Железная Дева (СИ) - Шмыков Роман - Страница 32

Ноль зацепок, я заперта. И боюсь подумать даже, что вновь придётся прорубать себе путь. Как же рискую просто врезаться в бесконечные слои мяса и по итогу остаться там, задохнуться. Или же мои рёбра под внешним натиском треснут, проткнув лёгкие. Предположения крайне скверные, и я нехотя, но вынула лезвие, зарядила, словно один этот жест поможет найти верное направление. Выставила перед собой клинок, светящийся раскалённым металлом. Он жаждет впиться в плоть и не знает, что возможно разгорается в последний раз. Задержав дыхание, я ринулась наугад, перед собой ведя лезвием.

Таракан загремел, загрохотал как настоящее землетрясение. Я старалась не обращать внимания на уставшие ноги, они еле плелись, пока клинок с лёгкостью прорубал путь. И всё мясо, прожилки, дымящаяся плоть и сухожилия. Таракан внутри словно человек — бордовый, с кровью. Всё моё лицо в багряной слизи, даже глаза закрыла, чтоб не щипало. И визор не поможет, я с ожесточёнными криками сделала ещё рывок и упёрлась во что-то твёрдое. Такое прочное, что клинок не взял. Повезло, на него не напоролась, но ударилась лбом о препятствие и полетела назад, еле успев зацепиться руками за лоскуты порванных внутренностей гигантского таракана. Он перестал так истошно мычать и успокоился, я даже спела ему, будто это поможет. Как минимум, это помогло мне.

Я протёрла визор, еле сдёрнула с лица вязкие останки мяса. Они уже засохли и прилипли к коже, причиняя боль. Чуть не пустив слезу, подняла глаза. Фонарики на шлеме дёргались, тоже густо заляпанные красной грязью, но показали, во что я налетела со всей скорости. Это грёбаный военный транспорт! Вне желудка, он тут валялся как случайно попавший в этот чуждый ему мир. Отлично видны колёса, смятая боковина и разбитые стёкла. Не веря такой встрече, я тут же сквозь более плотные участки тараканьего тела забралась к люку, чтоб проверить, что осталось внутри. Верхний шлюз — самый глупый способ забраться внутрь этих моделей наземного транспорта — долго не поддавался, заставляя потеть не только от напряжения. Благо, после очередной попытки и рывка в сторону механизмы поддались, я подняла люк, из которого хлынул ужаснейший запах. А желудок всё равно пустой.

Протёрла фонарики, чтоб разглядеть, что пряталось внутри. Там толстый слой пыли до сих пор витал от стенки к стенке, и полная тишина металлической махины пугала. Не может такой запах образоваться на пустом месте, просто я всё ещё не нашла его источник. Мясо вокруг заживало, скрежеща. Я отметила для себя клинком на металле, откуда прибыла, чтоб не ошибиться в этот раз и в дальнейшем проследовать ранее заложенному курсу. ВЕРИ-СМАРТ терялся здесь, и барахлящий экран не показывал ничего, кроме случайных и, вполне может быть, ложных сигнатур.

Я задержала дыхание и прыгнула вниз, тут же погрузившись в застоявшийся воздух и человеческий смрад. Эти запахи точно не принадлежали тараканам — здесь был или до сих пор есть кто-то из моего рода. Ладонь на клинке, фонариками рыскаю по стенам, вглядываясь вдаль, где дверь в кабину открыта наполовину. Там замечаю движение, либо это пыль играется на внезапно появившемся здесь свету. Меряю каждый шаг, не отрывая стоп от трескучего пола. Металл прохудился, частично слившийся с плотью Сарсура, внутри он похож на язву больного тела. Стены покрыты чем-то движущимся, стараюсь не обращать внимания. В кабине точно кто-то есть. Я различаю чужеродные звуки. Клинок сжат в кулаке, заряжаю лезвие и готовлюсь к…

Из кабины выпрыгнула обнажённая девушка. Моложе меня, но полысевшая голова заставляла сомневаться. Клоки волос болтаются в густой атмосфере вокруг нас. Она не атаковала, лишь для вида рыкнула. Заметила, что я не испугалась и приняла боевую стойку. Девушка нырнула обратно в кабину. Оттуда зазвучал сдавленный плачь и невнятная речь, похожая на мольбы пощадить. Мне стало чуть спокойнее. На всякий случай решила не убирать клинок, зная, что это место обманчиво как никакое другое. Я проверила ВЕРИ-СМАРТ. Сигнатура девушки числилась на экране, пусть и не определялась как принадлежащая человеку. Просто живая точка, не более. А кому соответствует, узнать можно только по факту.

