Край ледника (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 75

Это был небольшой червь, едва ли десять футов в длину, но силу монстра нельзя было отрицать.

 У нее не было выбора. Она лично изготовила свой драгоценный священный меч, и сейчас порадовалась его конструкции. Ибо одна из рукояток крестовины была острым лезвием. Она зацепила ремешок щита под болтающейся левой рукой и взмахнула лезвием ввысь. Она разорвала ремешок и почти перерубила второй, но нечаянно поранила руку. Волны боли пронзили плечо, пока червь продолжал биться, но Галатея сжала зубы и заглушила боль рыком, и, выгнув руку, сумела полностью извлечь ее из щита.

Реморхаз продолжал мотаться из стороны в сторону, но уже шире, поскольку Галатея больше не сопротивлялась. Зверю потребовалось еще несколько взмахов, чтобы понять, что добыча по другую сторону щита вырвалась на свободу, и к тому времени Галатея сумела подползти ближе и выровнять Блуцидер.

Щит отлетел в сторону, щелкающие мандибулы реморхаза вернулись в центр и широко раскрылись - ровно настолько, чтобы Галатея вонзила лезвие прямо между ними, в пасть полярного червя, в мягкую плоть под твердым панцирем существа. Почувствовав, как меч погрузился в тело, паладин призвала силу своего бога, чтобы божественной магией поразить зверя.

Реморхаз быстро оттянул голову и поднял высоко вверх. Теперь крылья бешено бились в отчаянии. Жестоко раненный зверь не смог удержаться на ногах и на долгое мгновение странно накренился вправо, прежде чем упал с кристалла и рухнул вниз, затем скатился с нижнего кристалла, удаляясь и сваливаясь все ниже и ниже, пока не скрылся из виду.

Галатея выронила из руки меч на кристалл, борясь с болью в левом плече и новой травмой - сильному ожогу на правом предплечье от жара полярного червя. Рукав сгорел, кожа стала ярко-красной и уже покрылась волдырями. Но ей приходилось игнорировать боль, потому что левая рука была почти бесполезна, и ей приходилось держать ее плотно прижатой к телу.

Она на мгновение закрыла глаза, пытаясь успокоиться, обрести спокойствие и равновесие, но даже в этой темноте Галатея не могла полностью отгородиться от нарастающих звуков вокруг: молний, разрядов, криков об отступлении, воплей боли, шипящего рева полярных червей.

Она подтянула под себя левую ногу, и балансируя на ней и правой руке заставила себя подняться на ноги.

– Мы должны уходить! – откуда-то сзади крикнула жрица, и она узнала голос одной из двух, которых только что спасла. Кивнув и повернувшись, она заметила женщину, сражающуюся вместе с другими отступающими четырьмя членами команды Галатеи. Она подумала направиться к ним, но тут в противоположной стороне заметила распластавшегося на кристалле ползущего дворфа, которого преследовал полярный червь.

Галатея сомневалась, что сможет добраться до него, и даже если бы смогла, как она собиралась сражаться с этим новым зверем?

Здравый смысл подсказывал ей отступить; позади члены ее команды кричали, чтобы она отступала.

Но мона и Временное Собрание назвали ее Святой Галатеей, и это должно было что-то значить.

Она встала прямо и во весь рост, отсалютовала мечом членам своей команды, повернулась в сторону, подальше от них, и прыгнула к следующему кристаллу, затем к следующему, и побежала вдоль него к ползущему дворфу и преследующему его реморхазу.

И когда она добралась до конца своей шелковой веревки и увидела, что оставалась слишком далеко, чтобы дворф мог до нее добраться, Блуцидер пронесся вниз, разорвав веревку, и Святая Галатея вырвалась на свободу.

– Клянусь замерзшими пузырьками в глубоком льду, что это? – спросил Эмилиан Весси, который работал с бригадой, толкавшей огромную металлическую треногу высотой около двадцати футов. С ее вершины свисал крюк, цепь проходила через одну из ног и спускалась вниз к большому ящику, в котором хранилась оставшаяся часть ее длины.

– Для укрепления шахт, – ответил запыхавшийся эвендроу.

 – Это панчер, – ответил коренастый дворф, которого Весси представил своему другу как Вонника. Оба эвендроу были озадачены заявлением Вонника.

