Хэдон из Древнего Опара - Фармер Филип Хосе - Страница 12

На следующий день мертвых похоронили в вырытых в земле могилах, и возвели над их могильными холмами остроконечные мраморные монолиты. Участники соревнований усыпали могилы лепестками, а жрицы принесли в жертву быков, чтобы души усопших смогли напиться крови и отправиться счастливыми в сад, приготовленный Кхо для героев.

Следующие три дня посвящались боксу. Кулаки юношей защищали тонкие перчатки с толстым прорезиненным слоем над костяшками пальцев. Соперников предварительно разбили на пары в соответствии с ростом, и Хэдон оказался лицом к лицу с Вигой. В боксе Хэдон чувствовал себя очень уверенно, но его страшили соревнования по борьбе, которые должны были состояться после бокса. Вига, как Хэдон вскоре убедился, тоже не сомневался в своем успехе, и на то у него имелись достаточные основания. Хэдон получил удар правой в челюсть и упал. Он подождал, пока рефери досчитал до одиннадцати, и затем встал. Теперь Хэдон боксировал с меньшей самонадеянностью, но с большей осторожностью. Через минуту, обменявшись сильными ударами с противником, он пробился своей длинной рукой сквозь защиту Виги. Вига мужественно пытался подняться, но сделать это ему не удалось.

Шансы Хэдона стали расти: зрители увидели его хлесткий удар левой.

Хэдон выступал в тот день еще два раза и победил, но вечером ему пришлось возиться с синяком под правым глазом, поврежденными ребрами и челюстью.

На следующий день первым противником Хэдона оказался Хозеко, невысокий сильный мужчина из Баваку. Хэдон превосходил его, но плотное тело и крепкая голова соперника выдерживали град ударов, будто тело слона под градом стрел. Хэдон ободрал ему лицо, нанеся ряд хлестких ударов, но Хозеко, мигая сквозь кровь, продолжал сопротивление. И вдруг Хэдон получил сокрушительный удар левой в челюсть, ноги его подломились, будто сделанные из папируса. Опираясь на руки, он поднялся на колени, услышав, что рефери, непостижимо далекий, сосчитал до семи. К одиннадцати Хэдон уже стоял на ногах.

Хозеко медленно выдвигался вперед, опустив подбородок вниз и сгорбив плечи, выставив левый кулак, из его правого глаза текла кровь. Хэдон, ноги которого еще подгибались, но уже ощущающий возвращение сил, стал кругами обходить Хозеко. Хозеко уворачивался и продвигался вперед. Толпа освистывала Хэдона, а рефери щелкнул кнутом о землю. Дерись! Или в следующий раз своей спиной прочувствуешь кнут!

Хэдон продолжал кружить вокруг Хозеко, нанося удары по корпусу, но не попадая в цель. Уголком глаза он увидел, что рефери вновь поднял кнут. Полоска шкуры гиппопотама отклонилась назад, еще назад, прошла над рефери и сзади него, рука метнулась вперед, конец кнута устремился в направлении Хэдона; все правильно рассчитав, Хэдон пригнулся. Кнут просвистел над ним, направляясь далее и щелкнул Хозеко по лицу. От боли и неожиданности Хозеко завопил; рефери от удивления закричал; толпа зашумела, выражая протест. Но Хэдон, воспользовался замешательством Хозеко и тем, что он ослабил защиту, издалека нанес удар левой, завершив его на крепком подбородке Хозеко.

Глаза Хозеко закатились; он опрокинулся назад, руки повисли; Хэдон успел еще нанести удар левой в солнечное сплетение Хозеко; согнувшись пополам, противник упал на землю и оставался там еще долгое время после того, как счет дошел до двенадцати.

Произошла задержка. Рефери вызвал двоих судей, несколько минут они совещались, жестикулируя и часто поглядывая на Хэдона. Публика, начавшая проявлять нетерпение, стала их освистывать. Хэдон стоял неподвижно, тяжело дыша и покрывшись потом. Он понимал, что эти трое обсуждали допустимость его уловки. Можно ли признать правомочными действия боксера, умышленно побудившего рефери воспользоваться кнутом и увернувшегося от удара, в результате чего удар кнута пришелся на соперника?

Рефери и судьи оказались в затруднительном положении. Такого раньше никогда не случалось. Если они признают, что хитрость Хэдона допустима, тогда они могут ожидать и от других участников соревнований попыток поступить так же. Нет ничего проще, чем совершить такое вновь. С этого момента все рефери должны быть начеку. Если кто-то из боксеров окажется настолько глупым, что решится повторить попытку, его положат на обе лопатки.

Судьи, по всей видимости, приняли именно такое решение. Рефери с хмурым видом поднял правую руку Хэдона. Толпа радостно приветствовала его. При виде того, как Хозеко на подгибающихся ногах выводили под руки двое служащих, люди громко смеялись.

