Хэдон из Древнего Опара - Фармер Филип Хосе - Страница 39

— На, гигант, держи подарок от карлика. Возьми топор и пользуйся им как подобает. Ви за несколько дней за своей гибели распорядился, как мне поступить в случае его смерти. Я сказал Ви, что не хочу владеть топором как своей собственностью. Я пообещал, что буду носить топор только до тех пор, пока не встречу достойного человека. Ты как раз тот, кто нужен, поскольку сомневаюсь, что на земле есть кто-нибудь сильнее тебя. Но предупреждаю: удача, которую приносит оружие, не длится долго.

Квазин взялся за древко правой рукой и стал вращать топором.

— Ха, вот это могучее оружие! С его помощью я смогу сокрушить орды!

— Вне всякого сомнения, — подтвердил Пага. — Но тот, кто любит убивать, в конце концов, обязательно будет убит сам.

— Меня не волнуют твои дикие суеверия! — проревел Квазин. — Однако я благодарен тебе, человечек, хотя, наверное, ты не ждешь от меня любви за этот подарок!

— Подарки не приносят любви ни тому, кто дарит их, ни тому, кто их получает, гигант, — проговорил Пага. — К тому же, я люблю Лалилу и Абет и, полагаю, Хэдона. Большего мне и не надо. А что касается твоей любви, так ты любишь лишь себя.

— Берегись, коротышка, или ты станешь первой жертвой своего собственного дара!

— Слон всегда трубит при виде мыши, — парировал Пага.

Топор и в самом деле был любопытной штукой. Если бы Хэдон не был фехтовальщиком, он, скорей всего, страстно желал бы иметь такой же. Массивная головка топора была столь тяжела, что лишь очень сильный человек мог им пользоваться. Топор, грубо исполненный из куска железа и какого-то другого металла, имел острый край. Рукоятка, по словам Паги, была изготовлена из прочной кости задней лапы антилопы[11] какой-то породы, которая встречается только в северной части земель за Звенящим Морем. Этот зверь вдвое больше антилопы канны. У него нет рогов, но на голове какие-то костяные наросты, острыми веточками расходящиеся во все стороны. Это животное Пага выкопал из болота, в котором зверь пролежал так долго, что почти превратился в камень. Человечек проделал глубокое отверстие на одном конце кости, чтобы вставить туда шейку топора, и перевязал его полосками шкуры похожего на антилопу существа, но меньших размеров[12]. После того, как древко и сам топор были накрепко скреплены меж собой при помощи этих полосок, Пага завязал узлами их концы и залил соединения смолой нагретого янтаря. Костяное древко также обмотал полосками шкуры. На другом конце кости, которая по крепости не уступала слоновой, имелась выпуклость — сустав. Пага так отшлифовал ее, что получился гладкий шар.

— Ты забыл, что ранен? — спросил Хэдон Квазина.

Квазин изумленно взглянул на свой бок:

— Мне нужно заняться раной. — И поспешил показать ее жрице, чтобы та позаботилась о ней.

Остаток дня путники провели, занимаясь изготовлением копий. Мужчины нашли несколько похожих на кварц камней, которые Пага затесал, придав им остроконечную форму. Пага единственный из всех владел этим искусством. Хэдон внимательно следил за его действиями: вдруг вновь понадобится изготовить оружие из камня.

В конце концов Хэдон решил, что простого наблюдения недостаточно. Он попросил Пагу научить его, и после нескольких болезненных ударов, разбив в кровь пальцы, Хэдону удалось отколоть от “мамы”, как называл Пага ту часть камня, с которой следовало работать, “дочек”. Первый камень Хэдон испортил, но со второй попытки сделал вполне сносный, по мнению Паги, наконечник копья, но особой похвалы, однако, не удостоился.

— Когда-нибудь это умение может спасти твою жизнь, — заметил Пага.

Той ночью Хэдон долго не мог уснуть из-за боли в боку, которым он ударился о камни быстрины, да и опухший от работы с камнем большой палец беспокоил его. Когда же наконец сон одолел его, ему пригрезилось, что к нему пришла Авинет; сперва она укоряла его в неверности, потом стала предупреждать о большой опасности. Хэдон очнулся от сна; все, не считая двух охранников, находившихся вблизи, под деревьями, еще спали. Над головой Хэдона проплыл призрачный филин и заставил его задуматься, не является ли это знамением, посланным Кхо. Но что толку в знамениях, если непонятно, что они означают?

