Всадник на бледном коне (СИ) - Горъ Василий - Страница 23

— Вы уверены? — потемнев взглядом, спросила Росянка.

— Лучше на «ты»! — попросила Кукла, а потом утвердительно кивнула: — Да, уверена. Моя единственная подруга, Кнопка, которая безумно влюблена в Чуму вот уже четыре года, выболтала этой сучке в парике все, включая самые затаенные мечты. А эта малявка не болтлива!

— И что пытались выяснить эти «журналисты»? — задавив проснувшееся было бешенство, хмуро поинтересовался я.

— Не торопись, это еще не все! — довольно мурлыкнула Белова. — Кто-то из твоих недоброжелателей перечислил им всех твоих баб, включая меня. Так что уже в прошлый вторник эта овца приперлась ко мне в гости, хотя мой адрес не знает даже Ольга!

— И-и-и?

— Впускать ее в квартиру я отказалась наотрез. Зато взяла баночку с этой дрянью. Правда, поставить на тумбочку в коридоре и закрыть дверь не успела — сообразив, что пить напиток в ее присутствии я не собираюсь, эта сучка «случайно» выбила ее у меня из рук и так же «случайно» на нее наступила. А потом, пару раз извинившись, убрала «грязную и помятую банку» в свою сумочку!

— Наводит на размышления, однако… — буркнул я.

На размышления наводил не только этот факт — как оказалось, гостью интересовали исключительно мои отношения с девушками. Нет, конечно же, она расспрашивала Белову обо всем на свете и целенаправленно создавала ощущение, что цель этого визита — написать предельно хвалебный репортаж о будущем чемпионе самого известного промоушена ММА на Земле. Однако Кукла в голову не только ела, поэтому отсекла все лишнее и даже устроила «журналистке» небольшое шоу:

— Сообразив, что она ищет любые доказательства твоих отношений с несовершеннолетними, я взбесилась. Но решила перепроверить свои выводы — выдала море компромата на Ширика с Ваксой и заявила, что готова стать свидетелем обвинения. Увы, описывать преступления этих двух уродцев ей было не интересно, поэтому, как только эта сука задала очередной вопрос о твоем «настоящем» отношении к девочкам, я рассмеялась ей в лицо. Мол, Чуме, тренировавшемуся чуть ли не круглые сутки, было не до баб. Будешь смеяться, но эта дура имела глупость перечислить мне имена всех семи твоих официальных «грелок»!

— А ты и в детдоме отжигал не по-детски! — восхитилась Лерка. По моим ощущениям, пытаясь хоть как-то сгладить неприятные ощущения от рассказа. Но Кукла этого не знала, поэтому бросилась на мою защиту:

— Да не, на самом деле с Чумой реально встречалась только я и Валька Розова, а все остальные просто пользовались его именем, чтобы посылать куда подальше всех остальных парней детдома. Скажу больше, если бы не кое-какие обстоятельства, то сия участь миновала бы и меня. А так я стала тем самым первым камешком, который вызвал лавину гнева Дениса и, в конечном итоге, позволил пяти самым нормальным девчонкам детдома лишь числиться его «грелками». Хотя, между нами, девочками, говоря, большинство жаждало не казаться, а быть.

— Как я понимаю, «журналисты» были и у Цветка? — дав ей договорить, угрюмо спросил я.

Белова потемнела взглядом и отрицательно помотала головой:

— Неа. К ней уже никто никогда не придет — в прошлом июне Розова уехала на заработки в Турцию, в августе каким-то образом оказалась в местном борделе, а в ноябре умерла от передоза. В общем, единственный источник реальной информации о тебе и твоих постельных подвигах — это я. А я заявила этой твари, что мы с Розовой тоже были «грелками» только для вида, а на самом деле ты встречался с какой-то взрослой и очень богатой бабой, так как частенько пах дорогими духами, притаскивал на себе длинные светло-русые волосы, расстроено косился на наши «слишком маленькие сиськи» и так далее.

— С меня причитается… — после недолгой паузы заявил я.

— Не смеши! — фыркнула Кукла. — Тебе должны по гроб жизни не только мы, «грелки», но и почти половина прошлогоднего выпуска!

— А за что должны последние, если не секрет? — спросила Голикова.

