Выживший : С нуля (СИ) - Степанов Андрей - Страница 39

— Почему я вообще должен быть особенным? — с легким возмущением спросил я.

— Потому что на тебе странная одежда, ты ничего не помнишь, утверждаешь, что не шпион. Имеешь при себе тетрадь. Получил — уже! — оценку характеристик.

— А что ты про нее знаешь, Ижерон? — спросил я. — Когда меня оценивали, то так и не пояснили толком, что это такое. Ну, сказали, сила — столько-то. Ловкость хуже. Сообразительность оценили. Красноречие, — я раскрыл тетрадь и увидел там оценку и красноречия, и выносливости. Причем выносливость была на двойку, тогда как красноречие Отшельник оценил мне на пятерку.

— Это очень сложная система. Я много про нее слышал, когда ездил по городам. Вообще, большинство людей только про нее и говорит, потому что быть хоть чуть-чуть лучше других — норма. Думаю, если бы не эти глупости, войн бы вовсе не было.

Я шумно выдохнул. Так себе мирок.

— Но для многих нормальных людей — это повод расти. Стремиться к чему-то лучшему. Многие мыслители пытались усовершенствовать эту систему, сделать ее если не более гибкой, то как-то расширить.

— Так, а почему ей пользуются не все?

— На всех не хватит рук, — пояснил Ижерон. — Людей много. Это здесь, поближе к реке, на отшибе, живут считанные сотни. В хороших деревнях порой людей больше, чем в городе. По сути, это уже новые города. И потому их не трогают во время последних сражений.

— Не могу сказать, что после твоих слов становится понятнее, — я поставил локти на колени, как только дорога стала поровнее. — Получается, что в этом мире есть простые люди, без такой оценки. И они не могут ее получить и не развиваются?

— Ну нет, почему так строго? Оценить можно любого. Но затраты на это…

— Мизерные! — воскликнул я. — Отшельник почти ничего не потратил ради того, чтобы провести оценку для меня.

— Потому что сейчас у тебя только стартовый уровень, — пояснил торговец. — Из-за того, что ты еще не имеешь должной подготовки, у тебя нет каких-то сложных параметров. Вся суть системы — во вторичных параметрах, которые постепенно проявляются, когда ты развиваешься. Понимаешь? Сила, ловкость, сообразительность — это все база. А вот что ты скажешь про навык торговли? Или восприимчивость? Или усидчивость? Или навыки охоты? Рыбалки! Понимаешь, сколько параметров и навыков есть?

— Да я-то понимаю, что есть огромное количество этих параметров, но только не могу представить как это все работает. И для чего это нужно!

— Как для чего, — рассмеялся торговец. — Неужели непонятно? Это статус. Это — влияние. И, как правило, безопасная жизнь. Если у тебя много силы и больше ничего — добро пожаловать в армию. Если есть еще и харизма — пойдешь в командиры. А дальше как повезет.

— А от чего зависит, дают следующие уровни или нет?

— От твоего развития. Сейчас ты, как я вижу, находишься на самом первом уровне.

— Отшельник мне про это не говорил, — негромко проворчал я.

— Потому что не всем про такое говорят, Бавлер. Это убивает стимул. Разве ты скажешь ребенку, что ему надо учиться еще четыре года в школе, когда он только первый день туда сходил? Конечно же, не будешь. Пусть он сам втягивается в этот путь. Так и твой Отшельник не стал тебя пугать раньше времени. Он просто сделал все правильно, но по-простому. Не заморачиваясь. Хотя ты, парень, самая странная фигура, которую я встречаю за последние годы здесь. Мир катится к чертям, а ты хочешь строить новую деревню. Странный ты.

— И даже немного больше, — хохотнул Аврон.

После этих слов я лишь еще больше удостоверился в том, что я все делаю правильно.

Глава 56

Деревня за рекой

Наш путь оказался чуть более длинным, чем я ожидал. Долгим по времени — а пейзажи вокруг оставались монотонными и скучными. Поля, немного холмов, немного кустарника. Немного живности. Я бы даже сказал, совсем немного.