Второй бой, который Хэдон провел в тот же день позднее, закончился хлестким ударом Хэдона левой в солнечное сплетение противника. Правда, ему самому так досталось, что он ушел, как в тумане. Таро подхватил его, усадил, умыл и наложил бинты на открытые травмы лица.

Открыв глаза, Хэдон увидел перед собой пожилого человека, одного из тренеров.

— Почему вы так пристально смотрите на меня? — спросил Хэдон.

— Тебе многому еще надо научиться, — ответил старик. — Но я не видел подобного левого со времен великого Секоко. Это было еще до того, как ты, малыш, родился, но ты, наверное, слышал о нем. Секоко в течение 15 лет являлся чемпионом по боксу всей империи. Как и ты, он был высок и строен и имел такие же длинные руки и удар левой, который разил наповал. Вот что я тебе скажу, малыш. Если ты не наберешь достаточное количество очков, не расстраивайся. Через несколько лет я сделаю из тебя чемпиона. Ты будешь богатым и знаменитым.

— Нет, спасибо, — ответил Хэдон.

Старик выглядел разочарованным:

— Почему нет?

— Я видел слишком много боксеров, получивших травмы головы. И кроме того, я собираюсь стать королем.

— Что ж, если тебе это не удастся, и ты останешься живым и невредимым, найди меня. Меня зовут Вакева.

На третий день Таро вынесли без сознания с его второго матча. Но у него набралось достаточно очков для того, чтобы продолжать участие в Играх. Хевако выбил своему противнику передние зубы и разбил нос спустя две минуты после начала матча и теперь отдыхал. Когда Хэдон проходил мимо него, направляясь к арене, Хевако прокричал ему:

— Надеюсь, ты выиграешь этот поединок, ты, сын подметальщика! Потом я буду иметь удовольствие изуродовать такое симпатичное лицо еще до того, как сломаю тебе челюсть и ты будешь отстранен от участия в Играх и тебя с позором отошлют в Опар!

— Шакал лает, а лев убивает, — холодно ответил Хэдон. Но он почувствовал, что Хевако имеет великолепную возможность привести в исполнение свои хвастливые угрозы. Он несомненно понимает, что Хэдон в последнем виде состязаний, поединке на мечах, выступит успешнее его. Данные Хэдона казались предпочтительнее — высокий рост, длинные руки и, самое главное, гораздо большее количество часов тренировок с тену. Хевако тоже, начиная с детства, упражнялся с деревянным мечом; в империи не было ни одного здорового ребенка, мужского или женского пола, который бы не делал этого. Хевако понимал, что он более способен к боксу и борьбе, и потому охотнее посвящал себя им, чем тену. Однако, он не был профессиональным боксером, хотя походил на него больше, чем Хэдон.

Конечно, он надеялся так покалечить Хэдона, чтобы тот не смог продолжать соревнования. Независимо от того, надеялся ли Хевако покалечить или даже убить Хэдона, он должен был добиться победы в матче на следующий день. В сегодняшней схватке победу должны одержать либо Хэдон, либо Кагага, но кто бы ни победил, Хевако необходимо назавтра выиграть. Не добейся он победы, ему не хватит очков, чтобы продолжать соревнования. Но если он одержит победу в боксе, а затем еще и в борьбе, очков ему хватит до самого конца Игр. При условии, что его самого до того не покалечат или не убьют.

Хевако надеялся, что Хэдон выиграет сегодняшний матч, а потому он, Хевако, сможет вывести его из игры завтра, нанеся ему тяжелые увечья. Хэдон мог позволить себе проиграть сегодня: очков у него достаточно. И именно за это Хевако ненавидел его так сильно, что желал ему успеха.

Кагага означает ворон, и Кагага, определенно, походил на него. Это был юноша высокого роста, темный, с сутулыми плечами и длинным носом. Кагага прибыл из одного маленького городка, расположенного над побережьем Клемкаба. Природа наделила каркающим голосом и характером пессимиста. Но боксер Кагага отменный. И он так яростно атаковал Хэдона, будто хотел стереть его в порошок за несколько минут. Хэдон отступил, но время от времени двигался, кружась, и наносил легкие удары по лицу Кагаги и колотил руками лишь для того, чтобы не дать повода рефери воспользоваться кнутом. Кагага попросил его драться как подобает герою, а не бешеной собаке. В ответ Хэдон только ухмылялся и притормаживался, а иногда вдруг продвигался вперед, чтобы нанести легкий удар по лицу Кагаги и ретироваться вновь. Толпа свистела, а Хевако, рыча, обвинял его в трусости. Хэдон обращал внимание только на рефери и Кагагу. Он все кружил и кружил, пытаясь своими ударить Кагагу в лоб или в нос, но не слишком сильно. И неожиданно правая бровь Кагаги оказалась рассеченной, кровь потекла вниз прямо в глаз.