Парад искажений (СИ) - Филатов Валерий - Страница 17

Кудрявцев заметался по кабинету, как тигр в клетке.

— Всё верно ты мыслишь, Андрей Викторович. Главное для ЦРУ было, чтобы брошь похитили. А ещё главнее — чтобы не нашли. Французы очень щепетильны, когда дело касается их символов. Они же… родители демократии, чёрт! И отношения мы с ними действительно попортили из-за этой кражи! Что делать?!

— Надо работать две версии. Первая — вызвать на допрос Бориса Буряце и вынудить его к сотрудничеству. Вторая — молодая особа из посольства Франции. А вот если потом мы привяжем к похищению ЦРУ, то, думаю, французы дойдут до официальной ноты протеста к США. Или как там это называется?

— Не важно, — махнул рукой Кудрявцев. — Как это называется. Важно, что ты мыслишь в нужном направлении. За Буряце, правда, Брежнева встанет грудью. Что очень херово! Распустил её Леонид Ильич — не подступиться. С француженкой ещё сложнее. Мы даже не знаем, кто она!

— У нас есть информатор в посольстве?

— Откуда?! Контора не всесильна. Информатора же надо на чём-то поймать!

— На бриллиантах, например, — предложил Ткачёв. — По дешёвке…

Кудрявцев резко встал.

— И кто будет это делать?

— У меня есть люди, — спокойно ответил Ткачёв. — Надо только задачу поставить.

— Действуй, Андрей, — рубанул воздух пальцем Кудрявцев. — С Андроповым я договорюсь.

Ника Пордеро была родом из Молдавии. Уже в четырнадцать лет она отличалась от сверстниц не по годам развитой стройной фигуркой и миловидным личиком. И страстно хотела стать журналистом, чтобы написать биографию Галины Брежневой. Дочь генсека была для неё кумиром, некой недоступной вершиной совершенства и свободы.

В семнадцать лет Ника уехала в Одессу и поступила в литературный институт. Там её и приметил красавец Леонид Слепак, уже тогда известный контрабандист по кличке «Краса Одессы». Лёня быстро нашёл подход к наивной и жаждущей острых приключений девушке, влюбил в себя и использовал в своих корыстных целях. Ника, едва закончив первый курс, по настойчивой просьбе Слепака вышла замуж за престарелого французского дипломата. Лёня, пользуясь дипломатической почтой, и с помощью Пордеро, стал налаживать каналы сбыта бриллиантов за рубеж и с помощью взяток добился получения Никой французского гражданства.

Отправка драгоценностей через дипломата не осталась без внимания SDECE — довольно скандальной французской спецслужбы, а оттуда информация утекла в МИ6 и ЦРУ. Тогда за Никой и Слепаком стали пристально наблюдать.

Ткачёв «ломал голову» над единственным вопросом — кто вывел тандем Пордеро-Слепак на бурбонскую лилию? Толстая, конечно, многого не договаривает. Ведь события, произошедшие накануне кражи, если бы Людмила Ильинична была бы со следствием откровенна, могли бы чётко вывести на след заказчиков грабежа. Но Толстая молчала. И Ткачёва этот факт раздражал.

Помог случай.

Зайдя утром в свою приёмную, Андрей Викторович застал там, кроме Лизы, невысокого плотного мужчину в темно-коричневом костюме. Костюм сидел на посетителе мешковато и темный галстук в полоску непонятного цвета только придавал небрежности общему виду кривым и неумелым узлом.

— Здравствуйте, Андрей Викторович, — посетитель сверкнул выбритым черепом.

Лиза попыталась что-то сказать вошедшему генералу, но мужчина в костюме остановил её властным жестом.

— Я сам представлюсь генералу Ткачёву, спасибо.

— Здравствуйте. Пройдемте в кабинет, — пригласил Андрей Викторович.

Они вдвоем зашли и незнакомец, достав платок, провёл им по выбритой голове.

— Я руководитель управления «С» полковник Авраменко. Это с моими сотрудниками вчера у вас произошёл инцидент…

— А ничего не было, полковник, — перебил его Ткачёв. — Я не в претензии ни к вам, ни к вашим сотрудникам.

— Я понимаю, — заискивающе улыбнулся Авраменко. — Наблюдение за вами было инициировано…

— Не надо! Просто скажите, что вам от меня нужно.

Полковник нервно ослабил узел галстука.