Я зашла в кабину. Руль покрыт грязью, возможно, это дерьмо. Тут воняет сильнее всего, и кружки фонариков отражаются от густо закрытого кровью лобового стекла. Я приглушила свет и закрыла нос свободной рукой, держась на расстоянии от замарашки. Чуть что и насажу её на лезвие, но пока ситуация того не требует. Я сделала вдох поглубже, чтоб меньше поглощать местных взвесей, и обратилась к девушке.

— Кто ты такая?

Она точно услышала, ведь вздрогнула при звуке моего голоса, так и не ответив. Вжалась поглубже под вонючий руль. Между сидением и педалями торчала её блестящая макушка. Глаза сверкали в темноте от лучей моих фонариков, покрытый слюной рот пускал огромные пузыри.

— Давно ты здесь?

— Не знаю…

Хороший знак, ведь она меня понимает и может отвечать. Глубоко внутри закралась мысль, что я тоже стану такой, если не выберусь в ближайшие несколько дней. Кишки мгновенно скрутило в отвращении к образу бедняжки. Худая, ни одной мышцы не проглядывает. На рёбрах висят две жалкие груди с малюсенькими сосками, а над ними ключицы словно рвут совсем бледную кожу. И почему она голая вообще?

— Как ты здесь очутилась?

— Он проглотил меня…

Мнимое родство конечно мелькнуло в голове, ведь так всегда бывает в самые страшные моменты. Как бы ты ни чувствовал себя плохо — всегда найдётся тот, кому хуже. Проникаешься к такому огромным сочувствием и некоторой долей зависти. Даже при условии столь кошмарных событий они всё ещё живут, а это значит, что и мои шансы не так уж плохи.

Я склонилась над девушкой, та вздрогнула, выпустив в мою сторону новую порцию человечьей вони. Давно не мытое тело смердело, требовало воды и свежего воздуха. Её кожа сама по себе впитала самые отвратительные запахи этого места, став в каком-то смысле его частью. Я неприятно икнула, от желудка до горла пронеслась одна общая судорога. Пришлось закрыть нос и рот одновременно, прижав перчатку к губам.

— Давно ты здесь?

В её взгляде мелькнула искра. Понимание ли это или желание выговориться — я не знаю. Она словно ожила, но не вся. Лишь глаза ещё блещут, пока остальное тело выдаёт скорую смерть. Она выпрямилась, достала голову из-под руля и улыбнулась мне. Смотрит сквозь мой шлем, сквозь металлические стенки и огромное количество мяса бога тараканов. Я знаю такой взгляд. Не раз видела на поле боя. Эта девушка когда-то тоже воевала.

— Пойдём со мной…

Она протянула мне грязную руку, я на автомате отшатнулась, схватившись покрепче за клинок. Никаких причин доверять не вижу, и вид у неё совершенно не принадлежит тому, с кем стоит идти непонятно куда. Конечно я подумала, что выбора особого нет, но и шансов ошибиться тоже в запасе не имеется. Я терялась в догадках, желая спросить у кого-нибудь совета, вот только единственный, кого бы послушала, уже переварился в желудочном соке Сарсура.

— Веди.

Короткий ответ удовлетворил её. Держась на расстоянии, худышка выбралась из-под руля и протопала к люку. Ей трудно дался подъём, жалкое тело совершенно лишено силы. Я б помогла ей, если б меня не выворачивало от одного её запаха. К задней стороне бедра девушки прилипли тонкие бурые струйки. Она ходит под себя, не видя смысла в соблюдении старых правил. Всё осталось снаружи таракана, а здесь — самая открытая вольность. Я дождалась, пока она вылезет, и только после этого выбралась тоже. Надо было первой выкарабкиваться, ведь так рискнула быть схваченной, пока из транспорта одна моя голова торчала, а руки были заняты. Но девушка и не подумала нападать, стоя на краю железной махины. Вряд ли она когда-нибудь снова соединится колёсами с поверхностью Венеры.

Девка кусала отросшие ногти и оглядывалась по сторонам. На глаза не надеялась, лишь носом выбирая направление. Угадывает или дурит меня, внезапно разглядев простушку в генерале Бирюзовой армии? Быть в постоянном напряжении та ещё забота, и я как никогда была сосредоточена на клинке, готовая пустить его в ход только дай повод. Я постепенно теряла терпение и наполнялась желанием порубить скелетообразное тело на мелкие куски. Успокаивала себя тем, что проявила бы явное милосердие.