Лавалитовый мир - Фармер Филип Хосе - Страница 37

Копье вонзилось ему в горло, и мужчина упал на песок. Вырвав оружие из тела поверженного врага, Кикаха перевернул древко и, используя его как дубину, раздробил затылок воина, подскакавшего сбоку на мерке.

Промчавшись мимо изумленных туземцев, он сделал крутой поворот и предпринял еще одну атаку. На этот раз Кикаха не стал продираться через их отряд, а направил мусоида между индейцами и лесом. Заметив воина, метнувшего бумеранг, он пригнулся, и оружие прожужжало над головой. Конец бумеранга едва не угодил в плечо. Припав к спине «лося», Кикаха вонзил наконечник в спину туземца, который только что вскочил в седло и оказался на его пути. Мужчина перекатился через плечо своего хикву, упал под копыта, а копье осталось в руке Кикахи.

К тому времени на берегу показались первые тана, и завязалась жестокая битва.

Сражение предвещало быстрый успех. Индейцы уступали в численности и были деморализованы, поскольку их застали, если не голыми, то со спущенными штанами, что по сути дела являлось одним и тем же. Но пока оставшиеся пять индейцев яростно и безнадежно отбивали атаки, к шуму битвы прибавились новые крики.

Кикаха оглянулся, и с его губ сорвалось проклятие. К ним приближался большой отряд индейцев, количество которых раза в два превосходило тана. Через восемьдесят секунд им предстояло отразить первый натиск этой мощной группы.

Кикаха поднялся на стременах и осмотрел морские волны. Поначалу взгляд натыкался только на крупных белых амфибий. Внезапно Кикаха заметил голову и руки, мелькавшие над водой, а еще через несколько секунд увидел второго пловца.

По берегу носились мусоиды, потерявшие всадников. Трое животных стояли у кромки леса. Ветви кустов интересовали их больше, чем дела людей.

Вспомнив о делах людей, Кикаха задумался. Должен ли он отдавать жизнь, сражаясь за тана? Нет, не должен. Прежде всего, он им ничем не обязан. Это верно, что они приняли его в племя и сделали своим кровным братом. Но если бы он отказался подчиниться, туземцы предали бы его смерти. Они не оставили ему выбора. И Кикаха не считал себя чем-то обязанным им.

Еще раз привстав на стременах, он помахал копьем двум пловцам, которые покачивались на волнах. Из воды поднялась белая рука и махнула в ответ. Он знал, что это рука Ананы. Кикаха показал копьем, что им надо плыть под углом — подальше от места схватки. Анана и Маккей тут же последовали совету.

«Вот и хорошо, — подумал Кикаха. — Они выйдут из воды, поймают двух пасущихся „лосей“ и незаметно скроются в чаще. Однако им потребуется какое-то время, а если индейцы победят тана, этого времени не будет. Значит, я должен постараться изо всех сил и затянуть сражение».

Прокричав боевой клич, Кикаха пустил мусоида в галоп. Его копье вонзилось в шею краснокожего, который только что сбил дубиной молодого тана. Выдернув копье, Кикаха выругался: кремневый наконечник слетел с древка. Однако сожалеть было некогда. Оглушив еще одного индейца ударом по затылку, он ткнул ему в живот копьем и вытолкал полуживого воина из седла.

А потом что-то ударило Кикаху по голове, и он в беспамятстве упал на землю. Копыта разъяренных мусоидов взбивали вокруг него песок. Несколько раз они проносились в опасной близости от его головы и тела. Рядом упал Тоини — тот юноша, который доставил ему столько хлопот. Кровь струилась по его лицу и груди, но молодой тана продолжал сражаться. Он шатаясь поднялся на ноги, бросил бумеранг в гущу вражеских воинов и снова упал от удара копытом.

Кикаха сел и покачал головой. Тело покрывала кровь. Наверное, ему пробили череп. Но слабость теперь была плохим помощником. Рядом с ним верткий индеец сбил тана тяжелым бумерангом и, увидев рыжеволосого воина, развернул для атаки «лося». Кикаха уклонился от копья, схватил индейца за руку и стащил с седла. Тот с криком упал на противника, и оба покатились по песку.

Кикаха впился зубами в нос краснокожего, а затем, нащупав рукой нужное место, попытался слепить два яичка в одно.

Закричав от боли, индеец перекатился на бок. Кикаха, лежа на спине, подтянул ноги к животу и изо всех сил ударил в лицо врага. Тело воина обмякло, и он затих.

