Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Успеть. Поэма о живых душах - Слаповский Алексей Иванович - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

— Вот за шоколадом и сбегаю. Разрешите?

— Разрешаю, — смилостивилась Наталья Владимировна. — Я просто не хотела Асю беспокоить из-за такого пус-тя-ка.

— Вы меня простите, Наталья Владимировна, может, ваша Ася и ангел, но у меня такое ощущение, что вас голодом морят!

— Глупости! Если хотите знать, живая я им нужнее, чем мертвая. Учитывая возраст и работу на оборонном заводе во время войны, я тогда еще девочкой была, мне начислили совершенно фантастическую пен-си-ю!

— И они у вас ее берут?

— Нельзя так думать о людях! Без спросу — ни копейки! Я сама даю им на мое питание, а остальное дарю, потому что мне не нужно. И я даже горжусь этим — я могу кому-то помочь! Хватит дискуссий, сами виноваты, сказали про шоколад, и мне теперь стра-а-стно хочется шо-ко-лада! Несите!

И Галатин поспешил в магазин, в супермаркет, что был неподалеку, где купил, конечно, не только шоколад, но и всего другого понемногу. Вернувшись, сказал Наталье Владимировне, что еще не завтракал, почему бы ему не приготовить завтрак здесь и не разделить трапезу с нею? Она согласилась, заметив, что по времени скорее пора обеда. Галатин быстро нарезал салат из помидоров, сварил четыре сосиски, нашел турку и приготовил кофе, он помнил, что Наталья Владимировна любила кофе, поэтому купил пачку молотого, не слишком дорогого, но и не самого дешевого. Спросил Наталью Владимировну, где лучше устроиться — в кухне или в комнате. Она обычно принимала Евгению Сергеевну в комнате, за круглым столом, что стоял в центре, считая угощенье в кухне дурным тоном.

— Конечно, здесь! — ответила Наталья Владимировна.

И он сервировал стол в комнате, все принес, расставил, Наталья Владимировна восторгалась:

— Кофе! Вы попали мне в самое сердце, Василий. Боже мой, кофе!

— Мы покушаем сначала, а потом кофе.

— За «покушаем» вам двойка, люди едят, а кушают, как известно, лошади, причем овес и се-но. Или вы к моему возрасту так обращаетесь? Кушать — детишкам и беспомощным старичкам говорят. Неважно, но хочу кофе сейчас, а то ос-ты-нет!

— Подогрею.

— Пить подогретый кофе? Видела бы вас мама! Нет, только сейчас. А потом можно сварить еще, если вам не тру-дно.

Они выпили кофе, потом принялись за еду. О шоколаде Наталья Владимировна не вспоминала, хотя плитка его лежала на столе, она ела с видимым аппетитом, которого стеснялась, поэтому время от времени удерживала себя, задавала вопросы о том, что происходит в мире, но слушала невнимательно.

Потом Галатин сварил еще кофе, на этот раз Наталья Владимировна пила его с шоколадом. На белом ее лице выступил румянец — неожиданно легко-девичий, светло-розовый.

— А Варя молочный шоколад любила, — сказала она.

И заплакала.

Слезы обильно катились из глаз, она прикладывала к ним бумажную салфетку.

— Не смотрите, — попросила она Галатина. — Плачущая старуха — неэстетично.

Галатин отнес посуду на кухню, все вымыл. Когда вернулся, Наталья Владимировна сидела опять в кресле, успокоившаяся.

— Вот странно, — сказала она. — Когда мне хорошо, причем от элементарных вещей, от той же еды, я тут же вспоминаю Варю. Поэтому мне лучше, когда мне хуже, вы понимаете, Василий? — Да, конечно. Ну что ж, я пойду? И буду заглядывать, если позволите.

— Не позволю, Василий. Это ни к чему. Сейчас я никого не жду, а придете раз, другой, начну ждать.

— Я и в третий приду, и в четвертый.

— Нет. Не надо. Не мешайте мне умирать. Я говорю серьезно.

Галатин хотел что-то сказать, возразить, но она подняла руку:

— Все, все, до свидания!

И Галатин ушел.

Он медленно поднимался на свой этаж, думая, что лучше или хуже: дожить до глубокой старости и утратить разум и память, как отец, или оставаться в полном разуме и сознании, как Наталья Владимировна?

Тут мысль его неожиданно скакнула: у Алисы тоже очень белая кожа. Как у Натальи Владимировны. Проживет ли она столько же? Если да, то застанет начало двадцать второго века.

