Стражник (СИ) - Мир Олег - Страница 20

— Собирайся, уходим. Нам еще командованию отчитываться, — выдал я правдоподобный предлог, — Мел пока тут останется.

Тихий подошёл к лавке, подобрал сохнущую рубаху, встряхнул и быстро надел.

— Что с Михланом?

— Целитель там.

— Это хорошо.

На том и порешили. Тихий оделся, нас молча вывели через неприметную калитку. Оказавшись за стеной, я чуть растерялся. Куда идти? Потом плюнул на все и выбрал путь на центр города, примерно туда, где мы начали свой бой, если верить словам Михлана. Глядишь, встретим своих, да прибьемся к какому-нибудь командованию. А они уже там все и решат.

После нашествия Проклятых на город без стона сожаления и не взглянешь. Часть зданий порушена, окна и двери в большинстве своем выломаны; то тут, то там валятся малопонятные сгустки чего-то мерзкого. И чем ближе мы подходили к центру города, тем дела обстояли все хуже и хуже. Наткнулись на дыру, где некогда находился дом, уходящую так глубоко, что дна не видно. На другой стороне часть строений смята в шар из камней, брёвен и остатков черепицы. Все аккуратно подогнано друг к другу, словно безумный каменщик постарался. Еще встретили дверь высотой в два человеческих роста, с искусной резьбой, но чуждый человеческому глазу. Возьми я описывать, не смогу при всем желании. Полотно чуть ходило, словно гонимое легким сквозняком. Ее обошли соседним кварталом. На небольшой площади с фонтаном в центре, если судить по развалинам, увидели скульптурную группу сражающихся людей. Ее тоже обошли. И все это сопровождалось лишь стуком сапог по мостовой.

А ведь это еще кому-то убирать и отстраивать. Ломать и гадить — это завсегда легко, а вот восстанавливать — тяжелый и кропотливый труд. И это если не вспоминать про деньги.

Гул приближающейся толпы мы услышали загодя. Не сговариваясь с Тихим, спрятались в развалинах углового дома. Не прошло и минуты, как из-за поворота показались легионеры, неспешно бегущие за сержантом.

— Пошли? — прошептал Тихий.

Кивнул. Мы выбрались из развалин, держа руки на виду. Нас быстро окружили, и сержант по-родному рявкнул:

— Кто такие?

— Грант, третий взвод, девятый легион, — вставая по стойки, смирно отчитался я.

— Марк, третий взвод, седьмой легион, — следом отчитался Тихий.

— Остальные? — уже мягче спросил сержант.

— Мертвы, еще двое раненых у торговца Лейма, — как можно более четко ответил я.

— В конец строя. Мы как раз таких, как вы, и собираем. Еще кого видели?

— Нет.

Бойцов оказалось тринадцать, включая сержанта, мы пристроились в конец колонны, за длинным, словно жердь, парнем с перевязанной рукой. И без команды побежали. Стоило прибиться к своим, как мир стал чуточку яснее и понятнее. Появилась надежда, что умные дяди все решат, и тебя больше не будет бросать, как щепку в полноводной реке.

Бежали по некогда центральной улице, если судить по ее ширине. Сейчас усеянной обломками зданий и сферами ярко-синего цвета; что-то перепрыгивали, что-то обходили. А потом за одним из полуразрушенных зданий наткнулись на огромную голову. Колонна замерла, все пялились на пришельца из другого мира. Голова достигала мне до груди, закрытые глаза располагались на пол-лица, и такое чувство, что смещены ближе ко рту; небольшой отросток между глаз, скорей всего, нос. Но это все неважно, зубы в необычайно широкой пасти — вот, что порождало до слабости в коленях и дрожи в руках. Ровные стилеты, словно выкованные, длиной не меньшей пальца взрослого человека. Даже рога на голове не столь сильно впечатляли, как эта пасть, с вываленным черным языком на землю.

— Чем его кормят-то? — в ужасе спросил долговязый.

— Его не кормят, — вместо Мела пустился я в разъяснения, — его вызывают из своего мира, затем отправляют назад.

— А если не уйдет? — не унимался раненый.

— Сдохнет от голода, — прорычал не пойми откуда взявшейся сержант. — В колонну и бегом.