За весь путь мне попалось немного дичи, вспугнутые птицы, которые взлетали с полей неподалеку от дороги. Кое-где поднимали голову олени — но их я видел на большом расстоянии, поэтому не мог оценить даже их количество. Вероятно, по пути к реке есть отличные охотничьи угодья.

По мере того, как я все глубже погружался в незнакомый для меня мир, я все лучше понимал, что здесь — какое-то реальное средневековье, где нет места никакой адекватной цивилизации.

Что это за странный мир? Он реально странный. Но я почему-то помнил колледж более… развитым, что ли. Мы писали не карандашами, а шариковыми ручками. Причем писали много, аж запястья потом болели.

Я снова откинулся на спину, чтобы мечтательно смотреть в небо, пока еще светлое, но все еще затянутое серыми тучами. Ручки. Парты, скамьи. Много-много бумаги. И тетради совершенно другие. Яркие, красочные, без кожаного переплета. Совсем не такая, как я нашел для Отшельника.

Постепенно я провалился в сон. И во сне я снова был студентом колледжа, шел по коридору, где стояли ребята и девушки, одетые так же, как и я, в кроссовки, футболки и джинсы. Одетые может быть и очень похоже, но все же не одинаково. И все они отличались друг от друга. Шумели, разговаривали друг с другом.

Я улыбался им, а они — мне. И этот сон мне дико понравился. Настолько, что даже просыпаться не хотелось, пусть Аврон и очень старался, чтобы меня разбудить.

— Отстань, — пробормотал я и попробовал повернуться поудобнее, но моя рука ударилась в дрова. Костяшки я содрал в кровь и тут же зашипел от боли, а потом прислонил ладонь к губам.

Но рука кровоточила довольно сильно.

— Вот незадача, — сказал Аврон. — Мне нечем тебя перевязать.

— А, сейчас, — оживился торговец.

И, заставив остановиться осликов, спрыгнул с тележки, добрался до края дороги и быстро насобирал несколько трав.

— Так, держи. Это перетереть или пережевать, — он протянул первый стебель, довольно жесткий, с маленькими листочками, которые были больше похожи на иголки. — Положишь на раны. Сверху прикроешь вот этим — если вдруг загноится, то всю заразу высосет, — последовал лист с длинной ножкой.

— А третий? — спросил я.

— А это мне, — хитро ответил Ижерон. — Пригодится. Может, когда и вам понадобится, но пока что для меня это куда важнее.

Дождавшись, когда я закончу с перевязкой, он подстегнул осликов и те медленно начали перебирать копытами, набирая скорость.

— И долго нам еще ехать? — спросил я у Аврона.

— Скоро мост. Потом еще час — и деревня.

— Скоро… могли бы дать поспать, — недовольно высказался я, потому что сон был приятным. В залах колледжа было тепло и даже немного душно — поэтому даже в своих снах я все равно хотел спать.

— Что-то хорошее снилось?

— Еще бы!

— Расскажешь? — полюбопытствовал парень.

— Ну-ну, — осадил его Ижерон. — Знаешь ли ты, что сны — это самое сокровенное, что есть у человека? Это то, как он перерабатывает мир вокруг себя, как он воспринимает мир вокруг себя. И потому про сны другим людям лучше ничего не рассказывать.

— Это как так, нельзя? — удивился Аврон. — Я матушке всегда рассказывал о своих снах!

— Чужим нельзя, — исправился торговец. — Потому что, если познают твои сны — получат контроль над тобой.

— Магия? — я наклонился поближе к Ижерону. — Ее же не существует!

— Еще как существует! Ходит легенда, что всю эту систему оценки придумали именно маги.

— А они и сейчас есть? — уточнил я. — Или их существование тоже легенда?

— Может, где-то и есть. Может, уже нет. Может, их никогда не было. Я могу точно сказать, что я никогда не видел в глаза никаких магов и волшебников. Но слухи ходят, — продолжал, как ни в чем не бывало рассказывать словоохотливый Ижерон. — А если они ходят, то наверняка где-то есть правдивый первоисточник, сильно искаженный людской молвой.

— Ох, хорошо сказано, — восхитился Аврон.

Тем временем мы добрались до моста. Конструкция, которую я представлял себе достойной и прочной выглядела… убого. Впрочем, помести сюда хижину Отшельника — и они будут смотреть плюс-минус одинаково.