Нулевой контракт (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 5

Дальше комроты представился, сказал, что его зовут Нгуен, и назвал комвзводов. Нашим, третьим, оказался совсем юный на вид тип с красным, будто обожженным лицом, откликавшийся на Поля Жиру.

Француз? Бельгиец?

Да тут собрался настоящий интернационал… но мы друг друга отлично понимаем. Мысль об этом впервые пришла мне в голову и ударила с такой силой, что я буквально покачнулся.

Что? Как это возможно?

Комроты тем временем распинался, что употребление алкоголя и наркотических средств на территории полигона запрещено, что за первый раз штраф, за второй — разрыв контракта, что нахождение посторонних в транспортной зоне — а это еще что такое? — запрещено, что уход из зоны патрулирования запрещен, что в штабном корпусе есть магазин, где можно за вычеты купить и еду, и промтовары, и что там же имеется зона сенсорного облегчения, где совершенно бесплатно можно снять сексуальное напряжение, вот только записываться надо заранее.

Так что фиг Эрику, а не женщины.

— Вопросы не предусмотрены. Дальнейший инструктаж проведут командиры взводов, — на этом комроты свою официальную речь закончил.

— Вольно, — негромко сказал, подойдя к нам, то ли француз, то ли бельгиец Поль. — Вопросы сможете задать мне. Но потом. И лучше не задавать. Все равно мало на что отвечу.

Вблизи стало ясно, что он не так уж и молод, и что лицо у него явно обожжено, давно и основательно.

— Мы будем охранять громадный склад. Что там лежит и почему — не наша забота. Трогать корпуса хранения, кубы, башни, дредноуты — нельзя. Это просто очень опасно, — развил комвзвода мысль Нгуена. — Надеюсь, что идиотов среди вас нет. Сегодня мы в патруль. Учебный, между обычными, чтобы познакомиться с маршрутом и окрестностями. Но потом. Сначала — снаряжение. Вопросы?

Любопытных не нашлось, скорее всего потому, что спросить хотелось слишком о многом, и каждый, даже Эрик «Язык-Без-Костей» и Джавал «Пальцы Веером» понимали, что для разговоров найдется более удобное время. Первое солнце укатилось к горизонту, второе, красное, забралось в зенит, но света оно давало меньше, и небо чуть пригасло.

Поль отвел нас в оружейку, где каждому из бойцов выдали по АК-74, бронику, каске, разгрузке и небольшому, но плотно набитому рюкзаку.

— Термос! — комвзвода вытащил названный предмет из кармана. — Всегда наполненный. Всегда. Да, мы далеко не уходим от водокачки, — живительную влагу качала конструкция из толстых труб, которую я увидел рядом с плацем, — но это пустыня, и она безжалостна.

Еще в рюкзаке обнаружился фонарик, противогаз, и плотная накидка, что-то среднее между буркой и плащ-палаткой.

— Разрешите обратиться, — начал Вася. — А зачем нам эти предметы?

У меня вопросы были те же самые.

— Не разрешаю, — отрезал Поль. — Расскажу, но потом. Сейчас время получать машины, — он глянул на часы, украшавшие жилистое запястье.

Огромный гараж прятался за казармами, впритык к внешней ограде, внутри пахло бензином и машинным маслом. Рядками стояли пикапы с лавками в кузовах, выпирали увеличенные под пустыню колеса; а в стороне под тентами прятались еще какие-то машины, много крупнее, наверняка бронетранспортеры или БМП.

— Обычные патрули движутся по отделениям, три машины, — сообщил комвзвода. — Сегодня у нас учебный, едем все вместе. Распределяйтесь.

Я попал в один пикап с Ингваром, Сычом, Васей, порадовался, что Цзянь едет не с нами, и с неудовольствием посмотрел на белесый затылок усевшегося за руль Эрика.

— Ух, погоняем! — заявил тот, поворачивая ключ зажигания.

Мотор заурчал мягко, словно довольный жизнью кот.

— В колонну за мной! — подал команду комотделения.

Машина двинулась, я ухватился за борт, и мы выехали за пределы ангара, под сиреневое вечернее небо. В лицо ударил горячий ветер из недр пустыни, один из парней напротив, которого я не знал, цапнул едва не слетевшую с головы кепку, и от души матюкнулся.

