Бегство в Опар - Фармер Филип Хосе - Страница 15

— Можно… завтра! Сегодня ночью она только моя!

Клянусь грудями Аденет, посмотрите на нее! Видели ли вы когда-нибудь такую красоту? Как она будет выглядеть после того, как вы, козлы стоячие, будете передавать ее из рук в руки? От нее же ничего не останется! Нет, вы погубите ее.

Сперва она моя… всю ночь! Хо-хо-хо!

— Что будем делать? — спросил протестовавший прежде. — Играть меж собой, пока ты долбишь? Что за штука такая, Тенлем, — пользоваться одному тем, что принадлежит всем? Ты обещал…

— Заткнись, Секью! — заорал Тенлем. — Заткнись, или я перегрызу тебе глотку! Будет так, как я сказал! Вы все были за такой порядок! Вот мое слово: эта женщина моя! — Имею право! Если бы не я, вы все болтались бы вниз головой на рыночной площади, истекая кровью из отрубленных членов. Сколько раз я спасал ваши тупые головы? Сколько раз я отыскивал для вас выгодное дельце, все организовывал, так что вам оставалось все проделать в лучшем виде! Сколько раз — я спрашиваю!

— Давай, вперед! — завопил Секью. — Но когда ты уйдешь, надув нас и лишив законного удовольствия… как ты говорил — добыча одного — это добыча всех, ты лжец… так мы все позабавимся с другой женщиной!

Наступила тишина. Потом лязг металла и пронзительный крик.

Тенлем, переводя дыхание, громко сказал:

— Кто-нибудь из вас еще желает умереть? Если да, говорите сейчас!

Что-то проговорила Авинет, но она стояла в отдалении, и Хэдон не расслышал слов.

— Нет, Ваше Величество, они не коснутся Вас! Они не откажутся от сотен тысяч насухно и от помилования! Они пьяны, как свиньи, но они не тронут Вас!

Теперь Авинет заговорила громче.

— Если они даже попытаются, Кхо покарает их!

— Да, Кхо поразит их молнией, хо, хо!

Кажется, Вашего отца не очень-то беспокоит Ее гнев! Его самого молния не ударяла, не так ли? А ну, пошли, фиалковые глаза! Я собираюсь показать тебе, что такое настоящий мужчина!

Хэдон почувствовал, что задыхается от гнева. Он едва удержал себя от желания набросится на Тенлема, выходившего из пещеры. Но он вцепился в скалу, с трудом владея самим собой и своими чувствами. Хэдон дрожал. Неодолимое желание убить бандита смешалось с ненавистью к Авинет. Это она подтолкнула главаря к насилию над Лалилой, вовсе не ради своего спасения, а из жажды мести.

Хэдон подполз от расселины к краю скалы — как раз над входом. Он прижался к камню — факел осветил вход. Двое бандитов вынесли Лалилу. Сам Тенлем и освещал им путь, идя впереди. Лалила не сопротивлялась. Она лежала неподвижно, словно в обмороке. “Не может быть, она ведь достаточно крепкая”, — мелькнуло в голове Хэдона.

Когда группа миновала половину склона, направляясь в лесок, Хэдон соскользнул с округлой стены пещеры. Он быстро шел во мраке, пользуясь светом отблесков отдаленного факела. Тенлем помогал ему, только бы не оступиться, наделав шума.

Хэдон предпочел идти за группой не по прямой, а чуть забирая влево. Козлы, блея, ходили туда и обратно, насколько позволяли длинные привязи. Люди явно предпочитали неудобства животных своим пастырским заботам.

Хэдон шагнул за дерево. Тенлем воткнул в землю палку. Рядом вонзил кинжал. Очевидно, позаботился, чтобы оружие было подальше от Лалилы. Он снял килт и набедренную повязку и теперь стоял, глядя на Лалилу.

Она молча лежала на спине, обнаженная и недвижная.

Оба бандита, скаля зубы, стояли возле факела, улыбаясь Тенлему.

Тенлем обернулся с ним и заорал:

— Убирайтесь назад, в пещеру, вы пара гиен!

— Давай-давай! — огрызнулся один. — Мы хотя бы посмотрим!

— Разве у вас, парни, совсем нет чувства приличия? — сказал Тенлем и сам разразился смехом. — Марш в пещеру. И как следует закройте вход. И вам, наверное, не улыбается, чтобы солдаты заметили свет? — Они неохотно повиновались. — Живее! — подгонял Тенлем.

Тенлем опустился на Лалилу. Она, словно взорвавшись, резким движением ухватила его за нос, вцепившись второй рукой за вздыбившийся член. Тенлем взвыл от боли, а те двое обернулись. Тенлем с силой ударил ее по лицу, руки Лалилы обмякли, пальцы разжались..