Тем не менее, остаток ночи Хэдон провел без сна в раздумьях о том, что произошло нечто ужасное. Вдруг он заметил, что Лалила села и смотрит на него. Луна светила ярко, да и Лалила находилась достаточно близко от него — он мог разглядеть на ее лице то же самое не поддающееся разгадке выражение. Хэдон хотел заговорить с ней, но она улеглась обратно, а он вновь погрузился в свои мысли.

15.

Поднялись на рассвете. За час в джунглях путешественники насобирали столько ягод и орехов, что их хватило наесться досыта, потом они вновь отправились в путь. Не успели пройти и двух миль, как Хэдон заметил два челнока, зацепившиеся за упавшее дерево на другом берегу реки. Один челнок перевернутый, другой стоял правильно. К несчастью, рядом плавали крокодилы. Поскольку ширина реки в этом месте составляла четверть мили, Хэдон подумал, что плыть к лодкам не очень-то разумно. Но в них могло находиться спрятанное под сиденьями оружие. Хэдон питал слабую надежду, что в одной из лодок сохранился его меч.

— Если удастся добраться до лодок, то Квазин выдолбит из дерева еще одну, и тогда мы вновь станем двигаться быстро, — рассуждал Хэдон. — А посему предлагаю сделать отвлекающий маневр. Подкинем этим ящерицам аппетитную пищу чуть ниже по течению.

Легче сказать, чем сделать. Мужчины разбрелись по джунглям, пытаясь отловить животное, чья туша была бы достаточно большой, чтобы служить приманкой для этих огромных рептилий. Лалила, ребенок и Пага остались на берегу под охраной двух солдат.

В сумерках голодные, усталые и измотанные охотники вновь встретились на берегу. Ни одному из них не удалось поймать что-нибудь достаточно крупное, но все же удалось подбить камнями трех обезьян. На берегу, к всеобщему удивлению, охотников поджидал утопленный в грязи челнок, в котором сидел ухмыляющийся Пага.

Хэдон спросил Пагу, как ему удалось совершить такое. Пага еще не кончил свой рассказ, но Хэдон все понял, виня себя за недостаточную сметливость. Пага прошел пешком вверх по реке до того места, где крокодилов, похоже, не было. Он переплыл на другой берег, спустился пешком обратно, и при помощи ветки догреб на одном из челноков назад. Течением его снесло на милю вниз, но вернулся назад пешком по мелководью, толкая лодку впереди себя.

Пага наклонился к челноку и вытащил оттуда предмет, при виде которого у Хэдона вырвался крик радости. Это был Каркен, его меч.

— Похоже, я становлюсь распространителем оружия, — ухмыльнулся Пага.

— Не такой уж ты бесполезный, как можно судить по твоему росту, коротышка, — заметил Квазин.

— На суше морские собаки выглядят неуклюжими, но в океане они быстры и изящны, — тотчас нашелся Пага. — Мой ум — тот же океан, гигант. Ты бы утонул в нем.

— Если бы ты не отдал мне свой топор, малыш, я бы раскроил тебе череп и выпустил наружу твой океан.

— Не слишком ли много благодарности? — поинтересовался Пага.

— Квазин, возьми в руки топор, займись делом и попридержи свой язык, — велел Хэдон. — Изготовь несколько весел, чтобы мы могли пересечь реку и добраться до другой лодки. А после того, сруби дерево, чтобы сработать еще один челнок.

— Топор затупится, — заупрямился Квазин. — Да и я не плотник.

Но все же повиновался и, когда Хэдон и Тадоку перебирались на веслах через реку, сзади до них доносились крепкие удары топора Квазина по стволу дерева.

Спустя три дня вновь отправились в путь. На этот раз Хэдон принял решение: если отряд окажется в каньоне, сразу же отойти обратно вверх по реке и пойти пешком вдоль нее. Река, однако, несла свои воды довольно спокойно; берега лишь слегка возвышались над уровнем самой реки. Если бы не мухи, докучавшие днем, и не москиты ночью, жизнь путников можно было бы считать почти идиллией. Даже громила Квазин на какое-то время превратился в достойное человеческое существо, хотя Хэдон опасался, что сдержанность кузена, в конце концов, обернется взрывом дурного нрава. Квазин же, однако, уговорил женщину из рода Клемкаба выйти за него замуж, и это, казалось, как-то умиротворило его. Ее остальные мужья не очень-то радовались такому повороту событий. Они жаловались, что гигант попросту губит ее, и она неспособна после него иметь дело с другими мужчинами. Хэдон не обращал на их жалобы никакого внимания. Как поступает женщина со своими супругами — целиком ее дело, пока это не мешает соблюдению дисциплины.