Синдикаты на краю империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 6

Глаза Игоря неприятно сузились.

— Он из древнего рода, — напомнил куратор. — Снижаем обороты.

— Просто кусок дерьма, — не выдержал староста.

— Удивительно точное описание, — хмыкнул Райнер. — Вот только иногда такие куски умеют создавать проблемы. Мой вам совет — забейте.

Я вздохнул.

И, чтобы сменить тему, спросил:

— Кто следующий?

— Догадайся, — Райнер напустил на себя таинственность.

— Понятно.

Я осторожно приблизился к спящему монстру.

— Как это работает?

— Полезай в кабину.

Делать нечего.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что на корпусе меха имеются выемки и скобы, за которые можно цепляться руками.

Кабина встретила меня запахом потёртой кожи, металла и ещё чего-то… знаете, в метро так пахнет.

Перебросив ногу через борт, я проник в тесное пространство кабины. Уселся в кресло. Вроде, удобное. Есть ремни безопасности, но подлокотники отсутствуют. Три рычага, какие-то педали. Приборная доска со спидометром, одометром, индикаторами топлива, температуры… Даже указатель давления масла есть! Значит, эта штука ездит не на святом духе, а на вполне себе материальном бензине или дизеле.

Руля нет.

Зато в наличии джойстики.

Вот нафига мне рычаги, если джойстики есть? Как их нажимать, а?

— Подними руки, — раздался голос Райнера. — Сконцентрируйся. Выпусти немного ки и представь, что браслеты управления касаются твоих ладоней.

— Ладно, — я повторил жест Барского. — И дальше что?

Ответ не заставил себя долго ждать.

Глава 4

Разные бывают джойстики. Я припоминаю те, что появились в «девяностых» вместе с первыми компьютерными клубами. Рукоять, гашетка, основание…

Забываем, ребята.

Местные очумельцы разработали хрень, взаимодействующую с пилотом на уровне энергетических каналов. Энергия ки активирует Знаки, запускает сложные каббалистические схемы, и начинаются подлинные чудеса. Рукояти прыгают в ладони, фиксаторы защёлкиваются на запястьях и предплечьях. Я чувствую, как живительный поток струится во мне, проникает в джойстики, циркулирует по незримым каналам и возвращается обратно. Я словно сросся с этим устройством и не могу отлипнуть…

— Успокойся, — ворвался в сознание голос инструктора. — Ты можешь этим управлять.

Браслеты не имели проводов и видимых признаков подключения. И всё же, мне казалось, что я начал сживаться не с этими штуками, а со всей махиной робота.

— Представь, что встаёшь на ноги, — сказал Райнер. — Опусти локти. Ещё ниже. Распрямляй руки, только медленно. Образ удерживай в голове.

Я выполнил все предписания.

Глубоко вздохнул и попытался прижать локти к корпусу. Сопротивление меня озадачило. Воздух словно сгустился, затвердел и начал упираться, мешая действовать эффективно. Я увяз в киселе.

— Больше ки, — подсказал Райнер.

Я с трудом, но смог ускорить циркулирование энергии по своим жилам. Кисель стал менее вязким, и я представил, что мои железные конечности распрямляются. Вновь опустил руки.

Движок шагателя мерно загудел.

Поршни, передачи, гидроусилители — всё заработало.

Мех начал подниматься с колен, а меня так заколбасило в кресле, что я с непривычки едва не ткнулся мордой в консоль.

Вот гадство!

Забыл пристегнуться.

— Аккуратнее! — рявкнул куратор. — Сади его обратно, идиот!

Корпус робота опасно накренился.

Я сообразил, что пристёгивание — это ещё полбеды. Никто не удосужился рассказать мне, как закрывается кабина. Упасть на асфальт с трёхметровой высоты… сомнительное удовольствие.

Сердце бешено заколотилось о грудную клетку.

Нет, я не боялся переломать себе кости или свернуть шею. Просто… то, чем я занимаюсь сейчас, кажется мне запредельно чуждым. Пара секунд, а мне привиделось, что я и есть робот. Двигаю сочленениями, перерабатываю топливо в своих цилиндрах, выпускаю чёрный дым из выхлопных труб…

Уму непостижимо.

Плечи едва не вывернуло.

