Трофей для хоккеиста (СИ) - Градцева Анастасия - Страница 27

– А я сказал: закончили! – неожиданно рявкает Влад и со всей силы пинает стоящий у стены стул. Так сильно, что он с грохотом отлетает к окну.

Мне кажется, мы с Максом вздрагиваем синхронно. Только я испуганно замираю, а он моментально соскакивает с кушетки.

– Я лучше пойду, – поспешно выпаливает он, переводя растерянный взгляд то на меня, то на Багрова. – Влад, я ниче такого… Правда! Не злись. Алина… это… спасибо за массаж. Все хорошо, не надо… эээ… больше ничего делать.

Макс хватает свою одежду, неловко улыбается напоследок нам обоим и убегает прямо так – в трусах и с прижатыми к груди штанами и футболкой.

Глядя ему в спину, я думаю, что это ужасно похоже на то, как показывают во всяких фильмах сбегающего из дома любовника жены, когда к ним спальню врывается муж с ружьем.

Вот только от этого сравнения мне не делается весело. Совсем наоборот.

Я молча прохожу к порогу, с силой захлопываю дверь, которую Макс оставил открытой, а потом скрещиваю руки на груди, разворачиваюсь к Владу – хмурому, напряженному – и ледяным тоном спрашиваю:

– Это что сейчас было?

Тишина.

– Это что было, я спрашиваю?! Тебя головой сегодня об борт ударили или что?

– Если я еще раз увижу, как ты трогаешь кого-то из парней, – равнодушно говорит Влад, но глаза его при этом горят нехорошим огнем, – я разобью ему лицо.

У меня от возмущения перехватывает дыхание, и я несколько секунд силюсь что-то сказать, но вместо этого только открываю и закрываю рот, как выброшенная из воды рыба.

– Ты…ты….Ты так говоришь, как будто я тут трахалась с ним у тебя за спиной!

– Для меня это почти то же самое.

– Ты дебил?! – я кричу на него, даже не думая о том, что стены тут тонкие и повсюду много лишних ушей. – Дебил?! Это массаж! Работа! Да ты сам спортсмен, ты же должен понимать!

У меня вдруг кончаются силы, я сползаю по двери и усаживаюсь на пол, обняв колени, прикрытые трикотажной юбкой. Той самой, которую Влад еще несколько часов назад задирал мне в подсобке. Кажется, как будто это было в какой-то другой жизни. В которой мы не ругались, а я не чувствовала себя так унизительно.

– Какая, нахрен, работа, Алина? – взрывается он и ходит туда-сюда по комнате, сжимая кулаки. – Ты больше не работаешь массажистом!

– А кем я работаю? Кем? – с внезапной яростью спрашиваю я, глядя на Влада снизу вверх. С этого ракурса он кажется просто огромным. – Твоей личной подстилкой? Меня наняли следить за твоим здоровьем, а ты игнорируешь все мои слова, не даешь себя осмотреть, не даешь даже сделать тебе массаж! Настолько мне не доверяешь?! Окей, иди к менеджеру, скажи, что хочешь заменить меня на опытного спортивного врача. Поверь, за такие деньги они точно кого-то найдут!

– Я хочу тебя.

– Я заметила, – зло ухмыляюсь я. – Но к работе это не относится. Ой, да что я тут говорю… Меня и так, наверное, скоро уволят за то, что я нормально не выполняю свои обязанности.

– Не уволят, – тяжело роняет Багров.

– С чего бы? Или ты придешь к менеджеру и будешь вот так же орать на него? Думаешь, сработает? – я устало тру виски, которые уже несколько минут пульсируют от боли. А потом уже другим, более спокойным и рассудительным тоном, добавляю: – А что, может и правда сработает. Ты же для них царь и бог, они тебя в жопу целовать готовы, пока ты им голы забиваешь.

– Никто тебя не уволит. Нормально ты работаешь.

– Да-да, именно поэтому ты пришел и начал на меня орать.

– Мне просто не нравится, что ты трогаешь других мужиков.

– А мне не нравится, что ты ведешь себя как мудак. И что теперь?

– Алина, – угрожающе начинает он, но я встаю с пола и резко перебиваю его:

– Двадцать два года как Алина! Что?

– Никакого больше массажа. Ты меня поняла?

