Я не понимал, для чего так сильно выделять одну дочь. Они тройняшки, так же как и я со своими братьями, но нас никогда не разделяли. Все общее, внимание родителей, всегда поделенное на три, что бы никто не чувствовал себя ущемленным. В семье Лунных же было все наоборот, и я никак не мог понять мотивы тети Лии в отношении Аниты, а потом и остальных девочек, что родились людьми. Парней она старалась выделять меньше.