— Ты русский? — спросил я.

— Ага, Колян, — отозвался он, щуря серые глаза на загорелом лице. — Псков, десантура. Ты откуда?

Я назвался, и он уважительно покачал головой — мы конечно, не «никто, кроме нас», но тоже не лаптем щи хлебаем.

Потом стало не до разговоров, наш пикап через ворота во внутренней ограде въехал собственно на полигон. Асфальт остался позади, под колесами оказался «маршрут патрулирования», то есть вусмерть разбитая колея в слежавшемся буром песке, и машину принялось немилосердно трясти.

Слева за внешней оградой разлеглись уходящие к горизонту барханы, вытянутые, словно выводок невероятно толстых змей. Справа во всей красоте открылись кубы, серые громады, от которых тянуло холодом; казалось, что воздух рядом с ними подрагивает, а по стенкам ползают тени.

Примерно через километр начались башни, больше похожие на столбы из черного камня. Они поднимались на высоту в десяток этажей и выглядели еще более чуждыми, странными.

— Стоять! — донесся зычный крик с переднего пикапа, где у пулеметной турели стоял комвзвода, и Эрик ударил по тормозам.

Туча пыли и песка накрыла нас, к счастью я вовремя прикрыл глаза.

— Смотрите! — Поль слегка повысил голос. — Это остатки одного из корпусов хранения!

Между двумя целыми башнями торчал огрызок третьей, похожий на сильно пострадавший от кариеса зуб — неровные сколы, уходящие вниз трещины, откатившиеся в сторону блоки.

— Можете оценить толщину стен. И то, что они не выдержали, — продолжил комвзвода. — Поверьте, но эта штука была уничтожена изнутри. Вам лучше не знать, что в остальных. Только оно опасное, очень.

Так это что, колоссальный склад оружия массового поражения? А мы тут охрана? Только кто этот склад устроил, и для чего нужны мы?

Пока мы ехали, я убедился, что на столбах внешней ограды развешены камеры, наверняка не только простые, но и инфракрасные. Добавить к ним дроны, способные патрулировать периметр куда с большей эффективностью, и персонал можно свести до нескольких десятков человек.

Нас же тут полный батальон, то есть более пятисот человек только рядовых. Зачем?

— Там, дальше, — Поль указал в сторону разрушенной башни, — прячется Воронка. Увидите, когда наберетесь опыта и будете за ней приглядывать. Воронка возникла не сразу. Когда-то на ее месте было сразу две башни, и они срезонировали.

— Не нравится мне тут, — сказал десантник Колян, почесывая грудь. — Тоска сплошная. Патрули да посты, в самоволку не сходишь, «дрочильня» вместо баб…

— Что за «дрочильня»? — Эрик предсказуемо оживился при упоминании женского пола.

— А та блин комната, куда дрочить ходишь, — доступно объяснил мой земляк. — Сенсорной обалдевации.

— Поехали! — скомандовал комвзвода, и познавательный разговор пришлось урезать.

Мы миновали пост во внешней ограде, ту же самую башенку с грибком, с которой нам помахали. А следующий оказался угловым, после него забор повернул на север, и тут началось то, что Поль назвал «дредноутами» — вытянутые сооружения с острыми носами и гладкими бортами, серые как кубы, они стояли цепочкой, и каждый был длиной метров в триста.

— Обиталище предков! — торжественно произнес сидевший рядом со мной Сыч.

Напротив второго дредноута мы снова остановились, и Поль начал очередную речь.

— Задача во время патрулирования — проверять КПП, ограду, а также корпуса, — проговорил он. — Обо всем, что выглядит отклонением от нормы, немедленно докладывать.

Персональных средств связи нам почему-то не выдали, но над капотом пикапа качалась антенна, а часть пульта управления занимали верньеры радиостанции.

— При обнаружении нарушителей — вступать в бой, вытеснять их с полигона.

Колян презрительно скривился — явно посчитал, что чужакам тут взяться неоткуда, что командование плетет сказки о грозных «врагах родины», супротив которых нужно круглосуточно бдеть и бдить, иначе кранты.

Ограда задребезжала, ветер с запада швырнул на машины чуть ли не тонну песка.

— Твою мать! — заорал Вася, я невольно пригнулся, чтобы укрыться за низким бортом.