И еще раз скакнула мысль, на этот раз болезненно, вспомнился вычитанный в интернете случай: мальчик, у которого разводились родители, прыгнул с третьего этажа. Надеялся, что только что-нибудь сломает и напугает родителей, и они образумятся, но убился до смерти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Алиса, конечно, никогда этого не сделает, но…

Он остановился на площадке своего этажа и позвонил ей.

Алиса вместе ответа прислала сообщение:

«дедась у меня дела сори»

«Хочешь, я приеду?»

Алиса не ответила.

Галатин повторил:

«Хочешь?»

«да а зачем»

«Я соскучился. Буду твоим Дедом Морозом».

«это придумывоют дедморозов нет»

«Зато я есть».

«хорошо»

«Что хорошо? Я приеду? Ты хочешь?»

«хочю»

«Хочу».

«хочю»

«Хочу!»

«хочю :)-:))-:)))»

«Издеваешься?»

«шутки надо понимать»

«Теперь дошло. Я тупой Дедася. Я скоро приеду».

«ладно»

«Но никому не говори. Маме не говори. Не скажешь?»

«нет»

«Целую тебя».

«ладно»

После этого Галатин позвонил в соседскую дверь, тете Тоне. Теперь только на нее надежда.

7

Наталья Владимировна прожила еще три года и умерла во сне. Ася, пришедшая утром, не испугалась, она давно этого ждала. Позвонила в скорую помощь и в полицию, а сама открыла то отделение серванта, которое прабабка смешно называла секретером, и увидела несколько обернутых бумажками и скрепленных канцелярскими скрепками пачек денег, весьма, впрочем, тонких. На каждой пачке имя — кому предназначается. В том числе имя Аси. Она, оглянувшись на прабабушку, взяла свою пачку, пересчитала, листая пальцем. Потом пересчитала деньги в пачке с надписью «Тима». Потом в других. Схватила их все и запихнула в карманы джинсов. Подумав, взяла сумочку, переложила туда. Еще подумав, достала из сумочки, вернула все в секретер, аккуратно разложив. Закрыла секретер и замкнула на ключ, что торчал в замке, а ключ положила на полку.

Только после этого она пошла на кухню, сварила кофе и стала ждать скорую и полицию, глядя в окно, где было в тот день солнечно, морозно и снежно.

8

Антон Галатин стоял в пробке на Третьем кольце перед Беговой улицей. Он ехал к знаменитому дому на ножках, где его ждала клиентка. Обычно в их мастерскую клиенты сами привозят свои макбуки, айфоны, планшеты и прочие устройства, и недостатка работы в этом году не было, поскольку, по выражению приемщицы Сони, весь реал ушел в виртуал, и пользователи запахивали гаджеты до изнеможения, но бывают исключения для ветеранов, инвалидов и тех, кто сидит на самоизоляции по болезни или подозрению на болезнь. Выезжают к ним обычно сотрудники помоложе, но Антон сам сегодня взял этот заказ, ему невмоготу было торчать в офисе. Там восемь человек в комнате, и хотя никто не знает, что с ним происходит, но кажется — чувствуют, догадываются, посматривают на него исподтишка.

Надо побыть одному, все обдумать, решить, как быть. Две недели Антон пытается это сделать, но никак не додумывает до конца. Похоже на «засыпалку», которой научила его в детстве бабушка Ира. Однажды Антон, ему было тогда лет двенадцать, почему-то долго не мог заснуть, ворочался, вставал попить воды, баба Ира что-то готовила на кухне, спросила:

«Не спится?»

«Да чего-то никак».

«А ты придумай засыпалку себе. Думай о чем-нибудь очень приятном, чего ты хочешь».

«Ага. Так захочется, что совсем не засну».

«Ты попробуй, попробуй. И лучше что-нибудь фантастическое, невыполнимое. Сам увидишь, что получится».

Антон попробовал. У него была готовая фантазия, он давно уже не раз представлял, как было бы здорово, если бы наконец изобрели левитацию, если бы люди умели летать. И вот он лег, закрыл глаза, представил, что стоит на крыше дома — с земли взлетать неинтересно и не страшно и, главное, не так весело. Он на крыше, он стоит на краю, лицом в сторону Волги, которую не видно за домами. Взмахивает руками, поднимается, медленно парит в воздухе, долетает до Волги, летит над нею…