Иерусалимская история - Шартрский Фульхерий - Страница 19

Глава 22

О подготовке к битве

1. У франков были следующие князья: Гуго Великий, Роберт, граф Нормандский, Роберт, граф Фландрский, герцог Готфрид, граф Раймунд, Боэмунд, а также множество других менее знатных [баронов]. Да благословит Бог душу епископа Адемара Ле Пюи, мужа апостольского, который всегда ласково утешал народ и укреплял его в Господе.

2. О сколь благочестивое деяние! Накануне вечером он через своего глашатая приказал всем рыцарям войска Божьего, чтобы каждый из них по мере возможностей выделил своему коню [зерна] из личного, стоившего очень дорого, ежедневного рациона. Это нужно было для того, чтобы поутру, в час сражения, лошади не рухнули под седоками, обессилев от голода. Как было приказано, так и сделали.

3. Итак, подготовившись к битве, франки на рассвете четвертого дня до июльских календ{231} вышли из города, следуя за знаменами ратей и полков, разделенных надлежащим образом на отряды и фаланги{232}. Среди них были священники, облаченные в белые одежды. Они, рыдая, пели за весь народ псалмы Господу и набожно возносили многократные молитвы.

4. Тогда один турок по имени Амирдал, доблестнейший рыцарь, заметив, как наши люди с поднятыми знаменами выступили против них, очень удивился этому. Когда же он увидел и распознал стяги наших предводителей, двигавшихся в боевом порядке, то понял, что вскоре будет битва.

5. Прежде он находился в Антиохии и там узнал, кто есть кто среди франков. Амирдал немедля бросился к Кербоге, рассказал ему об увиденном и воскликнул: «Почему ты играешь в шахматы? Вон надвигаются франки!» Тот же спросил его: «Они идут сражаться?» — «Этого я пока не знаю, — ответил Амирдал, — но подожди немного».

6. И когда Амирдал увидел, что на противоположной стороне появился боевой порядок знамен наших князей, а за ним следовали выстроенные надлежащим образом полки, он тотчас вернулся и сказал Кербоге: «Вот они, франки!» «И что теперь ты думаешь?» — спросил его тот. «Полагаю, — сказал Амирдал, — что будет битва, однако мне еще не все ясно. Я вижу знамена, но не знаю, чьи они».

7. Вглядевшись пристальнее, он узнал стяг епископа Ле Пюи, который двигался с третьим отрядом{233} [рыцарей].

Прежде ты надеялся полностью истребить их, сегодня же боишься, что они одолеют тебя».

8. Тогда Кербога сказал: «Отправлю-ка я к франкам посла и скажу, что сегодня согласен на то, о чем они просили вчера». — «Поздно ты говоришь об этом», — отвечал ему Амирдал. Однако Кербога запросил [вчерашних условий], но желаемого не получил{234}. Амирдал же

Глава 23

О битве и победе христиан, и о бегстве турок

1. Итак, в первом полку находились Гуго Великий, Роберт, граф Нормандский, а также Роберт, граф Фландрский. Во втором следовал герцог Готфрид вместе с лотарингцами и немцами. За ними шли епископ Ле Пюи и люди графа Раймунда — гасконцы и провансальцы. Сам граф остался в городе, чтобы защищать его{235}. Последний же отряд умело вывел Боэмунд{236}.

2. Когда турки увидели, что подверглись столь яростному натиску всего франкского войска, то они, как это у них принято, рассеялись повсюду и начали осыпать наших стрелами. Однако после того, как их поразил ниспосланный с небес страх, они, словно весь мир обрушился на них, обратились в беспорядочное бегство. Франки, насколько позволяли силы, преследовали бегущих врагов{237}.

3. Но поскольку у франков было мало лошадей, которые к тому же были ослаблены голодом, то они захватили в плен не так много турок, как могли бы. Однако все шатры неприятеля остались в полях. В них наши нашли множество разного добра, а именно: золото, серебро, ткани, одежды, утварь, а также многое другое — лошадей, мулов, верблюдов, ослов, великолепные тюрбаны, стрелы и колчаны, — все, что оставили или бросили в страхе мечущиеся по полям турки.

4. Кербога, так часто в своих свирепых речах и угрозах расправлявшийся с франками, бежал теперь быстрее оленя. Но почему же он обратился в бегство, когда у него было столько народа и лошадей? Все от того, что он тщился сражаться с самим Богом, и Господь, взиравший на него издали, совершенно лишил его великолепия и силы.

5. Те турки, у кого были добрые и быстрые кони, смогли ускользнуть, те, у кого помедленней, попали в плен к франкам. Многие из них, равно как и большая часть сарацинской пехоты, были перебиты. Среди наших же лишь немногие были ранены. Женщинам же, коих франки обнаружили в шатрах турок, они не причинили никакого вреда, только пронзили своими копьями их животы{238}.

6. Тогда все громогласно возблагодарили и восславили Бога. Ибо уповавших на Него, оказавшихся в столь сильной нужде и бедственном положении, Он, по милости своей, десницей избавил от столь свирепого врага. Самих побежденных, которые едва не одолели христиан, Господь властно разметал повсюду. Обогатившись имуществом турок, наши в радости вернулись в город.

8. Тем временем в августовские календы умер епископ Адемар{240}. Пусть же душа его покоится в вечном мире. Аминь! Гуго Великий с согласия наших предводителей отбыл в Константинополь, а оттуда во Францию{241}.

Глава 24

О том, как совет славных князей нашего войска направил римскому понтифику письмо обо всем случившемся{242}

1. «Достопочтенному господину папе Урбану Боэмунд, Раймунд, граф Сен-Жильский, Готфрид, герцог Лотарингский, Роберт, граф Нормандский, Роберт, граф Фландрский, и Евстахий, граф Булонский{243}, шлют привет и, как сыновья своему духовному отцу, [обещают] верное служение и истинное смирение во Христе!

2. Все мы хотим и желаем, дабы Вам стало известно о том, как мы, по милости Божьей и при Его столь явной для каждого поддержке, овладели Антиохией, а турки же, столько раз поносившие Господа нашего Иисуса Христа, были захвачены и истреблены; как мы, иерусалимляне Иисуса Христа, отомстили за оскорбление Всевышнего Бога; как мы поначалу обложили турок{244}, и как впоследствии они, придя из Хорасана, Иерусалима, Дамаска и многих других земель, осадили нас; и как мы, по милости Иисуса Христа, были освобождены.