– Ты в курсе, что у нас в стране давно отменили рабство? – язвительно интересуюсь я. – В свое свободное время я могу делать что хочу. И у тебя нет никакого права мне приказывать, что я должна делать, а что нет. Я твоя собственность что ли? Какого хрена ты ведешь себя так, как будто купил меня?

Влад молчит, но выглядит так, как будто сейчас что-нибудь тут расколотит. Кушетка выглядит крепкой, а вот за шкаф со стеклянным дверцами я немножко переживаю.

– Ты мой ассистент, – наконец роняет он, и его слова кажутся тяжелыми, точно гири. – Будь добра выполнять мои пожелания.

– Приказы, ты хотел сказать? – саркастично ухмыляюсь я, но на самом деле мне хочется плакать. – Знаешь, кажется, я поняла: мне не подходит такая работа. Пойду лучше в массажный салон устроюсь. Буду там каждый день трогать мужиков и никто мне этого не запретит!

Не дожидаясь его ответа, я толкаю дверь, выбегаю из кабинета, мчусь в туалет и уже там даю волю слезам.

***

Мы не разговариваем.

Ну как «мы»… Влад и до этого не отличался болтливостью, так что он ведет себя как обычно: молчит и хмурится. Но теперь и я делаю то же самое.

Вся команда напряженно переглядывается, когда в автобусе я выбираю сиденье рядом с Дмитрием Петровичем (и нет, его мнение меня в этот раз не особо интересует), а в самолете ухожу на самый последний ряд – там, где у самого туалета остались два пустых места. Там я и провожу все три с половиной часа полета до дома. Очень хочу заснуть, укладываюсь, вытянув ноги на соседнее сиденье, укрываюсь пледом, слабо пахнущим какой-то дезинфекцией, и закрываю глаза. Но сон не идет. Во-первых, я слишком зла для того, чтобы расслабиться и уснуть, а во-вторых… мы летим ночью, в этот раз спят практически все, и храп в салоне самолета стоит просто богатырский. Кажется, нужно запастись берушами в следующий раз.

Стоп. «Какой еще следующий раз?» – одергиваю я себя. – «Никаких разов. Приеду и уволюсь!»

И в этот же момент вспоминаю все свои ежемесячные расходы, которые едва-едва покрывала огромная зарплата, которую мне тут платят. Кто еще, кроме хоккейной федерации, даст мне столько денег? И где я буду их брать, если уволюсь?

Я вдруг понимаю, что у меня снова мокрое от слез лицо, вытираюсь рукавом, стараясь не всхлипывать слишком громко, сворачиваюсь клубочком и утыкаюсь в сгиб локтя. Надо заснуть. Почему-то мне кажется, что если я усну, то когда проснусь, все станет лучше и понятнее. Бабушка всегда говорила, что утро вечера мудренее и что с проблемой надо переспать.

В этот момент у меня вырывается тихий истеричный смешок. Я со своей «проблемой» переспала не раз и даже не два! Но только лучше почему-то не стало, совсем наоборот. И мне не хочется думать о том, как было бы сейчас хорошо, если бы мы с Владом не поругались. Как было бы сладко спать на его плече или у него на коленях, как можно было бы шепотом ругать его за излишнюю смелость на льду и тут же восхищаться его мастерством, как можно было бы потом поехать…

Мне не хочется думать. Но я думаю. Вместо того чтобы спать.

И поэтому когда самолет приземляется в аэропорту Москвы в ужасных четыре утра, я чувствую себя жутко уставшей и разбитой. Выгляжу я, кстати, тоже отвратительно – успела глянуть на свое помятое и заплаканное лицо в зеркале туалета.

– Кому такси заказать? – громко и энергично спрашивает Александр, менеджер нашей команды. – Подходите!

Но подходят всего человек пять. Кто-то оставил здесь машину на парковке, кого-то встречает жена, кому-то проще самому заказать себе машину, чем ждать, пока это сделает менеджер. Я же в числе этих пяти.

– Можно мне? – робко спрашиваю я у Александра. – улица Каланчевская, дом…

– Саш, я сам ее отвезу, – раздается за моим плечом низкий, чуть хрипловатый голос.

– Да, конечно, – с некоторым облечением улыбается менеджер и тут же поворачивается к нашему новому массажисту, который наверняка, как и я, не хочет тратить свои деньги на довольно дорогое такси из аэропорта в город.

Зашибись, как быстро мой вопрос решили за меня. И без меня.

И я бы даже устроила скандал и доехала на аэроэкспрессе, если бы не была такой уставшей.