Археолог 2. Заветный ключ - Рудин Алекс - Страница 13

Мост разбомбили во время войны, да так и не собрались восстановить. Построили новый, выше по течению – там, где теперь проходили основные транспортные магистрали.

Со вздохом я вспомнил, что через пятнадцать лет мост всё же восстановят. Его сделают пешеходным, выгнутым крутой красивой аркой над широкой лентой Волхова. И тогда туристы и горожане снова смогут прямо из кремля попасть на торговую сторону, где находился древний княжеский двор – Ярославово дворище.

К тому времени, как я добрался до места раскопок, ноги у меня гудели. По лицу и спине ручьями тёк пот, рубаха под рюкзаком прилипла к телу. Я мечтал только о том, чтобы сбросить с себя одежду и залезть под душ.

Звонкие весёлые голоса слышались у северной стены собора – там, между собором и небольшой Пятницкой церковью располагался широкий пустырь, заросший травой.

А с западной стороны, на широких растрескавшихся ступеньках у входа в собор сидел тощий старик с длинной седой бородой. Старик был одет в грязную монашескую рясу. Тёмные внимательные глаза на худом морщинистом лице смотрели прямо на меня.

– Вам плохо? – спросил я старика. – Может быть, нужна помощь?

Высокая тень собора падала на монаха. Одна половина его лица была в тени, другая – освещена ярким дневным солнцем. Кожа под солнцем казалась коричневой, словно обожжённая глина.

Монах молчал, не отводя от меня спокойного взгляда.

Я пожал плечами, сошёл с дорожки на траву и направился прямо туда, откуда доносились голоса.

***

Июль 1240-го года. Великий Новгород

В низкую дверь спальни постучали.

Жена испуганно взглянула на Александра, прижалась к нему горячим плечом.

Александр успокаивающе погладил супругу по большому животу, выступавшему через сорочку.

– Кто там? – спросил строго, но без раздражения.

Александр знал, что у жены его зря беспокоить не станут – Саше вот-вот рожать. Если стучат, значит, дело серьёзное.

– Беда, княже! – раздался из-за двери голос Гаврилы Олексича. – На вече смута, народ в кулаки кинулся!

Александр ласково набросил на жену шёлковое покрывало. Сам поднялся с постели, одёрнул рубаху.

– Войди!

Гаврила Олексич протиснулся в дверь. Не глядя на постель, поклонился:

– Прости, княгиня! Срочное дело.

И повернулся к Александру:

– Бояре поспорили. Одни хотят собирать войско, другие кричат, что надо отправлять послов к Тевтонскому ордену – просить мира. Ничего решить не могут. Ну, и народ всколыхнулся, как бы до бунта не дошло. Надо ехать!

Кулаки Александра сжались. Поневоле всплыла в памяти та давняя зима, голодный и беспощадный новгородский бунт. Кричащая толпа в кремле, раскачивание саней и комья снега из-под конских копыт.

Позади сдавленно охнула жена.

– Пусть седлают коней, – сказал Александр Гавриле Олексичу. – Ты со мной поедешь. И ещё пятерых дружинников возьми.

– Не мало, княже?

Александр даже не задумался.

– Хватит. Силой всё равно не возьмём. Говорить надо.

На этот раз вече собралось в самом Детинце у толстых каменных стен Великой Софии. Словно люди чувствовали, что одна лишь вера сможет защитить их от врагов, которые со всех сторон подступили к Новгороду.

Крик стоял такой, что бояре не слышали посадника и друг друга. Толпа бушевала вокруг храма, а по трещавшему мосту через Волхов всё прибывали и прибывали новые людские волны со Славенского и Плотницкого концов.

Посадник Степан Твердиславович и владыка Спиридон надорвали глотки, пытаясь утихомирить народ.

Князь с дружинниками шагом пробрались через мост, оттесняя конями ослепших от ярости горожан. Дружинники держались за рукояти мечей, не доставая их из ножен.

