Сигнал из прошлого - Бачурова Мила - Страница 15

– Тогда вам, должно быть, нравится в Смоленске. – Михаил Федорович отодвинул опустевшую тарелку и принялся за кашу. – Этот город просто переполнен памятью.

Мысленно Вероника содрогнулась, вспомнив Скорбящую Мать и массовое захоронение, но внешне попыталась выразить воодушевление. В конце концов, были и приятные впечатления. Например, монументальная крепостная стена, которую мельком удалось увидеть из окна такси, по пути от вокзала до гостиницы.

– Ладно, – оборвал ее Михаил Федорович. – И что же конкретно вы хотели узнать? Как именно она умерла?

– Да! То есть не только… Я ведь правильно понимаю, что жертв было несколько? Мне важно понять, почему моя двоюродная тетя оказалась среди них.

– Не знаю, – качнул головой следователь. – У Сигнальщика не было никакого почерка в отношении выбора жертвы. Молодые парни, молодые девушки. Была рабочая версия, что он истребляет молодежь, – ну, какой-нибудь обозленный и обиженный коммунист, знаете. В те годы можно было такого ожидать, времена стояли чудесные. Но седьмым нашли мужчину среднего возраста.

Вероника достала из сумочки блокнот и ручку.

– Не возражаете, если я буду кое-что записывать? – спросила она таким тоном, будто ей лишь сейчас пришло в голову, что это может стать проблемой.

– Знавал я многих людей, которые сказали бы вам: «Никогда ничего не записывай», – усмехнулся следак. – Но – пожалуйста, пишите на здоровье. Я знаю цену своим словам и не говорю ничего такого, о чем боялся бы прочитать в газете.

– Я не из газеты!

– Да-да, я помню. Двоюродная тетушка.

– Значит, никакой связи между погибшими не было, я правильно поняла? Моя… двоюродная тетя – просто попалась под горячую руку? Так?

– Она была первой жертвой. Возможно, знакомой Сигнальщика – и после ее убийства у него отказали тормоза. А может, действительно просто попалась под руку. Во всяком случае, нащупать систему, по которой он действовал, нам не удалось. Жертвы не были знакомы, работали или учились в разных местах. Жили в одном районе, недалеко от Реадовского парка. Но это просто привязка к месту, не более.

– Михаил Федорович, мне тяжело об этом спрашивать, но… Как он убивал?

– Ножом, – глядя Веронике в глаза, просто и спокойно сказал следователь. – Перереза́л сонные артерии. Обычно про такое говорят: «Перере́зал глотку». И нет-нет, да и появится одаренный придурок, который свято верит, что достаточно полоснуть по трахее тупым ножом, чтобы человек упал замертво. Врачи могут разрезать горло и вставить трубку – это называется трахеотомией, и так спасают жизни. Чтобы убить, нужно либо точно знать, что́ ты режешь, либо иметь смелость резать до конца. Не бросать нож, как только брызнуло тепленькое. Сигнальщик точно знал, как нужно резать. Он действовал четко, наверняка.

Веронике не пришлось изображать шок. Она во все глаза смотрела на следователя, который, рассказывая, как ни в чем не бывало орудовал ложкой.

– Я удовлетворил ваше любопытство? – спросил он, бросив взгляд на Веронику.

– Эм… Почти. Я… Подскажите, а где именно нашли мою тетю?

– Возле дерева, справа от дорожки, примерно в пятидесяти метрах от входа в парк, – доложил Михаил Федорович.

– Вы так хорошо запомнили…

– Она была первой, – пожал плечами следователь. – Места́, где находили другие трупы, точно могу не вспомнить. Остальные, надеюсь, не ваши родственники?

От холодной иронии в его голосе Веронику опять пробрала дрожь. Сукин сын, как рентгеном просветил.

– А почему вы называете убийцу Сигнальщиком?

В списке, который составил Тимофей, было еще немало вопросов, но этот момент показался Веронике важным.

– А… – Следователь, разделавшись с гречкой, взялся за компот. – Это то, что сейчас модно называть «визитной карточкой» убийцы. Тела находили поутру, потому что срабатывал будильник.

– Будильник?

