Рокировка (СИ) - Криптонов Василий - Страница 7

Золотой корпус, золотая цепочка — выглядел подарок внушительно.

— Они принадлежали твоему отцу, — сказал дед. — Поздравляю с окончанием первого учебного года, Костя! Лучший курсант Императорской академии — подумать только! Александр гордился бы тобой — не меньше, чем горжусь я. — Голос у деда дрогнул, он обнял меня.

А я снова подумал, что Григорий Михайлович, должно быть, давно перестал видеть во мне пришельца из другого мира. Я для него — Костя Барятинский. Строптивый, непокорный, временами заставляющий кипеть от ярости — но всё же любимый внук.

— Спасибо.

Полевая форма от Кардена, в которую я был одет, кармашка для ношения часов не предполагала. Надо будет к ним браслет приладить, что ли — носить на руке… Я спрятал часы в нагрудный карман.

— Потерять не бойся, — заметив мой взгляд, сказал дед. — Александр защитил часы специальным охранным заклинанием. Их не сможет утащить даже самый расторопный вор. Без твоего разрешения к часам не прикоснется никто. Если ты их где-то случайно оставишь — они будут дожидаться тебя там, где оставил.

— Удобно, — оценил я.

Рассеянностью, правда, никогда не страдал, а воры даже в детстве предпочитали обходить меня дальней дорогой. Но — мало ли что. Защитное заклинание, сработанное сильным белым магом — не самая бесполезная штука.

— Думаю, что на Игре часы тебе пригодятся, — улыбнулся дед. Однако, покосившись на Корицких, тут же нахмурился. Пообещал: — Я тоже обязательно приеду на Игру.

— Зачем?

— Хочу поболеть за тебя.

— Дед! Прекрати. Я не маленький мальчик, ничего со мной не случится. То жалуешься, что вот-вот развалишься, то в Париж собрался…

— Я очень давно не был в Париже, — немедленно ухватился за подсказку дед. — В последний раз — ещё перед свадьбой твоего отца, на открытии международной выставки.

— Вот и нечего…

— Ступай в вагон, Костя. — Дед обнял меня. — Счастливого пути!

По опыту я знал, что дальше с ним спорить бесполезно.

Глава 4

Норд-Экспресс. Санкт-Петербург — Париж

Я отчего-то был убежден, что в пути Корицкий непременно попытается подстроить мне какую-нибудь пакость. Что-нибудь детсадовское — намазать клеем обувь, подбросить в еду слабительное или во время остановки выкинуть из вагона мой чемодан.

Анатоль, с которым я делил двухместное купе, был, как оказалось, того же мнения.

— Я поставил на дверь магическую защиту, — отрапортовал он мне. Сразу после того, как поезд тронулся, и многочисленное семейство Долинских, прибывшее провожать отпрыска, скрылось из глаз вместе с платформой. Подмигнул: — Корицкому, если полезет, понравится.

— Спасибо, — от души поблагодарил я.

Растянулся на своей полке.

В прежней жизни ездить в поездах мне доводилось редко. За исключением, пожалуй, первого года скитаний — когда я, сбежав из приюта, колесил по стране с такими же, как сам, беспризорниками. Мы искали места потеплее и посытнее. Путешествовали, разумеется, в товарных вагонах, о том, чтобы сесть в пассажирский, нечего было и мечтать.

Для того, чтобы во время остановки поезда пробраться незамеченным под товарный вагон, требовались и удача, и определённые навыки. На станциях убежище приходилось покидать — чтобы не нарваться на обходчиков. Кто-то, задремав и не успев проснуться, нарывался. Кто-то погибал или калечился, сорвавшись на ходу… В общем, наши путешествия сложно было назвать комфортными — хотя в те годы я, конечно, ни о чём таком не думал. Когда присоединился к Сопротивлению, иной раз доводилось ездить в пассажирских поездах, но там возникали свои сложности. Поезда шерстили корпораты — которые нередко разыскивали именно меня. Случалось и вступать в перестрелки, и спрыгивать… Чего только не случалось. Поэтому я, если был выбор, предпочитал железным дорогам автомобильные.

А здесь мы ехали первым классом. Поезд — самый современный и быстрый (по меркам этого мира, разумеется), вагоны — самые комфортабельные. Вместо привычных узких полок — широкие диваны, обитые бархатом, кружевные занавески на окнах, букетик цветов в крохотной вазе, уютные светильники, и ещё примерно миллион мелочей — приспособленных для того, чтобы максимально удобно разместиться самому и разместить свои вещи.

