Желанная для серого волка (СИ) - Салиева Александра - Страница 48

— Кажется, нам уже пора, — усмехнулся Роман.

Брюнетка на это кивнула и одарила на прощание очередной нежной улыбкой.

— Тоже пойду. Посмотрю, как там наш дракон со своей драгоценностью, — съехидничала, открывая дверь перед собой.

— Удачи, — пожелала я ей, прежде чем она скрылась внутри чужой комнаты.

Ну и мы пошли. Точнее, Роман. В дверь напротив. И стоять самостоятельно позволил только в ванной, где и оставил нас с Селеной на некоторое время одних. Причину его краткого исчезновения я поняла, когда, искупнув ребёнка, завернув его в полотенце за неимением большего и вернувшись в комнату, увидела на рабочем столе у окна большую упаковку памперсов, стопку пелёнок и прочую детскую атрибутику в виде присыпки и салфеток. Причём, мой волк успел приготовить на кровати самое необходимое на сейчас.

— Ты Алекса что ли ограбил? — хмыкнула, подходя ближе.

— Почему сразу ограбил? — усмехнулся Роман. — Позаимствовал, — поправил невозмутимым тоном.

Что означало, пришёл, поставил перед фактом, взял, что захотел, и ушёл, не попрощавшись.

— Может ты тогда побудешь ещё немного хорошим и покажешь, как нужно правильно пеленать? — обратилась к нему в шутливом тоне.

Ничего не сказал Роман на этот раз. Усмехнулся и забрал ребёнка. И правда всё сам сделал. До того ловко и умело, что невольно призадумалась. Вспомнила, как ловко и умело он делал полевое кесарево.

— Мне стоит знать, откуда у тебя подобные умения? — уточнила, сама не зная, нужен ли мне ответ.

Вдруг у него реально ребёнок есть от другой?

И зря я об этом подумала.

Захотелось пойти, найти ту, другую, и как минимум придушить. Сперва придушить, потом утопить, затем сжечь. Чтоб наверняка.

— У меня была сестра. Младшая, — поднимая ребёнка на руки, отозвался он ровным, ничего не выражающим тоном. — Часто возился с ней. Вот и научился, — передал Селену мне.

— Сестра? — зависла на этом открытии. — Почему была? — нахмурилась.

Не на свои думы — на эмоции Романа, в которых царило странное не совсем равнодушие, но и ничего похожего на какие-то переживания. Да и на мои вопросы отвечать тоже не спешил. Отошёл к окну, повернувшись ко мне спиной. Туда и смотрел какое-то время, храня молчание, сцепив руки в замок, явно размышляя о чём-то.

— Алиса — пара твоего отца, — произнёс сухо.

А вот это… неожиданно.

Я даже со словами не нашлась. По крайней мере так сразу.

— Так вот почему ты даже спустя столько лет так и не простил папу, — озвучила новую мысль, закусила губу и, уложив аккуратно Селену в центр кровати, приблизилась к нему.

Помедлила всего мгновение, после чего обняла его за талию обеими руками, щекой прильнув к его спине. Он тут же перехватил мои ладони и прижал к своим губам. Немного погодя и вовсе развернулся, сам обнимая крепко-крепко.

— У нас с тобой всё иначе, — то ли на мои слова сказал, то ли на то, о чём думал. — Никому тебя не отдам, сокровище моё, — добавил тише и поцеловал в уголок губ.

— Не отдавай, — согласилась я с ним. — Не хочу с другими. Люблю тебя, мой злобный серый волк.

Объятия мужчины стали крепче.

— Такой уж и злобный? — хмыкнул Роман.

— Очень злобный, — выдохнула на очередном его невинном поцелуе в уголок губ вместо ожидаемого полноценного.

— Не, — возразил, чуть отстранившись, — ты меня определённо делаешь добрее… — вновь приблизился.

Снова поцеловал. Всё так же невесомо. И ещё раз. И ещё. Подхватив под ягодицы, приподнял выше. С каждым новым прикосновением губ целуя всё более жадно и требовательно. До головокружения. Лишая последних мыслей. Как если бы их вообще в моей голове никогда не существовало. Осталось одно слово. Его имя. Которое я то и дело повторяла, пока мужские ладони мяли мои ягодицы, а пальцы как бы невзначай касались влажных складок, изредка слегка погружаясь между ними и вновь отступая. Доводя меня до настоящего сумасшествия. Хотелось кричать, но спящий на кровати ребёнок вынуждал крепче стискивать зубы и сдерживать рвущиеся наружу стоны. До побеления пальцев сжимать широкие плечи.

— Ром… Селена…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На большее меня не хватило, потому что пальцы сменил член, заставив задохнуться от внезапной наполненности. Задохнуться и откинуться назад, прогибаясь в спине, пока Роман, крепко удерживая меня за бёдра, резко и немного грубо раз за разом толкался в моё тело, выбивая из моей груди более неподконтрольные стоны.

Невообразимо хорошо…

И как я жила без него целых два месяца?

Худшие недели в моей жизни.

