Трофей для хоккеиста (СИ) - Градцева Анастасия - Страница 24

Меня будит прикосновение жестких пальцев к щеке.

– Алин, вставай. Почти прилетели.

– Ага, – я зеваю, сонно жмурюсь и вместо того, чтобы отлипнуть от Влада, наоборот прижимаюсь к нему еще теснее. И получаю внезапный поцелуй, после которого Влад так тоскливо вздыхает, глядя на меня, что я сразу догадываюсь о направлении его мыслей.

– У вас сейчас раскатка, – строго напоминаю я, облизывая пересохшие в полете губы, хотя сама уже чувствую, как горячо стало в низу живота от мгновенно вспыхнувшего желания.

– Значит, после раскатки, – тяжело роняет Влад.

– Перед игрой что ли? Ты совсем с ума сошел? – возмущенно шепчу я и тут же оглядываюсь, не слышит ли кто наш неприличный разговор. – У вас там времени совсем нет!

– Успеем, – ухмыляется он.

И оказывается, блин, прав! Мы действительно успеваем. Правда, совсем не так, как я рассчитываю.

Вместе того, чтобы пойти в гостиницу и насладиться отдельным номером, который нам с ним выдали, Влад в перерыве между раскаткой и игрой просто заталкивает меня в какую-то подсобку, запирает дверь, задирает мою трикотажную юбку и ныряет пальцами под трусики.

– Влад! – яростным шепотом ругаюсь я. – Ну не тут же! Не мог подождаааа…ах…

Он слишком быстро находит ту точку, от которой все мое тело пробивает разрядом острого удовольствия. Ноги подгибаются, с губ срывается стон, который Влад тут же запечатывает поцелуем, а смазки из меня течет так много, что его пальцы неприлично хлюпают, двигаясь во мне. Мой мозг напрочь отключается, и дальше возражать уже не имеет смысла: Влад все равно не остановится.

А если остановится, я его укушу. Или стукну по башке вот этим ведром, которое стоит в углу.

К счастью, ни кусать, ни бить никого не приходится: Влад, как истинный джентльмен, сначала доводит до оргазма меня, а потом, приспустив штаны, прижимает меня спиной к стенке, подхватывает под колено и входит прямо так – сдвинув в сторону узкую полоску влажных трусиков. Трахает резко, сильно и так сладко, что если бы не его рука, зажимающая мой рот, я бы распугала своими стонами всю ледовую арену. А, может, и весь Омск.

Он кончает в этот раз быстро – видимо, и правда, торопится – и, жестко обласкав языком мои губы, наконец отпускает меня.

– Скотина, – шиплю я, поправляя одежду. – Настолько не терпелось?

– Да.

– Нельзя было хотя бы в гостиницу пойти?

– Не успели бы, – честно говорит Влад, даже не пытаясь оправдаться. А потом смотрит на меня и с ухмылкой сообщает: – Мне понравилась твоя юбка.

Я удивленно вскидываю на него взгляд, ожидая услышать такой редкий от него комплимент своему внешнему виду, но тут Влад хрипло добавляет:

– Удобная. Можно просто задрать – и все.

И тут же в подтверждение своих слов лезет мне под юбку, лапая бедра.

– Нравится? Удобная, говоришь? – я отталкиваю Влада, не обращая внимания на его довольную рожу и искрящиеся весельем глаза. – Договорились: куплю тебе такую же. Будешь носить, понял?

Он ржет, и я сама не удерживаюсь от смеха, представив огромного брутального Влада в плиссированной юбке до колен. Большей нелепости и выдумать сложно.

– Только попробуй сегодня плохо сыграть, – предупреждаю я, когда мы уже выходим в коридор. – Допинг свой ты получил в двойном размере, так что давай – отрабатывай!

– Сколько голов мне надо забить, чтобы ты была довольна? – вдруг спрашивает Влад, глядя мне в глаза.

– Четыре! – ляпаю я.

– Постараюсь, – кивает он, и тут до меня доходит, что Влад это мне обещает на полном серьезе.

– Эй, ты чего, я же пошутила! Как получится!

Но он только усмехается мне в ответ, быстро целует и идет в сторону раздевалки. А я, два раза чуть не потерявшись в коридорах незнакомой арены, наконец нахожу Дмитрия Петровича и остальных наших. Мне достается стакан горячего растворимого кофе, и это очень радует – с ним ожидать начало матча гораздо веселее.

