Причал моей осени. Балансируя на краю (СИ) - Карпинская Настасья - Страница 3

Я упала на пол, вспарывая осколками стекла кожу на руках и ногах, больно ударяясь головой о ножку стола и замирая, боясь сделать лишнее движение, боясь пошевелиться. Замерла в позе эмбриона на грязном полу, игнорируя брызнувшие из глаз слезы. Тяжелые, удаляющиеся в комнату шаги Данилова, били ударами молота по нервам, молота, под который не хотелось попадать. Какое-то время я лежала, дожидаясь, пока из комнаты не послышится храп, и только после этого своеобразного сигнала, стараясь не шуметь, поднялась, на онемевших ногах дойдя до табурета, стряхивая с себя налипшие остатки супа, рассыпанного сахара, специй и, вынимая из кожи пару мелких осколков стекла, поймала себя на мысли, которая почти незаметно мелькнула в моем сознании, что надо было просто заткнуться и молчать, не разговаривать с ним, что сама виновата. Ведь он пытался спровоцировать меня с момента прихода домой, он искал, за что зацепиться, чтобы выместить на мне свое недовольство и агрессию. Начиная от его замечания, что у порога недостаточно чисто, а в ванной мыло не того запаха. Надо было просто молчать. И поймав себя на этом, я замерла, сжимая веки и делая несколько глубоких вдохов понимая, что я в данный момент имею все факторы и все предпосылки, дабы занять позицию жертвы и уже не просто жертвы легкого абьюза, вот далеко не его. Но если быть до конца честной с самой собой, то я уже была жертвой, только ещё на той стадии, когда ты ещё можешь распознать это состояние, когда ещё остались крохи самоуважения. Хотя, скорее всего, это была даже не моя заслуга, а Ленкина, ее пример заставлял более трезво смотреть на ситуацию. Данилов никогда до этого момента не позволял рукоприкладства, и раз он уже перешел эту невидимую грань, то дальше будет только хуже. Будет хуже. Я должна это понимать. Это был внутренний диалог моего покалеченного сознания и остатков разума, который уже отчаянно вопил, заставляя вспоминать о случившемся в жизни подруги и подталкивая меня к действиям, заставляя бороться с чувством страха и глупым желанием замять эту ситуацию притворившись, слепой и глухой.

Из легкого транса меня вырвал звук пришедшей на телефон смс и я кинулась к оставленной у мойки трубке, пугливо оборачиваясь, боясь, как бы это не разбудило мужа. Если он проснется, то второй акт нашей бездарной пьесы будет гораздо громче и травматичней. Для меня.… Потому что к предыдущему недовольству добавится неадекватная ревность и проверка моего телефона, в лучшем случае, в худшем, его просто разобьют о стену, ну, а учитывая сегодняшние события, может и об мою голову.

Быстро выключив звук, я ещё дрожащими пальцами ткнула по экрану, открывая сообщение от Ленки.

«Будет перехватить до конца недели? Сема сменку в школе потерял»

Почему-то именно это отрезвило окончательно, именно эти слова и то, что сообщение было от нее, именно это вырвало мой разум из тисков страха что-то изменить и попытки сознания подтолкнуть к смирению с ситуацией, к самообману по своей сути. Подавив желание рассказать ей о случившимся и сглотнув возникшую горечь от неспособности помочь, набрала текст:

«Прости. За квартиру ещё не заплатили. Сложно совсем»

«Поняла. Выкручусь. Ты как?» — неожиданно прилетел вопрос, словно чувствуя что пиздец все-таки произошел.

«Все хорошо. Спать ложусь. Завтра наберу. Как Данилов на работу смоется».

Отправила, сжав в руке трубку, стараясь дышать ровно. Стараясь унять сковавший внутренности страх, разливающийся по моим венам, разносящийся по каждой клеточке моего тела. Проникающий и протравливающий. Мир словно сузился в данный отрезок времени, ставя передо мной дилемму: уйти или остаться? Это была моя внутренняя борьба и поиск силы в самой себе на принятие окончательного решения. И я решила, потому что, открыв глаза, увидела свое отражение в оконном стекле. Отражение слабой, ничтожной, угнетенной жалкой женщины в грязном халате с заплаканным лицом. Это была не я, не та я, которой я себя помнила, не та, кем хотела быть.