Въехав в кремль, князь соскочил с коня. Отдал поводья Ратше – ближнему дружиннику и пошёл прямо через толпу к собору Святой Софии.

Остановился на вечевой площади. Ни на кого не глядя, снял с головы шапку, крытую красным сукном и обшитую собольим мехом. Перекрестился на золочёные главы храма и поклонился в пояс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глядя на князя, народ приутих. Некоторые начали креститься.

По-прежнему ни на кого не смотря, князь неторопливо поднялся на деревянное возвышение к посаднику и владыке. Шапку он так и держал в руке и встал перед горожанами с непокрытой головой. Стоял молча, пока вече не утихло.

– О чём спорите, новгородцы? – веско спросил Александр. – Враг пришёл на вашу землю. Разоряет ваши деревни, перехватывает ваши торговые пути.

Боярин Онаний поднялся со скамью, злобно взглянул на молодого князя, который своим спокойствием почти утихомирил вече.

– Шведы далеко, – сварливо сказал он. – А ижорцы – наши данники, а не новгородцы.

– Сегодня шведы побьют ижорцев, – согласился Александр. – И поставят на Неве крепость. А завтра – захватят Ладогу и подступят к самому Новгороду.

– Шведы к Ладоге не пойдут, – возразил Онаний. – Полтора десятка кораблей – невеликая сила. А что крепость поставят – так заключим договор с орденом и отправим войско эту крепость сжечь.

– Мой боярин Гаврила Олексич, – спокойно ответил Александр, – отправлял лазутчиков к шведскому лагерю. Кораблей у них не полтора десятка, а все пять. И воинов как бы не пять тысяч.

– Брехня! – вскипел Онаний.

Александр поднял бровь.

– Брехня? А слышал ты, боярин Онаний, про письмо Папы Римского к шведскому королю и магистру Тевтонского ордена?

Александр поднял глаза на притихшую толпу, которая жадно ловила его слова.

– Вы слышали про это письмо, новгородцы?

Степан Твердиславович побледнел. На тайных сходах бояре между собой решили молчать о письме Папы Римского, в котором он призывал шведов и немцев объединиться для войны с Русью.

Молчали бояре потому, что надеялись через купцов договориться с Тевтонским орденом и заключить мир. Хотя бы и уступив небольшие земли на западе.

Пора вмешаться, решил Степан Твердиславович и выступил вперёд.

– Про письмо Папы Римского нам известно. Для того и созвали вече, чтобы рассказать о письме всем новгородцам и вместе решить – как быть. Что думаешь ты, князь?

Александр прищурился.

– Я думаю, надо собирать войско и ударить на шведов. Крепость у них только начата, за стенами отсидеться не смогут. Нападём неожиданно, прижмём к реке и одолеем.

Толпа одобрительно зашумела.

– Верно князь говорит! Верно! Собрать войско!

– А если в это время немцы нападут на Псков? – спросил посадник. – Где взять войско для подмоги псковичам?

– У Пскова крепкие стены, – ответил Александр. – Не один приступ можно отбить. А тем временем и мы подоспеем.

Посадник покачал головой.

– Если Псков не устоит, то и Новгороду придётся трудно. Рисковать нельзя. Нам лучше сохранить Псков, чем Ладогу. Ладожская крепость старая, отбить её у шведов обратно будет легко. А Псков – твердыня.

Посадник говорил размеренно, нарочно успокаивая толпу. И толпа слушала и слушалась.

– Если собрать войско и ударить неожиданно, – сказал Александр, – можно разбить шведов на Ижоре. Тогда и Ладога уцелеет, и немцы остерегутся идти к Пскову без шведской подмоги.

– А если войско не успеет вернуться? – возразил посадник. – Или шведы окажутся сильнее? Сам же говоришь, что их чуть ли не пять тысяч.

Он смотрел теперь прямо на князя, а краем глаза следил за боярином Онанием. Онаний опустился обратно на скамью, но сидел, вытянув шею, и в любой миг мог снова вскочить на ноги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.