Парад искажений (СИ) - Филатов Валерий - Страница 3

— Ладно, Макакыч, не пузырься, — снисходительно улыбнулся Ткачёв. — Ты читал сказку «О рыбаке и рыбке»?

— Ты это к чему?

— К тому, что когда исполнишь три моих желания, то мы расторгнем наш союз. Слово даю, что после их исполнения, о помощи просить тебя не буду.

Авторитет задумался. Ткачёв уже знал много про его связи, раз вышел сухим из воды Зареченского лабиринта. И он мог попросить желание, от которого у Автондила были бы серьёзные проблемы. С другой стороны, авторитет был сам виноват, что «повёлся» на барыши, предложенные иностранными спецслужбами. Но он же не знал! На него выходили «уважаемые» люди из числа воров в законе. Автондил подумал, что не надо было напрямую выходить на генерала Трефилова, а было бы лучше сделать это через Ткачёва. Но… после драки кулаками не машут. И эти три желания будут платой за неосмотрительность и жадность. А там, может быть, генерал КГБ Ткачёв ещё и пригодится.

— Согласен, Андрей, — выговорил авторитет. — Надеюсь, что расписку ты с меня брать не будешь.

— Завтра здесь, в шесть вечера, — поднялся генерал и пошёл к выходу из ресторана, не попрощавшись.

— Чародей, дай сигарету! — Автондил посмотрел вслед Ткачёву и трясущимися пальцами взял предложенное «Мальборо». — Развёл меня, Андрюша. Ах, развёл!

— Что делать будем? — тихо спросил Чародей.

— Молчать… И ждать завтрашнего дня. Мы пока ничего не сделали…

1981 Глава 2

Собрав записки от сотрудников отдела, Ткачёв отпустил их по домам. Потом прочитал и записал в блокнот тезисы будущих мероприятий. Надо было идти на доклад к Трефилову, но ровно в пять генерал-лейтенант зашёл сам.

— Андрей Викторович, чаем не угостишь?

Елизавета Сергеевна будто заранее знала намерения Трефилова — через минуту кружки с горячим чаем с лимоном и вазочка с конфетами «Мишка на севере» стояли на столе.

— Оперативно, — улыбнулся генерал-лейтенант, и, проводив взглядом секретаря, попросил Ткачёва. — Докладывай…

Андрей Викторович открыл блокнот.

— Есть версия, что события в Южноморске связаны с пропажей первого секретаря горкома. Учитывая то, что это отголоски «икорного дела», думаю, будут ещё «пропажи». Южноморск, по странному стечению обстоятельств, особо не трогали. Поэтому туда и пошли косяком иностранцы.

— А подробней, — попросил Трефилов, отхлебывая чай.

— Небезызвестный секретарь крайкома сейчас в Москве. Похоже, что его вывели из-под удара и по оперативным данным пророчат кресло заместителя министра. Наверняка в Южноморске остались его люди, а, возможно, и часть производства. Что там ещё делать иностранцам? Сочи, Геленджик — перешерстили капитально, а Южноморск — не трогали.

— Считаешь, что бывший секретарь крайкома может зачищать следы в Южноморске?

— Не только. Дело бесхозным не останется. Найдутся люди, которые приберут его к рукам. Недаром прокурора, ведшего дело, отстранили. После этого всё и заглохло. А первый секретарь крайкома весьма близок к Леониду Ильичу…

— А хорошо мыслишь, Андрей Викторович, — Трефилов даже встал, отодвинув стакан с недопитым чаем. — А вторая версия?

— Дело передали кому-то за хорошие деньги. И этот кто-то связан и с милицией, и с уголовниками. А сам не светится. Первый секретарь горкома не зря пропал. Как мы успели выяснить, теперешний первый секретарь не имеет никакого «веса». Значит там сидит «серый кардинал».

— Так, так, так, — затараторил Трефилов, расхаживая по кабинету. — Интересно…

Он остановился и повернулся к окну.

— И что думаешь делать, Андрей Викторович?

— Сначала поговорю с Автондилом на предмет участия в этом воров в законе.

— А если он ничего не скажет…

— Скажет, — твёрдо сказал Ткачёв.

— Хорошо, — Трефилов был спокоен, произнося это «хорошо». — Когда у тебя будет информация?

— Думаю, завтра к вечеру.

— Годится.

Генерал-лейтенант уже взялся за ручку двери кабинета, но повернулся к Ткачёву.