Тёмные.

Страшные.

Просто смертельно.

До холода в душе.

Он морозил мои вены, вытесняя из тела даже намёк на светлые чувства и возбуждение.

Что за фигня?

Не одна я ощутила. Мой мужчина тоже изменения во мне уловил. Обхватил ладонями моё лицо обеими ладоням, вынуждая смотреть на него, пару секунду и сам просто рассматривал.

— Что такое? — спросил, склонив голову, и вместе с тем явно прислушивался к тому, что происходил за пределами нашей спальни.

Чтоб я сама знала…

— Не уверена, — помотала головой. — Такое чувство…

Сперва сказала, потом поняла, что оно мне напоминает. То, что я уже переживала. Совсем недавно. При рождении Селены.

— Кто-то умирает.

И меня тянуло к тому, кому сейчас было очень плохо. Я должна помочь. Удержать. Вернуть. Настолько острая эмоция — невозможно сопротивляться.

— Отпусти, — попросила я любимого, мысленно пребывая с тем, кто так стремительно сейчас угасал. — Я должна помочь.

Роман явно был со мной не согласен. Как и отпускать не собирался.

— Всё будет хорошо, я обещаю, — улыбнулась я ему, ласково поцеловав в губы.

Едва ли это его успокоило, но руки он разжал. Соскользнула вниз по его телу и тут же, позабыв обо всём, направилась на выход из комнаты. В коридоре царила тишина, но даже случись апокалипсис, я бы не заметила его сейчас, ведомая своим даром дальше, в самый конец коридора, где свои последние минуты жизни отсчитывали два сердца.

Нет.

Не два.

Одно.

Второе наоборот стучало всё громче и отчетливей. А затем пришла она — боль. Заполнила каждую клеточку, заставила захлебнуться сознание в этой убийственной агонии. Ей вторил леденящий душу волчий вой. Весь замок тут же ожил. Из комнат повылазили хозяева замка и остальные гости.

Я шла.

Отреагировала однажды, когда кто-то метнулся вперёд меня.

— Нет.

Всего одно слово, но его хватило, чтобы повлиять на помеху. Обошла, не глядя. Впереди наконец показались нужные двери. Открытые. Позволяющие рассмотреть тех, кто нуждался в моей помощи.

Эйдан и Агата.

Девушка металась по кровати и истошно вопила, в то время как парень сидел у изножья и задыхался, глядя в стену перед собой невидящим взором. От него же исходила энергия смерти.

К нему я и направилась первым делом. Присела перед ним на колени и обхватила ладонями бледное лицо, вынуждая смотреть на меня.

— Эйдан, — позвала, цепляя его эмоции своими, старательно вытесняя из него весь негатив.

Получалось, но слабо. Эмоции Агаты, которые он успел поглотить, были слишком сильны, с лёгкостью блокируя мои попытки ему помочь. Возможно, стоило бы начать с Агаты, но что-то мне подсказывало, едва ли сработает. Парная связь, что установилась между ними так внезапно, одинаково отрицательно работала в обе стороны. Вряд ли поодиночке с каждым получится с этим разобраться. Вот только пришедшая на ум идея являла собой верх сумасбродности, хотя ощущалась самой верной.

— Ром, помоги мне, пожалуйста, — попросила своего серого волка. — Нужно переложить Эйдана к Агате.

Его присутствие я улавливала с самого начала, но он давно ощущался для моего дара самым естественным из всего, что могло существовать на этом свете. К тому же, его помощь мне пригодится ещё с кое-чем. После того, как оборотень исполнил задуманное мной, я устроилась удобней между парой умирающих, приняла промежуточную ипостась и прикрыла глаза, позволив моей эмпатии и дальше вести меня к их спасению. Перед внутренним взором встали воспоминания наших совместных детских проказ с Даном. Наше первое знакомство, когда я ему зарядила бутылочкой по голове за то, что он забрал у меня игрушку. Как он учил нас с Ариной лазить по деревьям, с которых я постоянно сваливалась, обижалась и бежала к папе, чтобы нажаловаться на них. Наша первая гонка в шестнадцать лет, в которой победила я, и уже Дан дулся на меня, а его сёстры потом долго ему припоминали этот проигрыш. Всё-таки девчачья татуировка в качестве симпатичной мультяшной овечки в обнимку с красненьким сердечком в области того же сердца едва ли подходило в качестве отличительного знака для будущего главы клана. Это потом он уже добавил к нему пламя, чтобы не смотрелось так слишком по-девчачьи. Оно же до сих пор украшало его смуглую кожу. Вспомнила, как он мне отомстил тем же, но поступил куда благороднее, позволив выбрать рисунок самой. Я и выбрала — маленькие отпечатки лапок. Да и потом много чего было. Драка в баре, побег от полиции за гонки в черте города, разбитые тачки, взбучка от родителей и последующее за тем наказание… Сейчас это всё воспринималось довольно весёлым приключением, вызывающим тёплую улыбку на лице, окрашивая радостью каждую заново прожитую деталь.