Не успел поезд отойти от платформы, как в купе заглянула хорошенькая проводница. Рассказала нам с Анатолем, где находится вагон-ресторан. Осведомилась, не желают ли господа чего-нибудь прямо сейчас. Чай, кофе, свежие газеты?.. Прохладительные напитки, мороженое?..

— Мороженое, — сказал Анатоль, с удовольствием разглядывая проводницу. Она была одета в белоснежную блузку с расстегнутыми верхними пуговицами, тугой приталенный пиджак и узкую юбку. — Тут ужасно жарко.

— Если нужно, вы можете активировать магический регулятор температуры, — проводница коснулась нужного верньера.

Края её блузки от движения разошлись. Красота, да и только.

— Если будет нужно, я сам здесь устрою хоть ледник, хоть преисподнюю, — пообещал я. — Не беспокойтесь.

— А жарко мне из-за присутствия в этом купе такого прелестного создания, как вы, — добавил Анатоль.

Проводница мило покраснела — от корней волос до самого бюста. Пролепетала, что мороженое сейчас подаст, и упорхнула.

— Ты ведь не претендуешь на эту прелесть? — ревниво глядя ей вслед, спросил Анатоль.

Я отрицательно покачал головой. Хватит с меня пока прелестниц, одна Луиза чего стоила.

За окном мелькали тёмные городские окраины, освещённые редкими фонарями. Колёса стучали по рельсам мягко и убаюкивающе… Я поудобней пристроил под голову подушку.

— Костя, — окликнул Анатоль. — Ты что, спать собрался? — В голосе звучало искреннее недоумение.

— А что я, по-твоему, должен делать?

— Ну, например… — Анатоль извлек из дорожного саквояжа и поставил на стол бутылку рома. Пояснил: — Потом можем перебраться в вагон-ресторан, но начать предлагаю здесь. Тут уютнее.

— Перед Игрой не пью, — мотнул головой я. — И тебе не советую.

Анатоль фыркнул:

— Так Игра ещё — когда! Нам только до Парижа ехать почти двое суток! Я и шампанское припас, — похвастался он. — Ты ведь сумеешь его охладить, когда мы пойдём в гости к девушкам?

Кристина и Элина — так же, как мы с Анатолем — занимали двухместное купе. Ещё в одном купе расположились Боровиков и Корицкий. В состав делегации входил ещё Синельников — куда ж нам, курсантам Императорской академии, без надсмотрщика! — но он ехал в другом вагоне, попроще.

— А девушки нас приглашали? — удивился я.

— Нет, конечно! Они для этого слишком скромны. Но нам ведь ничто не мешает навестить товарищей по команде? Может, им нужна помощь с размещением? Может, надо помочь убрать чемоданы, или ещё что-нибудь…

— Уверен, что дамы и сами прекрасно справятся.

— Да ну тебя, — вздохнул Анатоль. — И когда только успел стать таким занудным?.. Ладно, сыч, сиди в гнезде. А я — на разведку.

С этими словами он, подхватив из саквояжа шампанское, исчез за дверью.

Я только головой покачал. В успехе мероприятия сомневался. Если у Элины не хватит духу выставить Анатоля, то Кристина уж точно сделает это запросто. Ночь на дворе, девчонки наверняка спать укладываются.

В дверь деликатно постучали: проводница принесла мороженое. Поставила креманку с тремя разноцветными шариками на стол.

— Спасибо, — сказал я. — Мой друг скоро придёт.

Проводница шагнула к двери — но не ушла, замерла на пороге. Я поднял на неё вопросительный взгляд.

— Ваше сиятельство, ради бога, извините, — залепетала девушка.

Я понял, что за спиной она что-то прячет, раньше, чем проводница договорила.

Приказал:

— Руки — на стол. Медленно!

Мой кулак обвила цепь. Сменить позу с расслабленной на угрожающую я успел, оказывается, ещё раньше.

Девушка испуганно ахнула. Под моим суровым взглядом вытянула из-за спины дрожащую руку.

В руке она сжимала глянцевый журнал.

— Я понимаю, ваше сиятельство, как вам, должно быть, надоели подобные просьбы… — чуть слышно пролепетала проводница. — Но, если я упущу свой шанс… Я никогда в жизни себе этого не прощу!