Доктор Фальк. Тайна серого монаха - Евдокимов Игорь - Страница 27

– А ну стой! Бросай оружие!

– Александр Петрович, это я, Фальк! – радостно воскликнул доктор, выполнив команду урядника.

– Василий Оттович! Живой! – выдохнул Сидоров. – Как вы выбрались?

– Нет времени объяснять! Один из бандитов минут пятнадцать назад отправился на дачу Карамышевых, которую снимал инженер…

– Никуда он не направился! – довольно хохотнул урядник. – Заарестован в лучшем виде! Ну и ночка у вас выдалась, господин доктор, а?

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

«Само собою разумеется, что в дальнейшем развитии дела могут быть пущены в ход разного рода неожиданности»

М. Е. Салтыков-Щедрин, 1857 год

После бурных ночных событий Василий Оттович был разбит настолько, что даже не протестовал, когда Сидоров отправил его домой с обещанием рассказать все подробности на следующий день. Доктор дохромал до дачи, не раздеваясь упал на диван в гостиной и проспал до полудня. Последнее оказалось ошибкой, так как ночевка на диване усугубила болезненные ощущения, оставшиеся после избиения громилой. Фальк постарался диагностировать сам себя и пришел к выводу, что несмотря на образовавшуюся на голове шишку и многочисленные синяки по всему телу серьезных последствий для здоровья удалось избежать. Кажется, даже обошлось без сотрясения, так как за исключением боли и легкого головокружения других симптомов Василий Оттович не испытывал.

Погода выдалась замечательная, поэтому Фальк решил, что свежий воздух подействует на него благотворно, и устроил себе поздний завтрак на террасе. Клотильда Генриховна нажарила яичницы с сосисками, добавила к блюду свежих овощей, купленных утром у крестьян-разносчиков, и даже каким-то чудом добыла сладких пирожных из кондитерской. Единственным атрибутом завтрака, к которому кухарка не притронулась, стал кофе – крепкий черный напиток Василий Оттович заваривал исключительно сам, имея внушительную коллекцию заморских кофеварок, от обыкновенной турки до итальянских образцов, напоминающих лабораторное оборудование.

На веранде с чашкой кофе его и застала Лидия. Не дожидаясь приглашения она взлетела на крыльцо и обняла успевшего подняться Фалька.

– Василий Оттович, милый мой, вы живы! Какое счастье! Как вы себя чувствуете? – спросила она, сжав доктора в своих тоненьких, но поразительно сильных ручках.

– Хорошо, – прохрипел Фальк, в силу торжественности момента даже не озвучивший, какую боль доставляют объятия Шевалдиной с учетом его многочисленных гематом.

– Александр Петрович сказал, что вы настоящий герой! Самостоятельно сбежали от преступников и даже задержали одного?! – Лидия смотрела на него, словно на героя, сошедшего со страниц ее любимых книг. И, надо сказать, доктору это льстило.

– Что-то в этом роде, – поскромничал Фальк.

– Но как вам удалось?! В смысле, где вы такому научились?

– На военной службе, – чуть помрачнел доктор.

– Но вы же были врачом, разве нет?

– Военным врачом, – пояснил он. – Это значит, что иногда я оказывался слишком близко к театру военных действий.

– И вы дрались?

– Приходилось.

– Стреляли?

– Да.

– Попадали?

– Надеюсь, что нет, – ответил Фальк, покривив душой. Он слишком хорошо помнил тот день, когда японцы достигли их полевого госпиталя. Помнил вес револьвера в руке. Помнил перекошенное лицо летящего на него самурая. Помнил момент выстрела. А самое главное – помнил его последствия…

– Что же вы раньше не рассказывали, – обиженно толкнула его Лидия.

– А как вы себе это представляете? – осведомился Фальк. – «Да, кстати, Лидия Николаевна, обратите внимание на мои роскошные усы, пока я поделюсь с вами историями о военной службе?». Увольте!

– Усы у вас и впрямь хороши! – призналась Шевалдина.

– Спасибо, – вежливо принял похвалу Фальк. – Очевидно, это вам нужно сказать спасибо за мое освобождение?