Когда мы наконец проходим в техническую ложу, на трибунах шумно так, что не слышно даже стоящих рядом людей.

– А эти наши противники как вообще? Сильная команда? – буквально ору я в ухо Дмитрию Петровичу.

– Очень, – кричит он мне в ответ, и у меня по спине пробегает неприятный холодок тревоги.

Ну вот зачем я сказала про эти дурацкие четыре гола?! Не могла промолчать, а?

На льду появляются команды, и трибуны ревут, приветствуя хоккеистов. Сразу заметно, что таких оваций, как у себя дома, наши игроки в этот раз не получают. Зато команду соперников зрители просто купают в криках и аплодисментах, и повсюду взмывают плакаты с пожеланием выигрыша – им, и максимально позорного проигрыша – нам.

Что ж, логично. В этом городе явно любят и хоккей, и свою команду, а мы стоим на пути к их победе.

Я хмыкаю, заметив, что только что мысленно присоединила себя к ребятам, используя слово «мы». С другой стороны, я и правда часть команды. Может, не такая важная, но все же…

Ой! Уже начали!

Я так увлеклась своими мыслями, что пропустила вбрасывание. Шайба уже у наших соперников. А вот снова у Влада. Он пасует тридцать шестому номеру, тот ведет и… шайбу у него забирают. Они ведут. Потом мы. И опять они. Ни одного гола в ворота так и не было забито. Кажется, и один, и другой вратарь приготовились стоять насмерть.

Я растерянно кручу головой туда-сюда. Игра ведется так быстро, все так стремительно меняется, что я не успеваю следить за тем, у кого сейчас преимущество. И вижу только «0-0» на табло.

А потом слышу крики с трибун, свисток, перевожу взгляд на лед и… моментально вскакиваю. Твою мать!

Наш Игорь лежит возле борта, а на нем игрок другой команды. Тот что-то кричит, размахивает руками, но встает и выглядит вполне бодрым, а вот Игорь держится за ногу и встать не может.

– Что случилось? – кричу я Дмитрию Петровичу.

– Их восьмой номер проехал рядом, зацепил Игоря, а потом упал на него всем своим весом, – кричит он мне в ответ. – Пойду посмотрю, что с ним.

– Я нужна?

– Нет, сиди.

Самое обидное, что тому игроку даже штрафа не дали! А Игорь явно серьезно травмировался и выбыл из игры минимум на несколько недель! Ужасно жалко его.

Матч продолжается, вместо Игоря на льду уже другой. Влада тоже нет, его тренер как будто пока бережет, и на льду он в этой игре был совсем мало.

Звучит сигнал конца периода – на табло по-прежнему горят нули. Злющий тренер бежит в раздевалку к игрокам – то ли пиздюли раздавать, то ли тактику менять, а скорее всего и то, и другое, а я дожидаюсь Дмитрия Петровича.

– Ну что там?

– Похоже связки на колене порвал. Отправим его на артроскопию, там видно будет.

– Бедный, – вздыхаю я.

– Это их работа, девочка. Во-первых, они ее сами выбрали, а во-вторых, получают за нее столько, что нам с тобой и не снилось, – сухо усмехается он. – Бедными я бы их точно не назвал.

Я молчу, чтобы не спорить, но абсолютно не понимаю, при чем тут их зарплаты. Какими бы большими они ни были, моего горячего сочувствия Игорю это не отменяет. У него очень неприятная болезненная травма, после которой надо долго и упорно восстанавливаться.

Начинается второй период, и, кажется, он еще напряженнее первого. Влад на льду и бьется за шайбу с такой яростью, что мне страшно. Но при этом он действует без нарушений, так что к нему не придраться. Перехват, шайба летит в ворота соперников…

– Гол! – визжу я так громко, что у меня закладывает уши. – Гоооооол!

Один-ноль в нашу пользу, и Влад, пока его сгребают в медвежьи объятья стоящие рядом игроки, смотрит на меня. Шлем и щиток не дают разобрать выражения его лица, но я готова спорит, что он торжествует.

«Ты молодец, правда, молодец! – мысленно взываю я к нему. – Одну забил, и хватит! Давай успокоимся на этом. Не надо мне никаких четырех голов, пожалуйста, не надо! Лучше доживи до конца матча в целости и сохранности».

У бортика образуется какой-то дикий замес из игроков, я там замечаю Влада, у меня замирает сердце, но – уф! – к счастью, он оттуда выбирается вполне себе бодрым, хоть и немного потрепанным. И даже с шайбой.