Личный космос - Фармер Филип Хосе - Страница 24

Теперь, когда у неё появились лучемет и аэролет — во всяком случае, часть аэролета, будет ли он нужен ей?

Не успев сделать и четырех шагов, он понял, что она все еще нуждается в нем.

Он ускорил шаг и улыбнулся. Она не знала этого мира так, как он, а действовавшие против неё силы были крайне мощными.

Она не собиралась отвергать такого ценного союзника.

— Как, во имя Шамбаримена, ты сумел пережить все это? — спросила Анана. — Я могла бы поклясться, что тебя растоптало стадо и что до тебя добрались полукони.

— Полукони испытывали еще большую уверенность, — ответил он.

Он усмехнулся и рассказал ей, что произошло. Она с минуту помолчала, а потом спросила:

— Ты уверен, что ты Господь?

— Нет, я человек, и всего лишь американец.

— Ты весь дрожишь, — заметила она.

— Я от природы легко возбудим, — ответил он. Он все еще усмехался.

— Ты и сама выглядишь, словно сродни осиновому листу.

Она взглянула на дрожавший в её руке лучемет и улыбнулась.

— Мы оба многое пережили.

— Христа ради, тут незачем оправдываться, — сказал он — Ладно, давай-ка посмотрим, что у нас здесь имеется. Солдаты стали маленькими фигурками вдали. Они бросились бежать, когда Анана принялась орудовать лучеметом, и явно не собирались возвращаться.

Кикаха от души порадовался. У него не имелось никаких планов для них, и он не хотел, чтобы к нему взывали о помощи.

— Я прикинулась мертвой, — рассказала Анана, — бросила в него копье и убила его. Колокольники в аэролете были настолько захвачены врасплох, что замерли. Я подобрала лучемет и убила их.

Это был милый, чистый, простой рассказ. Кикаха ему не поверил. Ей не помогло отвлечение, как ему, и он не мог представить, как она могла вскочить на ноги и метнуть копье прежде, чем пустят в ход лучемет. Того Колокольника пронзили копьем в горло, но из раны вытекло мадо крови, и не было видно никакой раны, которую мог нанести лучемет. Кикаха был уверен, что при ближайшем рассмотрении на трупе нашлась бы маленькая прожженная дырочка. Вероятно, на доспехах тоже, потому что Колокольник носил кольчугу, рубаху и конический шлем.

Однако не годилось шарить по телу, чтобы не вызвать у неё подозрений. Он последовал за ней к аэролету, две половинки которого все еще висели в полуметре над землей. В обеих частях распростерлись мертвые Колокольники, а в передней половине лежал обугленной массой жрец-тишкетмоак, переводчик Колокольников.

Кикаха вытащил трупы и стал изучать аэролет.

Тут имелось четыре ряда из двух сидений в каждом с тянувшимся между ними узким проходом.

Первый ряд находился там, где сидели пилот, второй пилот или штурман. На панели имелось множество приборов и индикаторов разного вида. Они были помечены иероглифами, которые, как сказала ему Анана, происходили из классической письменности Господов и употреблялись редко.

— Этот аэролет — из моего дворца, — определила она. — Их у меня было четыре. Я полагаю, Колокольники разобрали все четыре и пронесли их через врата.

Она сообщила ему, что две части не падали потому, что, когда аэролет остановился, плита-киль была заряжена гравитонами в состоянии стасиса. Оборудование для управления находилось в передней части, которая все еще могла летать, как целый аэролет.

Кормовая часть будет некоторое время продолжать парить над землей.

Затем, когда гравитационное поле распадется, она медленно опустится.

Кикаха решил, что будет позором потерять кормовой проектор или позволить ему попасть в руки кого-нибудь другого.

— У нас только два ручных лучемета. Другие уничтожены, когда ты прошлась лучом по аэролету. Давай возьмем его с собой.

— И куда мы направимся? — спросила она.

— К Подарге, гарпии-царице зеленых орлиц, — ответил он. — Она в данный момент единственный полезный союзник, который приходит мне на ум. Если мне удастся удержать её от попытки убить нас достаточно долгое время, чтобы поговорить с ней, она, может быть, согласится нам помочь.