— Не расскажете мне правду — каким образом удостоверение лейтенанта Жевнова оказалось у вас?

Ткачёв задумался. Он уже успел узнать, что представляет собой управление «С».

— Расскажу, но вы окажете мне услугу. И выполните одну мою личную просьбу.

— Я слушаю, товарищ генерал, — вытянулся Авраменко. — Думаю, мы сможем быть друг другу полезны.

Ткачёв удовлетворенно кивнул.

— Лейтенант вошёл в незапланированный контакт с более опытным и умелым сотрудником, хотя, по всей вероятности, должен был это знать. Мой водитель служил в ГРУ и обладает специальными навыками. Жевнов этого не учёл. По молодости…

— Ясно, — вздохнул полковник. — Какого рода услугу я должен оказать?

— В посольстве Франции работает дипломат. Он стар и не выполняет особой нагрузки. Но его жена — бывшая гражданка СССР и уроженка Молдавии. Молодая женщина лет двадцати. Надо сделать так, чтобы у неё аннулировали французский паспорт. Это возможно?

— Не вижу проблем, — после небольшого раздумья ответил Авраменко. — Какова просьба?

— Не наказывайте лейтенанта строго, пожалуйста. Если он доставил вам неудобства своим промахом, то в наказание прикомандируйте его на время к моему отделу.

— Я услышал, товарищ генерал, — полковник протянул Ткачёву ладонь для рукопожатия. — Номер моего прямого контакта я оставлю вашему секретарю.

— Спасибо, полковник, — Ткачёв сжал протянутую ладонь.

Как только Авраменко вышел, в интеркоме раздался голос Елизаветы Сергеевны.

— Андрей Викторович, вам звонок из приёмной министра Щелокова.

— И что хочет от меня приёмная? — спросил генерал осипшим голосом.

Елизавета хихикнула.

— Наверное, поговорить. Нажмите кнопку с цифрой один.

— Слушаю, — немного взволнованно проговорил Ткачёв, нажав кнопку. Потом вспомнил про «жучкоподавитель» и спешно включил прибор на защиту от прослушивания. Благо, не успел снять пальто.

— Товарищ генерал. С вами будет говорить товарищ министр. Секунду…

Интерком щелкнул переключением.

— Здравствуйте, Андрей Викторович.

— Здравия желаю, товарищ министр внутренних дел СССР.

— Я беседовал с Юрием Владимировичем и он мне рассказал, что мои сотрудники вчера вечером вели за вами наблюдение. Вы можете это подтвердить?

— Да, товарищ министр. Могу предоставить марку автомобиля, регистрационный номер, количество сотрудников в машине, назвать подразделение, проводившее наблюдение и инициатора, — Ткачёв не блефовал. Утром за ним приехал Тимофеев и передал пакет от Хмеля. В пакете лежали фотографии и распечатанные разговоры наружки с инициатором. Где это всё взял агент, генерал не знал.

— Вот как?! — удивился Щелоков. — У вас есть подтверждающие документы?!

— Есть, товарищ министр. Я готов их предоставить председателю.

Щелоков замолчал. Спустя минуту, попросил:

— Что я могу сделать, чтобы эти документы не дошли до председателя?

Ткачёв не растерялся.

— Думаю, что опрос Бориса Буряце в МУРе в присутствии моего сотрудника.

— В качестве?..

— Будет просто разговор, товарищ министр. Протокол опроса уйдет только мне.

— Кто будет опрашивать из МУРа?

— Считаю, товарищ министр, что вы сами назначите…

Было слышно, как Щелоков удивленно хмыкнул.

— А вы быстро учитесь, Андрей Викторович. С вами свяжутся…

Связь прервалась, но Ткачёв ещё долго сидел перед интеркомом. «Не хватает звонка от самого генсека», — думал генерал, и вскоре интерком включился.

— Андрей Викторович, — раздался растерянный голос секретаря. — Вам звонит некто Автондил Акакиевич…

1981 Глава 9

— Слушаю, — вздохнул Ткачёв, нажав кнопку под номером два.

— Доброго здравия, генерал, — в голосе Автондила звучало беспокойство.

— И тебе не хворать, Макакыч…

— Андрей, больше не называй меня так. Обидно…

— Ладно. Не буду.

Ткачёв пожалел, что не курит. Сейчас бы с удовольствием затянулся табачным дымом.

— Видишь ли, очень влиятельная особа жаждет с тобой встретиться, — осторожничал авторитет.