Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Огонь посредине зимы - Романовская Ольга - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

– Вы помрачнели.

Значит, уследить за лицом не удалось – позор для дипломата!

– Я не успел проститься с отцом.

Это было полуправдой, но до поры Рудольф не спешил раскрывать все карты. Обвинить свою мать в убийстве, вдобавок непонятным, необъяснимым способом – слишком серьезно. Вдруг всему найдется простое объяснение, какая-нибудь плесень, случайно затесавшийся в поленницу ядовитый гриб?

– Да, Фердинанд покинул нас слишком стремительно. Каждый камень в Сайратине напоминает о невосполнимой утрате, болью отдается в сердце. Почему бы вам на время не переехать в Несвиш? Столичная суета пошла бы вам на пользу. Вдобавок пора задуматься о будущем Евгении Марианны. Зимний сезон – идеальная возможность найти ей достойную пару.

– Отличная идея, ваше величество, я сам подумывал о переезде.

Ложь, но иного ответа от него не ждали.

– В таком случае до встречи в конце недели. Мой секретарь запишет вас на прием. Полагаю, мне найдется, чем вас удивить.

Изображение в зеркале потухло, а Рудольф продолжал недвижно стоять, опершись ладонями о спинку стула. Если он правильно понял, король собирался дать ему очередное задание. Вдобавок для Евгении присмотрели жениха – Людвиг Эран ничего не говорил просто так. Сестру ждал выгодный короне союз, а о ее чувствах никто не спрашивал. Равно как короля не интересовало, хочет ли Рудольф возвращаться в столицу. Но тут, пожалуй, их мысли совпадали. Рудольф не собирался становиться затворником Сайратина, каждый день смотреть из окна на ледяные скалы, жить прошлым.

Вспомнились веселые времена, проведенные в Несвише, ставшим ему вторым и любимым домом. Отец определил Рудольфа в закрытый элитный колледж, приучил к самостоятельности. Именно в Несвише многое с будущим графом случилось впервые. К примеру, он познал женщину. Рудольфу было шестнадцать, и он каждую среду таскался к одному из друзей отца, якобы поиграть в карты. На самом деле – залезть под юбку няньки его младшей дочери. Черты ее стерлись, равно как имя, в памяти остался лишь запах: смесь шерсти и душистого мыла. А еще торопливые, неуклюжие движения и старый чулан, где они придавались любви. Буквально через пару недель он охладел к хорошенькой исле, а ведь тогда казалось: это любовь…

После беседы с королем сон окончательно слетел. Рудольф оделся, сам, без помощи камердинера. Ну да, все черное – траур. Затем позвонил в колокольчик.

– Поверенный уже прибыл? – завязывая шейный платок-удавку, поинтересовался он.

– Точно так, ваше сиятельство.

Спир замер напротив него. Руки по швам, лицо безо всякого выражения – солдат солдатом!

– Давно ждет?

Хотя и так понятно: давно. Рудольф успел взглянуть на часы – начало пятого.

– Подайте ему чего-нибудь горячительного, шерри, например, извинитесь. Скажите, я уже иду. Он в гостиной?

– Нет, в кабинете покойного графа. Простите, в вашем кабинете, ваше сиятельство.

Высокий голос спира резал слух. Или это еще не выветрилось действие неведомой плесени-гриба? Бред, конечно, никто в дрова ничего не подмешивал. Да и как, специально вырастил ядовитую породу? И уж тем более мать, при всей нелюбви к покойному мужу, не пошла бы на убийство. Она слишком правильная, гордая, терпела бы, но не замарала рук.

– Хорошо, ступай!

Рудольф взмахом руки отпустил слугу, прошел в ванную комнату и бегло оценил свой внешний вид: бледный, но уже без прежних кругов под глазами. Все же сон – лучший целитель.

* * *

Нейл Шафрон не спеша, как и полагалось человеку его солидного возраста, поднялся с кресла. Кожаный портфель с бумагами остался лежать на столе – коричневое пятно на темно-синем сукне.