– Когда мы копаем глубоко и натыкаемся на непреодолимое препятствие – камни, мерзлую землю, корни, – мы опускаем панчер в шахту, чтобы пробить ее, – объяснил Вонник.

– Насколько я слышал, здесь ни с чем подобным не сталкивались, – сказал Эмилиан. – Все шахты вырыты, и все прошло гладко.

– Тогда оно не для препятствий. Полагаю, оно для тех, кто может появиться в дыре, – сказал дворф, подмигнув. Он посмотрел на Весси и добавил:

– Иди, отдохни и поешь, но оставайся поблизости и будь наготове. И приведи своего друга, если тебя позовут.

Пара эвендроу кивнула, когда Вонник отошел, чтобы присоединиться к другим.

– Мы тащили это всю дорогу от Б'шетта, – объяснил Эмилиан.

– Выглядит тяжелым.

– Подожди, пока не увидишь, что они собираются на нем повесить. – Он кивнул в сторону входа в Каттисолу, где пара овцебыков тащила длинную повозку с толстыми стенками и двойными колесами, которая стонала при каждом повороте.

На низком продолговатом ложе друзья увидели большой ящик в форме гроба.

– Это и есть подвесная часть?

– Где Илина? – спросил Весси. – И да, это для панчера, как его назвал Вонник.

Эмилиан оторвал взгляд от повозки.

– Ладно. Она работает, хотя я думаю, что скоро она попытается поспать. Сегодня бои внизу были ужасными, много раненых, и многие из них серьезно.

– Сколько погибло?

– Я не знаю, – честно ответил Эмилиан. – Некоторые при смерти, по крайней мере, последнее, что я слышал...

Он резко остановился, когда из одной из больших шахт на южной стороне поляны донеслись крики. Десять тягачей прислонились к столбам трех отдельных опор, зарываясь и приводя в движение барабаны, чтобы натянуть тросы.

– Быстрее! – призывал их командир группы. Она лежала рядом с шахтой и вглядывалась вглубь. – О, быстрее, друзья! Червь не отстает, и он карабкается быстрее, чем мы тащим!

Вокруг засуетилось множество людей, некоторые подходили из любопытства, другие приближались к опорам, подставляя плечо, где могли, чтобы барабан вращался быстрее. Жрецы, среди которых была и Илина, подбежали и присоединились к носильщикам, которые устраивали небольшую зону оказания помощи прямо у шахты.

– Выглядит не очень хорошо, – заметил Весси, следуя за Эмилианом к месту столкновения, но только на несколько мгновений, прежде чем Вонник проревел, призывая свою команду. Весси развернулся, а затем и Эмилиан.

Эмилиан, пока шел, то и дело оглядывался через плечо, чтобы видеть, как первые участники экспедиции выбираются из комнаты внизу.

Избитые и измученные, многие из них были в крови, и им приходилось помогать выбираться из ямы, причем большинство отползло всего на несколько футов в сторону, прежде чем рухнуть на пол.

К тому времени, как двое эвендроу вернулись к каркасу панчера, Вонник и некоторые другие уже тащили его к шахте. Весси занял свое место и встал так, чтобы Эмилиан мог ухватиться прямо рядом с ним.

– Быстрее! Быстрее! – донеслись крики из оживленной зоны шахты, а затем раздался пронзительный, гулкий вопль, в котором в равной степени слышались рев дракона и шипение змеи.

– Клянусь северными ветрами, – пробормотал Весси.

– Полярный червь? – спросил Эмилиан, пожимая плечами. Конечно, они, слышали рассказы Галатеи, но абсолютная мощь этого крика превосходила все, что они могли себе представить по описанию.

Вонник бросился к ним.

– Возьми своего друга и иди за повозкой! – сказал он. – Скажи погонщикам, чтобы они доставили ее сюда и установи! О, но поторопитесь, друзья, потому что у нас нет времени, и никто не хочет сражаться с этим зверем здесь!

– Что установить? – спросил Эмилиан, когда они с Весси побежали к повозке.

– Еще один стержень и копье!

– Копье? – Эмилиан остановился, застигнутый врасплох. Но Весси в мгновение ока схватил его за руку и потащил за собой.

Они подбежали к задней части удивительно длинной повозки и уперлись в нее плечами, толкая изо всех сил.