— Юрий Владимирович просил напомнить о его просьбе после твоего первого совещания с начальниками отделов. Надеюсь, ты помнишь… Лично мне он не сказал о чём тебя просил, но советую не пренебрегать его просьбами.

— Я сейчас не припомню, но обязательно вспомню, — растерялся Андрей Викторович, вставая.

Трефилов благожелательно кивнул и вышел из кабинета.

Ткачёв медленно сел на стул, озабоченно наморщив лоб. И о чём его просил Андропов?!

«— Андрей Викторович, ваш отдел имеет особую степень секретности. Вам придётся расследовать преступления против нашей страны на нашей территории, совершенные нашими гражданами, занимающими высокие посты в различных органах власти. Лучше подумайте о создании в вашем отделе разведывательно-диверсионной группы…»

Ах, вот оно! А почему такая спешка?!

В дверь кабинета осторожно постучали.

— Войдите, — генерал поднялся, чтобы убрать блокнот в сейф. Раздался легкий стук каблуков секретаря.

— Андрей Викторович, я купила вам сорочки…

Ткачёв от неожиданности уронил ключи. Потом поднял и виновато взглянул на Кудрявцеву.

— Не благодарите, — улыбнулась она уголком губ. — Если вам что-то нужно, то попросите прямо, а не через лейтенанта Агееву. И собирайтесь домой — я вызвала машину. Поздно уже.

«Властная женщина! — подумал генерал, поспешно собираясь. — Но чертовски красива!»

Шофёр Ткачёву попался неразговорчивый. Они ехали по вечерней Москве и ни разу серьёзный, и сосредоточенный на вождении мужчина не обронил ни слова. Только когда машина выехала за пределы МКАД, он негромко проговорил:

— Я ваш персональный водитель, товарищ генерал. Старшина Трофимов Павел Павлович. Сегодня первый день на службе, уж извините…

— Ничего, старшина, всё нормально. У меня суетной день был сегодня. Я тоже… недавно на этой службе.

Трофимов заметно расслабился. Напряжённость, до этого звенящая тишиной, пропала. Внутрь новенькой «Волги» будто прорвались звуки с улицы — шуршание шин и гул мощного двигателя.

Доехали они быстро. Провожая Ткачёва до калитки дачи, старшина кашлянул, привлекая внимание генерала:

— Андрей Викторович, если надо вам чего, то я сгоняю.

— Спасибо, Пал Палыч, — Ткачёв протянул ладонь. — Сегодня ничего не надо. Утром приезжайте часам к семи.

Старшина пожал генеральскую ладонь. Пожатие получилось выверенным и сильным, будто пальцы Ткачёва попали в мягкие тиски.

Андрей Викторович открыл дверь на дачу и хотел включить свет, потянувшись к выключателю.

— Викторыч, не включай, пока водитель не уехал…

Голос агента Хмеля генерал узнал сразу и усмехнулся.

— А где пароль?!

— Обойдешься, — усмехнулся в ответ Хмель. — Давай заходи. У тебя в доме не шибко тепло. Камин разожги, что ли…

«Волга» рыкнула двигателем и медленно скрылась за генеральскими дачами.

— Включай уж свет, и давай поедим. Я голодный, как чёрт.

Андрей Викторович разжёг огонь в камине, пока Хмель резал хлеб и колбасу, грел чайник. Тепло постепенно стало наполнять дом.

Они сели за стол.

— Каким ветром тебя принесло, Хмель?

— Морским бризом, Андрей. Я ещё в Зареченске получил команду от Трефилова сгонять в Южноморск. А когда вернулся, то мне куратор сказал, что я теперь в твоём подчинении.

— Какой куратор? — не понял Ткачёв, жуя колбасу.

— Наш, — Хмель прямо на столе ещё отрезал хлеба. — Посредник. К агенту нельзя обратиться напрямую.

— Но я не знаю никакого посредника.

— А тебе и не надо. Идешь в секретный архив и просишь архивариуса вызвать тебе агента. Архивариус связывается с посредником, а тот оставляет для меня знак.

— Но я не ходил сегодня в архив…

— У меня свои методы получения информации, Андрей, — агент налил чай в кружки. — К тому же, данные, собранные в Южноморске, я должен передать тебе. Так сказал Трефилов.

— Вовремя ты объявился, — кивнул Ткачёв. — Мне как раз нужны… И ещё будет к тебе разговор.

— Говори.

— Ты можешь собрать группу?