Прежде Рудольф бывал в отцовском кабинете всего пару раз: в первый, когда отец отдал его в колледж, и во второй, когда заезжал попрощаться перед заграничным турне. Помнится, Фердинанд тогда ворчал: «Хватит с тебя образования, пора послужить родине!» Откуда ж ему было знать, что именно этим Рудольф и занимался последние пять лет. Для всех он баловень судьбы, получил королевскую стипендию и отправился перенимать знания лучших человеческих университетов. Рудольф действительно числился вольнослушателем в нескольких, изредка посещал лекции, но самые важные дела вел на балах, за карточным столом и в постели. И ведь никто ничего не заподозрил! Рудольф был вхож даже в дом браунвергского канцлера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стряхнув с себя воспоминания, словно прошлогодний снег, Рудольф протянул Нейлу руку:

– Рад видеть вас в добром здравии, исл Шафрон!

– Я тоже, я тоже, палаэр Рудольф. Жаль, что при таких обстоятельствах!

Поверенный с сожалением покачал головой и пожевал губы. Несмотря на возраст, рукопожатие его было твердым.

– Полагаю, – он кивнул на свой кожаный портфель, – мы быстро закончим. Дела вашего покойного отца были в порядке.

– От чего он умер?

– Сердечный приступ. Старость, знаете ли, не радость, успеваешь обзавестись целой россыпью болезней. Меня, к примеру, все чаще подводит спина.

Рудольф в сомнении покачал головой. Спина Нейла была идеально прямой и явно здоровой.

– Кто обнаружил тело? Где?

Он хотел разом покончить с сомнениями, иначе она станут терзать его, словно червь яблоко.

Поверенный задумался, почесал покрытый редкой бородкой подбородок.

– Дворецкий, вроде бы. Милорд не спустился к завтраку.

– Так он умер ночью?

– Во сне.

– Один?

– Этого я не могу знать, палаэр, – развел руками Нейл. – Я всего лишь поверенный, а не исповедник.

– Моя мать была здесь?

Рудольф стиснул кулаки и с облегчением расслабил мышцы, услышав ответ:

– Ваша матушка вот уже много лет безвыездно живет в Зюдхофе, так что нет. Она прибыла порталом к полудню, я и мэтр Одуш встретили ее – сами понимаете…

– И как она… Как она отреагировала?

– Сдержанно. – Поверенный подозрительно глянул на него. – Милорд хочет услышать что-то конкретное? К чему ваши вопросы?

– Да так…

Рудольф не хотел признаваться в глупых подозрениях, но Нейл без труда о них догадался.

– Смерть вашего отца была вызвана естественными причинами. Заключение врача однозначно.

– И… И мэтр Одуш осматривал отца в спальне?

– Разумеется.

– И не почувствовал дурноты или головной боли?

Не могло же ему померещиться! Или могло? Нейл уже смотрит на него как на сумасшедшего. Выходит, ничего такого мэтр Одуш не почувствовал.

Рудольф нервно прошелся по кабинету.

Виной всему усталость и недосып. После трех дней утомительной дороги и не такое привидится! То, что ему стало плохо возле камина, – чистая случайность. Может, кровь прилила к голове или, наоборот, отлила – он плохо разбирался в медицине.

– Вы хотели бы еще что-то услышать о смерти вашего батюшки? – в любых обстоятельствах Нейл оставался предельно вежлив.

– Нет, спасибо, достаточно. Можем вскрыть завещание.

Поверенный кивнул и потянулся к портфелю. Щелкнул замок.

– Полагаю, моя мать и сестра должны присутствовать.

– Графиня уже отбыла в Зюдхоф. Мы успели переговорить, пока вы отдыхали. А палаэри Евгении нездоровится – мигрень.

– Вот как…

Рудольф задумчиво постучал по столу костяшками пальцев. Если с матерью все понятно, то с сестрой он серьезно поговорит. Сдается, Евгении есть, что скрывать, и она прячется от брата.

– Приступим!

Рудольф отодвинул старинное резное кресло и занял место владельца дома. В нос сразу ударил аромат роз и старой кожи – противоречивое, но такое знакомое сочетание, запах отца.

Он провел пальцем по чуть потрескавшейся обивке. Сколько же лет этому креслу? Оно вполне могло принадлежать первому графу ард Лергану, младшему внуку Его Высочества принца Альбера. Так что напрасно матушка кичилась отцом-маршалом, род ее супруга восходил к брату короля Людвига Восьмого, да и по женской линии мог похвастаться родством со знатнейшими, даже правящими фамилиями.

– Собственно, – нацепив на нос пенсне, поверенный зашелестел бумагами, – завещание покойного графа чрезвычайно лаконично: вам отходит все, кроме вдовьей доли вашей матушки в размере пятисот дукатов[3] в год.