Он перелез в кормовую часть и достал из багажника кое-какие инструменты. Он начал было отсоединять большой проектор от турели, но внезапно остановился и сказал Анане:

— Я не могу дождаться минуты, когда увижу выражение твоего лица и лица Подарги! Вы будете смотреть сами на себя!

Она не ответила. Используя лучемет и нож, она нарезала мясо с тела детеныша-бизона. Они оба так проголодались, что у них возникло ощущение, словно их желудки стали прожорливыми животными, питавшимися их собственными телами. Их требовалось быстро насытить или скормить им свои тела.

Хотя они настолько устали, что с трудом шевелили руками и ногами, Кикаха настоял на том, чтобы они после еды улетели. Он хотел добраться до ближайшего горного хребта. Там они могли бы спрятаться в пещере или под карнизом с аэролетом и выспаться.

Оставаться в прерии было слишком опасно. Если поблизости крутится другой аэролет Колокольников, они могут заметить их и обследовать или попытаться связаться с ними.

Анана согласилась, что он прав, и уснула. Кикаха узнал у нее, как управлять аэролетом, поэтому он повел его к горам со всей быстротой, на какую тот был способен. Ветер не бил его в лицо, поскольку его защищал обтекатель, но он заползал в открытую кормовую часть, выл и барабанил по нему, по крайней мере, не давал ему заснуть.

Глава 12

Они добрались до гор как раз тогда, когда солнце ушло за монолит, и Кикаха летал кругами пятнадцать минут, прежде чем нашел то, что ему требовалось. Это была неглубокая пещера. Она располагалась в 600 метрах вверх по поверхности крутой скалы. Кикаха загнал задним ходом аэролет в пещеру, отключил управление, лег на пол прохода и вырубился.

Даже при таком истощении сил и в безопасности пещеры он спал неглубоким сном, плавал как раз на поверхности подсознания. Он видел много снов и, по меньшей мере, дюжину раз просыпался. Тем не менее, он спал лучше, чем ему думалось, потому что солнце прочертило четверть неба, прежде чем он полностью проснулся.

Он позавтракал жареным мясом бизона и несколькими круглыми печеньями, найденными им в отделении под одним из сидений. Поскольку другой пищи в аэролете не нашлось, он сделал вывод, что аэролеты вылетали из лагеря, находившегося не слишком далеко от места бойни бизонов. Или же аэролет долго находился в полете, и пайки иссякли, или могло быть другое объяснение.

Если что и было наверняка в обоих мнениях, так это неуверенность.

К тому времени, когда проснулась Анана, она обнаружила, что ее спутник поел, проделал энергичные упражнения для снятия онемения с мышц и плеснул водой на лицо и руки. Предыдущим вечером он вымылся в источнике, поэтому был достаточно презентабельным. Насчет бритья он не беспокоился, поскольку как раз перед тем, как покинуть деревню Хровака, он принял снадобье, задерживающеё рост бороды на несколько месяцев. Это был подарок Вольфа. Его можно было в любое время нейтрализовать другим снадобьем, если бы он пожелал отпустить бороду, но это снадобье стало недоступным.

Оно осталось в хижине в деревне Хровака.

Анана обладала способностью, просыпаясь, выглядеть так, словно готова была тут же отправиться на званый ужин. Она, однако, жаловалась на дурной привкус по рту и выразила неприязнь к отсутствию уединенности при естественных отправлениях.

Кикаха пожал плечами и заметил, что десятитысячелетней женщине следовало быть выше при таких человеческих условностях. Она не огрызнулась в гневе, а лишь спросила:

— Летим? Или можем сегодня отдохнуть?

Его удивило, что она, казалось, передавала власть ему. Это было не то, чего бы он ожидал от Господа. Но она явно обладала определенной эластичностью и гибкостью, реалистической позицией. Она признавала, что это его мир и что он знал его намного лучше, чем она. Также стало очевидным, что он обладал огромной способностью к выживанию. Её же истинные чувства к нему очевидными не были.

Она, вероятно, собиралась поладить с ним ради своего же блага и отвязаться от него, если он станет помехой. Такую позицию он в некоторых отношениях одобрял. По крайней мере, они достаточно гладко действовали вместе, но не слишком гладко, поскольку она ясно дала ему понять, что никогда не позволит ему заниматься любовью с ней.