На немеющих от страха ногах, стараясь не шуметь, я максимально тихо прокралась в комнату, и когда Данилов смачно захрапел, открыла шкаф и выудила из него большую дорожную сумку, вместе с ней прихватив пару вешалок со своей одеждой, я так же бесшумно юркнула в коридор. Адреналин разгонял кровь с такой силой, что било по вискам. Таким образом, оборачиваясь и прислушиваясь к каждому его вздоху и выдоху, мне пришлось сходить три раза за вещами, обувью и документами. Упаковав все самое необходимое, я, схватив сумки и ключ от квартиры, дрожа и превозмогая напряжение от которого, казалось, звенели уже все нервные окончания в теле, выждав момент, когда храп Данилова будет наиболее громким, вставила неверными и дрожжами пальцами ключ и повернула его в замочной скважине. Еще один раскат храпа и, открыв дверь, я выбежала с вещами на площадку, замыкая снаружи дверь и босиком, с дорожной, повседневной сумками, пакетом и кроссовками в руках, бежала вниз на выход из подъезда. Сбиваясь, спотыкаясь и раня оголенные ступни мелким мусором, что встречался на ступеньках. Тяжело дыша, и изо всех сил стараясь сдерживать гулко бьющееся сердце, я, бросив ключ от квартиры в почтовый ящик, выскочила на улицу и быстро, под взглядами редких прохожих, в большинстве своем гуляющих с собаками, снимала халат, натягивала на себя спортивные штаны, футболку и толстовку. Это то, что оказалось наверху набитой до отказа сумки. Обувая на босую ногу кроссовки и прихватив свое барахло, рванула в сторону остановки. Страшась, что Данилов обнаружит мой уход.

Конечно, разумом я понимала, что это почти невозможно, так как после алкоголя спит он очень крепко, и что в любом случае это займет у него какое-то время. Но я все равно боялась, боялась до дрожащих коленей. Потому что, поймай он меня сейчас, малой кровью бы точно не обошлось, в этом я была уже уверена. Сегодняшняя ситуация об этом громко вопила. И, гонимая этим страхом, я оказалась на остановке. Не знаю, почему я пришла именно сюда, только оказавшись там, поняла, что понятия не имею, куда мне идти и что делать дальше. К Ленке точно пока не пойду, у нее своих проблем не расхлебать. А больше и не к кому. Но думать надо было быстро, поэтому, заскочив в первый пришедший автобус, я расплатилась с кондуктором, заплатила за багаж и заняла место в самом углу, доставая телефон и, забивая трясущимися руками в поиск запрос на самый дешевый хостел в нашем городе, ибо в кармане была всего тысяча рублей, скопленная чудом, так как Данилов последние полгода после каждого похода в магазин, проверял все чеки, и утаить что-то было очень проблематично, даже если я занимала Ленке небольшие суммы, мне приходилось ему об этом докладывать.

Глава 4

Найденный хостел оказался лучше, чем я представляла. Несмотря на скромную меблировку, он был чистым и малозаселенным. В комнате из пяти двухъярусных кроватей было занято всего три места, я оказалась четвертой. Окинув взглядом комнату, оценила контингент. Получить второй раз за вечер по лицу или вляпаться в ещё одну дерьмовую ситуацию не хотелось. Маргинальных личностей не наблюдалось и я тихо прокралась к своему месту. Затолкав сумку под кровать, не раздеваясь, забралась под одеяло. Когда напряжение начало немного отпускать, откат от пережитого стресса начал активно иметь мое тело. Крупная дрожь и озноб, словно разряды тока проходили через внутренности, встряхивая и оседая неприятной тяжестью в конечностях, хотя физически холодно не было. Я лежала, поджав колени, натянув одеяло до подбородка, вглядываясь в темноту комнаты, пытаясь справиться с собственной слабостью. Несмотря на то, что я понимала головой, что сейчас я находилась в другом районе города, страх никуда не делся, тревожность не уходила, продолжая сжимать до спазмов грудную клетку, сжимать, нехорошо перекрывая дыхание, страшно было элементарно закрыть глаза. Казалось, что сейчас откроется дверь и в комнату ввалится пьяный Данилов. Заснула я только под утро, но уже в половине седьмого, будто чем-то подгоняемая, открыла глаза. На дисплее телефона, который я всю ночь сжимала в своей руке, мигал номер мужа. Дождавшись, когда вызов останется неотвеченным, я бросила его номер в черный список. И, пытаясь подавить новую волну паники, поднялась, направляясь в ванную комнату и, умывшись холодной водой, набрала номер Ленки.