– Отчасти, – смутилась Лидия. – Я услышала ваш сигнал – хотя должна признаться, что кукушка из вас ужасная – и быстро спустилась вниз. Но когда вышла из дома увидела, как какой-то ужасный мужчина схватил вас и тащит в лес. Я поняла, что вы в беде, и решила незаметно проследить за ним. Представьте мое удивление, когда он отнес вас к курзалу и зашел внутрь через черный ход.

– Представляю, – кивнул Василий Оттович. – Сам поразился, когда выбрался оттуда.

– Я тут же побежала к Александру Петровичу, подняла его и все рассказала! – продолжила Лидия.

– А дальше вы все знаете, – закончил за нее подходящий к веранде Сидоров. – И хотя вы повели себя с выдающимся мужеством и смекалкой, я бы посоветовал отблагодарить Лидию Николаевну. Если бы не она, я бы не успел задержать сообщника Аркадия, когда тот выходил из курзала.

Урядник поднялся на террасу. Вид он, несмотря на радостные новости, имел довольно хмурый, что несколько удивило Фалька.

– У вас все хорошо, Александр Петрович? – уточнил он.

– Это смотря с какой стороны посмотреть, – ответил Сидоров. – Вы раскрыли преступление, Василий Оттович, да не то.

– Как это? – опешил Фальк. Лидия просто уставилась на урядника с пораженным выражением лица.

– А очень просто, – Александр Петрович уселся напротив и, с разрешения доктора, налил себе чашечку кофе. – Вы же слышали про ограбления двух дач? Как раз перед тем, как вы приехали?

– Да, если не ошибаюсь, Соболевых и… – Фальк раздраженно защелкал пальцами, пытаясь припомнить вторую фамилию.

– Макшаровых, – избавил его от мучений урядник. – Так вот, ваши вчерашние мазурики их и провернули. А угадайте, кто у них был третьим?

– Инженер Платонов? – уверенно произнес Василий Оттович.

– Единственный и неповторимый. Аркадий помог им выбрать цели – семьи побогаче, причем те, что перевезли вещи, но сами не еще не приехали. Платонов через связи среди строительной бюрократии получил планы домов, чтобы четко представлять расположение комнат и ничего не пропустить. А затем наш чудесный велоциклист в компании со здоровяком (его фамилия Птицын, кличка – «Птица», конечно же) влезали ночью на выбранные дачи и выносили все ценное.

– То есть, что – они банальные грабители? – расстроенно спросила Лидия.

– Э, нет! – погрозил пальцем Александр Петрович. – Не банальные. Идейные. Думаете, чего Платоновым жандармы заинтересовались? Инженер оказался из социалистов. А вырученные средства они с Птицей не делили между собой, а отсылали в партийную кассу.

– Что ж, все понятно, – кивнул Фальк. – Даже то, откуда Платонов узнал, что именно я нашел след от велосипеда. Павел Сергеевич Неверов обмолвился, что судебный следователь перед отъездом угощал его кофе в курзале и рассказывал о подробностях расследования. А Аркадий, стало быть, незаметно их слушал. Кто же заподозрит распорядителя?

– Именно, – согласился Сидоров. – И Шкляревская, как оказалось, здесь ни при чем. Не знаю, зачем Платонов с ней шашни развел – то ли от форсу, то ли чтобы дом самолично осмотреть, то ли и впрямь она ему голову вскружила…

– Ну а тетушку-то зачем они убили? – нетерпеливо перебила урядника Лидия. – Она что, их раскрыла каким-то образом?

– Нет. Платонов признался, что действительно получил от Веры Павловны крайне едкую записку, но речь в ней шла о том, что ваша тетушка расскажет о романе Платонова адвокату Шкляревскому. И, что самое обидное, у всех участников банды экспроприаторов есть алиби. Платонов был у Екатерины Юрьевны, угрозы генеральши на него не подействовали. Аркадий в субботу и воскресенье был в Петербурге у родственников. Птицын сдавал награбленное барыге на Васильевском острове – тот проходит негласным осведом и алиби подтвердил. Так что, повторюсь, Василий Оттович, вы раскрыли преступление, но не то, на которое рассчитывали. И здесь мы сталкиваемся с новыми сложностями.

– Поясните, – настороженно попросил Фальк.

– Помните, давеча, вы рассказали про Шиманского? И что он узнал книгу в руках Лидии Николаевны?