Проклятие Ильича (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 28

— Хорошо, — согласилась Рия, прижалась поближе к наставнице и уснула.

Событие тридцать третье

Всё приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению. Фаина Раневская

Утром беглянки проснулись поздно, и разбудил их запах наваристого шулюма. У костра деловито сновали люди, в солнечных лучах лагерь не выглядел ни таинственно, ни мрачно. Марьяна Ильинична потянулась, чувствуя себя странно. Вроде и спала на земле и шкуре, да ещё в сапогах и одежде. Но при этом выспалась! И даже не болит ничего. Вот что значит молодость…

— Завтракать будете?

— Будем, — уверенно отозвалась старуха. — А что на завтрак?

— Волчатина. Не пропадать же добру, — ответил главарь.

Марьяна Ильинична хотела было возразить, но всё-таки промолчала. Волчатина так волчатина. Если так задуматься, то от зайчатины она всего тремя буквами отличается. Оказалось, что в низинке рядом с лагерем из-под пригорка выходит родник с чистой и сладкой водой. Левина вдоволь напилась и умылась. Попыталась поймать своё — а точнее чужое — отражение в быстром ручейке, но ничего толком не разглядела. Зато в чёрном котелке у костра, в стоячей воде, наконец увидела Ору.

Светловолосая обычная девушка. Не красавица, но и не уродина. Глаза, нос, губы — всё на своих местах. Но отчего-то у Марьяны Ильиничны к этому отражению душа не лежала. Отпрянув от котелка, она в задумчивости села рядом с костром. Пахло необычайно вкусно. Так и не скажешь, что волчатина. Хотя как должна пахнуть именно волчатина, Левина понятия не имела, но всегда считала, что раз волк падальщик, то и мясо у него должно быть какое-то противное.

Ошибалась. Нормальное мясо, а ещё щедро приправленное грибами и травами — так вообще близкое к шедевру. Несолёное вот только, но, может, это показалось.

— Вы можете остаться с нами, — заговорил главарь, закончив трапезу. — Целителей среди нас нет. В лагере вас пальцем никто не тронет, слово Рампога. Даже небольшую долю из добычи выделим. А мощная огневичка нам бы пригодилась. С такой — хоть на княжескую рать можно идти.

Марьяна Ильинична на княжескую рать идти категорически не желала, о чём не преминула сообщить:

— На какую княжескую рать, о чём вы? Окститесь!

Но главарь слушать не стал.

— Мы всему обучим, огневиков у нас аж двое, дар свой сможешь развить, а то вчера разливала по лесу чистую силу, когда могла бить точечно и наверняка. Дар надо тренировать.

Старуха выразительно посмотрела на Марьяну и предостерегающе покачала головой.

— Мы подумаем, — сказала наконец Левина.

— Благодарствую за похлёбку, — пожевала губами Дукуна. — Хорошо пошла. Можем ли мы чем подсобить? Может, раненые у вас есть или болезные?

— Раненых нет, а больные, а точнее выздоравливающие есть. И вещи женские есть, если нужно будет. Пенир, покажи потом сундуки, пусть они за свою помощь возьмут то, что им будет по вкусу. Из простой одежды, разумеется. А девочке ленточки покажи, вдруг понравятся.

Юная целительница неожиданно встрепенулась и с интересом посмотрела на главаря.

— А меня Рия зовут, — громко сказала она.

— Красивое имя. Да ты и сама в красавицу вырастешь. А меня Рампогом звать, и я в этом лагере всем заведую.

Марьяна Ильинична удивлённо покосилась на Рию Дхок, но спрашивать ничего не стала. Может, Дхок — это несклоняемая фамилия. Или даже кличка. Раз уж мальчик может в любой момент оказаться девочкой, то от имени и вовсе чего угодно можно ждать.

Доев, старуха взглядом подозвала к себе Рию и отправилась осматривать больных. Их для такого маленького лагеря оказалось слишком много. Наблюдая за хорошо вооружёнными мягко ступающими мужчинами, Марьяна Ильинична с каждой минутой всё сильнее утверждалась в мысли, что перед ними — лагерь разбойников. И поглядывающие на неё колдуны-огневики с их улыбками Левину никак не трогали.