Я сумел посадить меха, и наваждение схлынуло. Только боль в суставах и циркулирующая через браслеты энергия напоминали о том, что я двигал многотонную конструкцию силой мысли.

Перевожу дух.

— Время отклика видишь? — спросил Райнер.

Смотрю на циферблаты. Натыкаюсь глазами на тот, что снабжён делением на секунды и терции. В середине циферблата обнаружился таймер, на котором значилось: «0,2».

— Две десятых.

— Недурно, — похвалил куратор. — Вылезай.

Я не спешил с выполнением приказа.

— А рычаги зачем?

Инструктор посмотрел на меня как на психопата.

Снизу вверх.

— Тебе ещё рановато об этом думать.

— Но они же тут есть, — не унимаюсь я. — И как ими пользоваться, если руки заняты?

— Вот привязался, — Райнер был раздражён. — У тебя же пальцы свободны. Ход мягкий у рычажков. Отпустил рукоятку, двинул. Переключил передачу или ещё чего.

— Ага, — я с интересом покосился на чёрные набалдашники. — Тут их три. Один скорость переключает. А два остальных?

— Ручной тормоз. Акселератор.

— А педали?

— Фрикцион и ножной тормоз.

— Я так понимаю, ключ зажигания вы не используете.

Райнер выдохнул.

— Иванов, ты мёртвого достанешь. Вылезай.

— Как?

— Представь, что элементы управления отваливаются. Перестань отдавать ки.

Звучит, как два пальца об асфальт.

Я мысленно отбросил джойстики.

В реальности браслеты разомкнулись, позволяя мне разжать пальцы и оторвать ладони от тёплого обрезиненного пластика. Устройства плавно опустились на пол, игнорируя законы гравитации. Улеглись в специальные ячейки.

Мне захотелось получше изучить приборный щиток, но куратор злился. Тут ничего удивительного — ему Гриднева тестировать, а потом везти нас обратно в гимназию. А ещё ж отчёты руководство потребует, без этого никак.

Нехотя выбираюсь из кабины.

Веет от этих механикусов… мощью и разрушением. Даже устаревшая модель впечатляет. Так и видишь в своём воспалённом воображении, как трёхметровые исполины истребляют на поле боя вражескую конницу, подтянувшиеся к городским стенам катапульты… Хотя, какие нахрен катапульты? Наверняка их инквизиция запретила, как и другие торсионные машины. Да и конница не нужна при наличии моторизованных соединений.

Блин, я же не представляю, как ведутся современные войны. От слова «совсем». Вот есть у них дирижабли, роботы эти с бензопилами… А ещё что? И как всё это взаимодействует друг с другом?

Надо бы книжки почитать умные.

Или добраться до диафильмов.

Наверняка в библиотеке имеются диафильмы с кадрами военной хроники. Вряд ли это всё засекретили. Ну, и документальное кино никто не отменял.

Интересно, в этом мире есть боевики?

Спрыгнув на асфальт, я отошёл на почтительное расстояние от меха и стал наблюдать за действиями Гриднева. У которого, к слову, вообще ничего не получалось. Поначалу. Намучившись со сменой конфигурации, как это назвал Райнер, староста в итоге ухитрился шевельнуть рукой исполинского робота. И озвучил время отклика. Четыре десятых. Вдвое хуже, чем у меня.

Как ни крути, а Барский — звёздочка.

Хоть сейчас упаковывай в кабину и перебрасывай в одну из горячих точек планеты.

Есть чему поучиться, ага.

Визит в библиотеку назревает давно. Но ещё больше меня влечёт информация, недоступная мещанам. Взять, например, Чёрное Око. На каждом углу про них не трубят, в газетах не пишут. Радио и телевидение полностью игнорируют тайные общества. Словно их и нет вовсе. А ведь эти структуры подрывают устои, угрожают стабильности. Значит, кто-то следит за ними, накапливает информацию. Эта информация должна где-то храниться. Какие-нибудь клановые архивы.

Ясен пень, в архив Великого Дома мне не попасть.

Сейчас.

Но это не означает… Да ничего не означает. Для человека, умеющего проходить сквозь стены, запертая дверь — условность. А с Чёрным Оком я хлебну горя, помяните моё слово. Враги, знающие о тебе всё или многое, но при этом скрывающиеся в тени — это неприятно. Я бы даже сказал, опасно.