Мы рассеяно и молча выполнили приказ. Сержант проявил благоразумие и обошел монстра по большой дуге. Свернули за очередной дом. Попутно я отметил на стене черную полосу, шириной в локоть. Здесь вроде проходила сфера, которую ломало это чудище. Дальше дома выглядели нетронутыми, разве что жителей не было, как впрочем, и другой живности. Прошли еще полквартала и соединились с такой же сборной колонной, только куда меньшей. Перед самым выходом на площадь к нам примкнуло еще пятеро легионеров. На наш сборный отряд без содрогания и не взглянешь, сколько бойцов погибло по прихоти Проклятых.

На площади стояло с десяток палаток различных цветов, от бледно-голубой Наместника, до багровых сестер милосердия. Проходя мимо синей палатки с нанесённым на ткань вздыбленным конем, заметил небольшую горку деревянных голов разных травоядных животных, очень похожих на ту, что мы срубили возле стены. Если присмотреться, то скорей всего так и есть — рука одного резчика видна. Получается, такие твари по всему периметру расставили, чтобы народ собирать. Тогда где Проклятый? Ладно, не в общей же куче ему лежать, в конце концов.

Мы остановились напротив белой палатки. Сержанты как могли создали из нас подобие боевого порядка, но выглядело это, мягко говоря, не очень. Одеты более-менее схоже, но дальше шел полный разброд: наши пехотные щиты потеряны, имелось несколько трофейных; оружие в большинстве своем стандартное, но и топоры, пики, мечи разной длины и ковки, тоже имелись. Шлемов пяток может и набрался бы, и как общее дополнение ко всему — побитые рожи и тела.

Возле палатки толпилось немало народу, все или в дорогих одеждах или доспехах. По центру под большим навесом сидел огромный воин, раздетый по пояс, правую сторону и руку обматывали бинтами две сестры милосердия в мешковатых багровых платьях. Мужик впечатлял: высокий, почти на полкорпуса выше любого из нас, при этом сложен красиво пропорционально; черные волосы спадали на плечи, приятное молодое лицо выглядело сурово, в прищуре голубых глаз пронизывал нас насквозь. Хотелось подбежать и рассказать все как было, без утайки. Что же, от младшего брата Скучного другого нечего и ожидать. Прозвище Одарённый еще не заработал, тень брата заслоняла все его подвиги.

По левую руку от него стояла девушка, с невообразимо золотистыми волосами, собранными в длинный хвостик, свисающей почти до низа спины. Не естественно белое платье с множеством завитков рюшек идеально сидело на девушке, миловидное личико накрывала печаль. Казалось, она скорбит о простых смертных, что пострадали от подлости Проклятых. За ней почти за спиной младшего Скучного стоял уродец, может, он таким и не являлся, но в сравнении с девушкой выглядел отталкивающе. Казалось, его лицо скрутила судорога: рот набок, один глаз чуть ниже другого, левый выпучен, белая рубаха по-крестьянски распахнута до груди.

Вокруг еще толпилось немало народу, но эти трое оттягивали все внимание на себя.

— Эй, ты, третий слева, — повелительный голос младшего брата Скучного вывел меня из задумчивого созерцания.

Я рассеянно заморгал, оглядываясь. Похоже, сержант о чем-то отчитывался, пока я пялился на Одарённых. Я наклонился вперед, глянул направо. Беззликий меня задери, да это я третий слева. Осознав, шагнул вперед.

— Откуда меч? — вопрос обыденный, даже скучающий, но я замялся, ведь откуда этот меч я не знал, подобрал его только вчера. От осознания невозможности точно ответить, во мне колыхнулось презрение к себе.

— Полегче, здоровяк. Видно же, парень случайным образом обзавелся таким замечательным клинком.

В голову ворвались сотни мыслей, сражаясь друг с другом за право быть высказанными первыми. Невзирая на то, нужны они в данный момент или нет. Я тихо застонал, казалось, мысли пробьют череп и вырвутся наружу, без помощи рта.

— Говори, парень, — в мешанине мыслей послышался чей-то настойчиво взволнованный голос.

Немного полегчало, мысли не ушили, просто утихомирились, и выстроились в нужную последовательность.

— Трофейный меч подобрал при первом сражении. Откуда он, не знаю, — губы разжимались, словно чужие, выплевывая слова.