— Всем, кто заслуживал уважения, он перечислил по сто тысяч рублей. А таких набралось аж девять чело-…

— Это к делу не относится! — перебил ее я и вернулся к вопросу о моей благодарности: — Не знаю, кто под меня копает, но…

— Если хочешь ответить добром за добро, то помоги Кнопке — она в этом году получит пинок под зад и окажется на улице. В ее планах курсы парикмахеров, хотя она спит и видит себя Fashion-стилистом. А причина для помощи ей имеется и, на мой взгляд, достаточно весомая… — протараторила Кукла, положила на стол флешку и щелчком отправила ее ко мне: — Тут записи с камер детдома, на которых запечатлены оба так называемых журналиста и их машина, а так же рисунки, на которых Оля изобразила, как, по ее мнению, может выглядеть эта парочка в одежде по размеру, без париков, грима, силиконовых накладок, меняющих очертания лица, профессионального макияжа, лишних родинок и цветных линз. А мне помогать не надо — мой муж ревнив до безумия, и любое телодвижение в мой адрес от постороннего человека гарантированно выйдет боком.

Почувствовав, что она не шутит, я нехотя махнул рукой:

— Ладно, как скажешь. Но если что-нибудь понадобится — ты знаешь, как меня найти. Что касается Кнопки…

—…то пусть она сделает себе загранпаспорт! — неожиданно вмешалась в разговор Рыжова. — Мы оплатим и правильные курсы, и перелет, и проживание, и питание…

…Горин позвонил в начале двенадцатого ночи, сообщил, что сидит в машине в подземном гараже ЖК «Miracle», и поинтересовался, где нас носит. Мы в это время подъезжали по Русаковской улице к Третьему Кольцу, так что я с чистой совестью пообещал, что мы будем дома максимум минут через двадцать, свернул направо, взлетел на эстакаду, перестроился в левый ряд и поддал газку. Полицейский дрон, уже секунд через двадцать вынырнувший из сплошной пелены дождя прямо над нашим капотом, заставил рефлекторно переставить ногу на педаль тормоза, но всего лишь на миг — после того, как умная машинка отсканировала мокрые номера, убедилась в том, что я имею право нарушать скоростной режим, и так же быстро пропала, стопа вернулась на место, и «Додж» ускорился еще немного. Благо движение в попутном направлении было совсем небольшим, те немногие машины, которых мы догоняли, заранее перестраивались на ряд правее и не тупили, а внедорожник, несмотря на свои размеры, держал дорогу просто идеально.

Передвигаться по городу в таком режиме было намного приятнее, чем обычно, так что четырнадцать километров до нужного съезда мы пролетели минут за пять-шесть, выехали на Кутузовский, свернули в одноименный переулок и, поплутав по району, добрались до нашего жилого комплекса.

Алексей Алексеевич, в кои веки изменивший деловым костюмам и дорогим ботинкам с джинсами, водолазкой и кроссовкам, встретил нас возле моего «Призрачного Рыцаря». Объяснять причину, заставившую заявиться в гости без предупреждения, прямо в гараже, естественно, не стал — пожал мне руку, сделал девчонкам по комплименту и, не чинясь, забрал половину багажа. По дороге к лифтовому холлу и во время подъема на наш двадцать седьмой травил анекдоты, всячески демонстрируя прекраснейшее настроение. Не унялся и после того, как оказался в квартире — посетовал на скудоумие новой штатной любовницы, почему-то решившей накормить его вегетарианским салатиком, и поинтересовался, не будем ли мы так любезны заказать «те самые осетинские пироги».

Я гордо заявил, что мои девчонки «не такие» и понимают, как правильно кормить любимого мужчину, а Голикова, изображавшая штурмана всю дорогу домой, не поленилась заглянуть в планшет и сообщила страждущему, что до прибытия дрона доставки с вожделенной выпечкой осталось чуть меньше двух минут. Как и следовало ожидать, обрадованный мужчина ушел мыть руки, «не заметив», что Росянка, вооружившаяся сразу парой хитрых девайсов, занялась поиском следов пребывания «незваных гостей», а я, собрав все «часы», утащил их в спальню. Прятать в сейф. Впрочем, забыть — не забыл. Поэтому сразу после завершения проверки задал вполне логичный вопрос: