Парад искажений (СИ) - Филатов Валерий - Страница 41

И тут же затерялся в толпе, хлопая, как и все, очередному, громко сказанному лозунгу. Обернулся. Партработник хватал рабочих за рукав и рукой показывал им на сборочные леса.

Брежнев с четырьмя охранниками, Рашидовым и директором завода заходил в сборочный цех. Народу на лесах собралось уже достаточно, но ещё люди все же лезли на них, стараясь быть ближе к генсеку. Стараясь уловить слова его благодарности. Охрана в довольно узком проходе между самолётами с трудом сдерживала патриотический натиск людских тел.

— Ну, Кумушка, не подведи, — прошептал Ткачёв и закричал. — Слава Коммунистической Партии Советского Союза!

Тысячи голосов подхватили этот лозунг, и в нём утонул треск ломающегося металла. Сборочные леса у одного из самолётов покачнулись и под давлением массы людей медленно рухнули. Тела потерявших равновесие рабочих покатились на упавшую площадку длиной во весь фюзеляж.

Митинг, конечно, не состоялся. Четыре охранника чудом удержали на себе тяжесть площадки. Из-под неё вытащили окровавленного Брежнева. Как потом оказалось, с переломанной ключицей и разодранным ухом.

Ткачёв с группой Кума собрался в Москву только в конце апреля. Много времени ушло на опрос рабочих завода имени Чкалова. Очень многие показали, что людей на сборочные леса заставляли лезть по распоряжению Ахмаджона Адылова.

Приказ Андропова Ткачёву был предельно ясен — установить зачинщика покушения на Брежнева и доложить. Андрей Викторович на время расследования получил широкие полномочия, вплоть до допроса самого Рашидова. Но допросить его не удалось — Ткачёв был вызван Андроповым в Москву.

Андрей Викторович приказал и группе Хмеля возвращаться в столицу.

Вылет Ан-12 задерживался — руководитель полётов никак не давал разрешения на взлёт. Экипажу даже пришлось увести самолёт от взлётной полосы и выключить двигатели.

— Это не к добру, — угрюмо пробурчал Кум и кивнул бойцам. Те стали распаковывать оружие.

Увидев, как бойцы рассовывают гранаты и автоматные магазины по карманам, Ткачёв вздохнул и взглянул в иллюминатор двери. К самолёту приближались две чёрные «Волги» и грузовик с солдатами.

— Эта Средняя Азия меня когда-нибудь убьёт, — неловко пошутил Кум, передёргивая затвор автомата.

Из передней машины вышли люди и направились к самолёту, а солдаты из грузовика окружили лайнер, направив оружие на кабину пилотов. В грузовой отсек открылся люк из пилотской кабины.

— А что происходит?!

Вскрикнул было пилот, но заткнулся, увидев вооруженных людей.

— Наверное, учения, — всё ещё шутил Кум.

Ткачёв достал удостоверение и показал пилоту.

— Вы командир корабля?

— Да. Майор Кравченко.

Ткачёв убрал удостоверение и спокойно спросил:

— Чем аргументирует задержку вылета диспетчер?

— Комитетчикам надо осмотреть груз… Я ему говорю, что у меня нет груза, только пассажиры… А он, мол, приказ с самого верха.

— Понятно, — Ткачёв про себя улыбнулся. Как ведь правильно сделал, что материалы расследования отдал вчера Хмелю. — Откройте грузовой люк и слушайте диспетчера. Не открывайте кабину, даже если услышите выстрелы. Это приказ, майор.

Командир скрылся в кабине, и тяжелая аппарель грузового отсека медленно поползла вниз.

— Кум, занимайте оборону. Ваша задача — улететь отсюда.

И Ткачёв неспешно вышел к краю аппарели навстречу людям в штатском.

— Кто вы такие? — грозно спросил он, показывая удостоверение.

— Полковник Абдурахманов, — представился один из них. — Управление КГБ Узбекской ССР.

— И что вам нужно, полковник? Почему задержали вылет? Кто отдал приказ?!

Абдурахманов на миг стушевался. И этого хватило Ткачёву.

— Вот что полковник… Вы задержали вылет заместителя Председателя КГБ СССР. Для этого у вас должны быть веские основания. Юрий Владимирович в курсе?!

Андрей Викторович понимал, что Абдурахманов попал между молотом и наковальней, но крови не хотел. К тому же, полковник не выглядел дубиноголовым служакой.