Копыто «лося», скользнув по руке, больно оцарапало предплечье. Кикаха отпрыгнул в сторону и чудом уцелел, когда над ним столкнулись два всадника. На него полилась кровь и «лосиный» понос. Песок набился в рот и глаза. Он пробрался на четвереньках сквозь гущу сражения, и его снова сбило наземь что-то острое и тяжелое. Скорее всего, это было копыто мусоида. Полуослепленный, Кикаха пополз дальше. Прямо перед его лицом в песок вонзилось копье. Резь в глазах стала невыносимой. Он с криком вскочил на ноги и побежал к воде.

Прохладная влага остудила жар тела и вернула Кикахе зрение. Вынырнув, он увидел двух всадников, которые неслись прямо на него. Тана и индеец колотили друг друга бумерангами, а «лось»-самец теснил испуганную самку к воде. Если бы Кикаха остался там, где стоял, то вновь оказался бы под копытами животных. Нырнув и проскользнув грудью по песчаному дну, Кикаха всплыл на поверхность в двадцати футах от берега. Еще раз взглянув на всадников, он узнал тана, которого загнали в воду. Это был вождь Вергенгет. В одной руке он сжимал нож Кикахи, а в другой — боевой бумеранг. На него наседал молодой и сильный воин. Руки вождя двигались медленно, будто налитые свинцом. А краснокожий уже усмехался, предвкушая победу.

Оставаясь по пояс в воде, Кикаха направился к ним. Когда он приблизился к мерке вождя, Вергенгет получил болезненный удар по руке. Его бумеранг упал под копыта «лосей». Вождь сделал выпад ножом, но промахнулся. Индеец дважды опустил свое оружие на голову пожилого воина.

Нож полетел в воду, и Кикаха метнулся за ним. Ладонь, скользнув по дну, нащупала холодную сталь. И тут на Кикаху свалилось тело вождя. От удара перехватило дыхание. Он сделал судорожный вдох, и вода попала ему в горло. Кашляя и задыхаясь, Кикаха поднялся, но тут же упал, сбитый с ног краснокожим воином, который спрыгнул со своего «лося». Кикаха попал в тяжелый переплет. Не успев отдышаться, он вновь погрузился в воду, пытаясь найти выпавший при ударе нож.

Приземистый соперник почти не уступал ему в силе и ловкости. Сжимая горло Кикахи, он занес над его головой тяжелый бумеранг. Кикаха, открыв глаза под водой, увидел нависшую смерть. Он саданул индейца в пах правым коленом, но в воде удар получился не очень сильным. Тем не менее лицо краснокожего скривилось от боли. Он взвыл и разогнулся, отпустив горло противника.

Кикаха начал задыхаться. Он попытался сесть, и в это время его левая рука коснулась чего-то твердого. Пальцы скользнули по лезвию и сомкнулись на рукоятке ножа.

Индеец вновь склонился над ним, стараясь схватить врага за горло. На этот раз он предусмотрительно стоял боком.

Кикаха вонзил ему нож в живот — чуть выше пупка. Лезвие вспороло плоть; воин выронил бумеранг, и рука, протянутая к горлу, вяло упала. Индеец ошеломленно взглянул на Кикаху и, схватившись за живот, повалился в воду.

Откашлявшись и отдышавшись, Кикаха осмотрел поле боя. Два мусоида, принадлежавшие вождю и индейцу, убежали; Анана и Маккей находились футах в четырехстах от берега и быстро приближались. Индейцы, похоже, одерживали верх в битве. Но тут из леса выбежали остальные тана, включая женщин и дозорных, которые спустились со своих смотровых площадок. И под натиском свежих сил краснокожие дрогнули.

Сняв с Вергенгета пояс и ножны, Кикаха нацепил их на себя, поднял бумеранг и побежал к берегу. По колено в воде он обошел сражавшихся воинов, выбрался на песок и быстро проскользнул к кустам, где собрались «лоси», потерявшие всадников. При его появлении они пугливо разбежались, но ему удалось поймать пару животных и привязать поводья к кустам. Мимо проскакал еще один хикву без седока. Кикаха позвал его, и мусоид остановился. Зацепив поводья за толстый сук упавшего дерева, Кикаха побежал к воде, чтобы помочь выбраться на берег обессилевшим пловцам.

От усталости Анана и Маккей едва держались на ногах и судорожно глотали воздух. Кикахе пришлось поддерживать их. Добравшись до кустов, оба пловца упали на песок. Их груди вздымались, как мехи кузнеца.