– Знаете, были в те годы такие часы, под пейджер. Мода пришла и ушла, не задержавшись. Но наш парень почему-то оставлял эти часы на каждой жертве. Утром срабатывал будильник, и кто-нибудь находил труп. Он как бы подавал сигнал.

– То есть «визитная карточка» – часы? – уточнила Вероника. – И что это значит?

Михаил Федорович пожал плечами:

– Мне всегда казалось, что разбираться в том, как работает голова психа, – верный способ самому съехать с катушек. Настоящая оперативная работа проще и эффективнее.

– Но ведь вы его так и не поймали, – сказала Вероника.

Зря.

Лицо Михаила Федоровича неуловимо изменилось, взгляд сделался холоднее. Он залпом допил компот и поставил его на поднос. Встал.

– Постойте, – растерялась Вероника. – Простите, я…

– Время, – отрезал следователь и, сняв со спинки стула пальто, вышел из столовой.

Вероника проводила его взглядом.

– Сигнальщик, – пробормотала она. – Ну… надеюсь, Тиша не сильно рассердится.

Глава 10

– Часы? – переспросил Тимофей.

Он сидел на стуле, соединив перед собой пальцы рук. Выглядело так, будто пытается сотворить какое-то магическое действо, настолько сосредоточенно смотрел на свои ладони.

– Часы, – подтвердила Вероника. – Я погуглила по дороге сюда – были такие, ага. Их давным-давно не производят. Такая фигулинка на цепочке, носили на поясе. Уж насколько сама идея пейджера была идиотской и тупиковой, но это – вообще за гранью. Что может быть в башке у человека, который выбрал такую «визитную карточку»? – Вероника пальцами показала кавычки. – Понимаю, думать – твоя работа. Но мне кажется, там орудовал какой-то невеликого ума школьник.

– Школьник, который убил семерых взрослых людей и ушел безнаказанным, – уточнил Тимофей, не спуская глаз со своих рук.

Вероника ходила взад-вперед по небольшому свободному пространству гостиничного номера.

– О’кей, Шерлок, – сказала она. – Твоя версия?

Тимофей поморщился:

– Шерлок Холмс не занимался расследованиями серийных убийств. По крайней мере, в своем каноническом воплощении. Он работал с нормальными людьми, которые совершали конкретные преступления, исходя из конкретных мотивов. Стезя Шерлока Холмса – математика. Скука. А то, чем занимаемся мы, ближе к эзотерике. Многие бы сказали – «к психологии», но мне кажется, что это слово лишь накладывает ограничения.

– Ты тему-то не меняй, – бросила на него взгляд Вероника. – Что могут означать эти дурацкие часы?

Она достала смартфон и, потыкав в экран, показала Тимофею нагугленную фотографию подобных «пейджеров» на цепочке. Он кивнул, бросив лишь беглый взгляд.

– У меня пока слишком мало данных, чтобы делать выводы, – сказал Тимофей. – Я могу сходу выдвинуть штук пять гипотез. Например, сама идея часов. Время. Уходящее время, наступающее время. Девяностые были сложным периодом, для одних жизнь закончилась и наступил ад, для других она, наоборот, только начиналась. Возможно, убийца хотел сказать что-либо об этом, но, на мой взгляд, получается слишком уж пространно. Вторая версия – напоминание. У кого-то были такие часы, и это врезалось убийце в память. У кого-то, кого он потерял. Или у кого-то, кто причинил ему боль. Вполне жизнеспособная версия. А может быть, права ты.

– В том, что он – тупой школьник? – удивилась Вероника.

– Нет. Подобный уровень абстракций не свойствен детям. Ты назвала эти часы идиотскими, тупиковыми. Возможно, убийца так и считал. Тогда этот жест – плевок в лицо обществу, породившему подобную нелепость.

– У-у-у, да он – поэт, – усмехнулась Вероника.

– Люди без воображения не становятся серийными убийцами. – Тимофей опустил руки на колени, его взгляд впился в Веронику. – В какое время срабатывал будильник?

– Я… не знаю, – растерялась она.

– Как ты могла не спросить? Это ведь очевидный вопрос! – В его голосе зазвучало раздражение. Тимофей легко начинал злиться, когда не мог получить простейшей информации. К людям он относился примерно как к компьютерам, а уж компьютеры у него никогда не зависали и не отказывали в запросе.