— Хорошо, — очень тихо сказал Ткачёв. — Осматривайте самолёт. Но если ничего не найдёте, то напишете рапорт на имя Председателя… Кто и зачем вам отдавал приказ.

Абдурахманов чуть дернул щекой.

— Вы, товарищ генерал, улетите, а мне тут ещё жить…

Ткачёв сделал приглашающий жест.

— Бойцы имеют приказ стрелять в каждого, кто зайдёт на борт.

Абдурахманов усмехнулся и шагнул вперед, но остановился, разглядев в грузовом отсеке дула автоматов.

— Смелее, полковник, — приободрил его Ткачёв, но тут послышался шум моторов и визг тормозов. К стоявшему самолёту лихо подкатили четыре крытых КрАЗа песочной окраски. Из них, как горох высыпали солдаты в армейской форме, под которой красовались тельняшки. Быстро разоружили солдат, приехавших вместе с местными «чекистами».

На аппарель взошёл моложавый офицер в чине полковника.

— Спецназ ГРУ СССР. Прошу лишних людей покинуть борт. Имею приказ открывать огонь без предупреждения. Самолёт должен немедленно взлететь.

И в подтверждении его слов открылась дверь кабины пилотов.

— Товарищ генерал! Нам разрешён взлет!

Абдурахманов скрипнул зубами и ушёл, пробормотав что-то по-узбекски. Но слышно не было из-за гула включившихся двигателей.

— Хорошего полёта и удачного приземления, товарищ генерал! — прокричал полковник спецназа, тоже сходя с аппарели.

Ткачёв благодарно помахал ему рукой.

— И куда теперь гранату выкинуть?! — напоследок пошутил Кум, показывая «лимонку» с выдернутой чекой.

Джон Кэрдайн ехал в ресторан «Пекин» поужинать. Он уверенно крутил руль посольского «Форда», с усмешкой поглядывая в зеркало на машину «сопровождения» КГБ.

Последние новости его очень обрадовали. Андропов инициировал расследование в отношении первых лиц ЦК Узбекистана, и это было ещё одним «кирпичиком» в сложной мозаике плана ЦРУ. Правда, Джону была пока непонятна роль того генерала, с которым он встречался в Ташкенте. То есть, он сделал ту работу, которая и поручалась Кэрдайну. Но зачем?!

Понятно, что после Брежнева к власти в СССР придёт Андропов. Такая перестановка была не в планах ЦРУ, но ничего такого, чтобы могло остановить отсечение республик от СССР, в принципе, не происходило. По расчётам аналитиков Андропов долго не продержится. Хотя, кандидатура Черненко была бы предпочтительней.

Назначение Председателя КГБ секретарём ЦК КПСС вместо Суслова было, в большей мере, номинальным — Брежнев был болен и не мог руководить огромной страной, но, по «протекции» поставил руководить КГБ вместо Андропова генерала Федорчука. Что удобно укладывалось в планы ЦРУ.

Москва не нравилась Кэрдайну, как и весь СССР, но здесь было выгодно служить какое-то время. Русские вели себя миролюбиво, хотя наблюдение было постоянным, но Джону это не мешало. Это не Колумбия, где могли грохнуть только за подозрение, что ты влез не в свои дела. А, тем более, не Куба, где Кастро поставил службу безопасности так, что любого иностранца «просвечивали» только что не под лупой, и при малейшем подозрении на связь с разведкой без всякого объяснения сажали на судно и отправляли восвояси. Могли и бока помять «на прощание».

«Пекин» был излюбленным местом Джона. В ресторане не только готовили превосходную мясную солянку. В «Пекине» можно было провернуть какой-нибудь мелкий бизнес или послушать интересный разговор, задумчиво «читая» газету. КГБ, конечно, не дремало, но у Джона были свои уловки, чтобы не вызывать подозрения. К тому же, тотальной «контактной» слежки не было. Она могла возникнуть, если ты попадал в разработку. И Кэрдайн удивлялся, что её не было — ведь он так «прокололся» в Узбекистане.

Размышляя, Джон взглянул в зеркало заднего вида и не заметил за собой «топтунов» из КГБ. Он даже обернулся, чтобы внимательней оценить наличие слежки, отвлекся и почувствовал, что машина во что-то ударилась. Хорошо ещё, интуитивно нажал педаль тормоза.

— Фак! — выругался Кэридайн, глядя, как из машины, в которую он уткнулся, выходит длинноногая брюнетка в короткой шубке. Таких стройных женских ног, обтянутых в телесный нейлон, он не видел давно!