К воровству Марьяна Ильинична всегда относилась резко отрицательно. Сама чужого не брала, а уж когда к её имуществу кто-то руки тянул, могла и наподдать по этим самым рукам. И потому сейчас она чувствовала себя особенно странно. Делающие плохое люди относились к ней хорошо. А официальная власть и церковь, напротив, хотели убить. Ну, с сожжением, понятное дело, они немного обломаются, но и для огневиков наверняка свои методы есть.

Как вообще могли обычные люди ловить колдунов?

Вспомнив вчерашнюю ночь, Левина неохотно признала: числом. Какой бы ни был великий колдун, а запас его сил ограничен. И вот как только эти силы кончаются, он становится обычным человеком. Смертным, ошибающимся, нуждающимся в сне и пище. Тут-то его и ловят. И этих лесных разбойников поймают рано или поздно.

Но странным образом, ни ненависти, ни презрения к окружающим людям Марьяна Ильинична не испытывала. Только сочувствие и сожаление, что довелось им родиться в таком паршивом мирке.

— Марьяна? Подь сюды, — вырвал Левину из задумчивости старческий голос ведьмы.

Юная пенсионерка легко вскочила на ноги и подошла к Дукуне.

— Посмотрела я их раненых и лагерь. Дела у них неплохо идут. Можно и остаться, затаиться на какое-то время.

— Они разбойники, — тихо ответила Марьяна. — Отбирают честно нажитое у хороших людей. Нечего нам рядом с ними делать.

— Так-то оно так, да только сами-то мы не особо чем лучше. И коли накроют нас власти — им-то только руки пообрубают, а нас спалят. Ибо колдовство — куда более тяжкое преступление, чем воровство. А они к своим колдунам хорошо относятся, оно за версту видно.

— Нет, Дукуна. Я здесь оставаться не хочу. И уж точно не хочу смотреть, как они убивают и грабят, — решительно сказала Марьяна Ильинична.

— Сами-то мы грабили и убивали, и чевой? Как-то ты грудью на защиту инквизиторов не кидалась.

— Мы грабили и убивали ради… выживания. А они — ради наживы! — воскликнула Левина. — Это другое.

— Ну коли ты говоришь, что другое, то пущай так и будет. Как по мне — энто всё одно и то же. Но мнение твоё я услышала. А ты, Рия, хочешь тут остаться или дальше пойти? В Танганское княжество, где мор страшный стоит, и придётся нам нелегко.

Рия посмотрела на ведьму фиалковыми глазами и тихо сказала:

— Вы как велите, я так и поступлю. Но как по мне, там, где мор, мы нужнее.

— Ну как скажете. Решено. День отдыхаем, отъедаемся, спим и завтра с рассветом выдвигаемся дальше.

Глава 14

Владимир Ильич

Событие тридцать четвёртое

Скупой платит дважды, тупой платит трижды. Лох платит всю жизнь.

Девушке было восемнадцать лет и тридцать зим. Совсем даже не законы Мерфи

Левин вышел из подземелья на станции метро «Китай-город», а, ну да — на «Площади Ногина». Теперь опять придётся привыкать к старым названиям улиц и станций метро. Благо, место, которое он искал, не переименовали. Адрес получил легко, подошёл к киоску с надписью «Справка» и, подав десять копеек, спросил:

— Девушка, мне нужен адрес облсовета ДСО «Урожай».

Девушка лет пятидесяти подняла телефонную трубку и через минуту выдала ему бумажку с адресом: «улица Солянка, дом 14».

— Солянка?

— Метро «Площадь Ногина», — прокаркал динамик, и Владимира Ильича подвинул дедок с коричневым чемоданом.

Понаехали!

— Барышня, а мне Ильиных найти надо…

Левин отошёл от киоска и решил, что откладывать поход не стоит. Метро было в шаге всего, спуститься вниз и минут двадцать проехать. До назначенного дядей Волеславом времени ещё больше двух часов, успеет.

Табличка на доме озадачила: «Солянский пр-д». И 14 дома точно не было. Было всего три дома с чётной стороны: 4 и 6, а с нечётной вообще один. Засада. Левин прошёл дальше по улице и обнаружил, что там название поменялось. Вот эти четыре дома, и всё. Решил тогда Владимир Ильич взять подсказку «помощь зала». Молодёжь спрашивать бесполезно. Выцепил глазами старушку и попросил «до Киева довести».