А Тенлем орал:

— Ты хочешь, чтобы я сперва сломил твое сопротивление? Или ты все-таки пожелаешь доставить мне удовольствие?

Ответа не было. Пара бандитов отошли футов на сорок и притаились за деревом. Хихикая, они толкали друг друга в бок.

В несколько прыжков, ныряя меж стволов, Хэдон выскочил из темноты у них за спиной. Он рубанул мечом по шее того, что стоял слева, крутанулся и теперь справа опустил меч на шею второго. Головы бандитов едва не покатились с плеч.

Хэдон выглянул из-за дерева, за которым бандиты только что стояли. Тенлем все орал, стоя на коленях над Лалилой. Он крепко держал ее за плечи, прижимая к земле. Она, сжав зубы, пыталась вывернуться… “Давай, давай! — кричал Тенлем, сопротивляйся!”. Борьба явно еще больше возбуждала его. Внезапно крик сменился пронзительным воплем. Лалила сильно пнула главаря в пах..

Тенлем, перегнувшись вдвое, свалился набок. Он постанывал, схватившись за ушибленные достоинства. Лалила приподнялась на четвереньки. Лицо искажено болью — и от поврежденной ноги и от ярости. Изо всех сил она ринулась к кинжалу, который воткнутый, торчал рядом с факелом. Тенлем не видел ее; он еще не пришел в себя от боли. Схватив и кинжал и факел, Лалила устремилась обратно к бандиту.

Хэдон медленно приближался к ним, держа меч наготове.

Вот Тенлем заметил Лалилу и с трудом поднялся на колени. Он крикнул, чтобы она бросила кинжал, угрожая разорвать ее на куски. Не обращая внимания на его крики, осторожно, словно крадучись, подбиралась она к Тенлему. В нескольких футах решительно опустилась на колени и метнула огненный факел в пытавшегося встать насильника. Факел угодил ему в рот; вопя, схватившись за лицо, бандит упал на спину. Лалила двинулась на него, а главарь отчаянно вопил, призывая на помощь своих подельников. Лалила опять опустилась на колени и прервала его вопль, заткнув ему рот выпавшим факелом. Он перекатывался, сдавленно стеная, пытаясь добраться до нее. Наконец, он тараном вдавился в Лалилу, едва не сбив ее с ног. И тут Лалила, подхватив факел, обрушилась на Тенлема всеми оставшимися силами и по рукоять всадила в него меж ребер кинжал.

Хэдон успел к развязке. Тенлем лежал на боку, еще подергиваясь, глаза его стекленели.

Лалила села, уставясь на Хэдона, беззвучно шевеля губами. Он опустился на колено и поднял ее на руки. Оба плакали. Наконец Лалила выговорила:

— Как ты …? Не волнуйся. Ты здесь! Где остальные? Где Абет?

— Недалеко, — сказал Хэдон. — Послушай. Я оставлю тебя здесь на несколько минут. Я приведу их сюда. Мы ведь не можем бежать… твоя нога…

— Уже лучше. Но слишком долго идти я не могу.

— Понимаю. Надо сделать так, чтобы они не могли нас преследовать.

— Как? Их же так много.

— Не беспокойся. Я вернусь.

Дорога туда и обратно заняла двадцать минут. Абет, в слезах, подбежала к матери. Пага, как ребенка, гладил Лалилу по голове. Хинокли и Кебивейбес сдержанно улыбались. На пути обратно Хэдон сказал, что им надо делать.

Оставив в роще Лалилу с ребенком, мужчины взбирались по склону к пещере. Хэдон нес факел. У входа он передал его Кебивейбесу. Не поджигай ветви, пока мы полностью не закупорим пещеру.

— А как же Авинет? — спросил бард. — Она ведь тоже погибнет.

— Я не представляю, как вытащить ее! — сердито отрезал Хэдон. И пусть эта сука умрет!

— Она Королева! — вставил бард.

— И высшая жрица Кхо! Богиня так просто не смирится с этим! Если Авинет погибнет, кто вместо нее объединит людей против Минрута?

— Я вытащу ее, если это вообще возможно, — проворчал Хэдон. — Но остальные умрут!

Они принялись за дело, орудуя топором Паги и мечами убитых бандитов. Шум рубкой они производили изрядный, хвала Кхо, он не проникал в пещеру: ветви, закрывавшие вход, заглушали звук. Сами стены неприступно толсты, а внутри пещеры царил истинный бедлам. Через час величественный холм из ветвей вовсе скрыл вход. Да еще груда их лежала в запасе. Немало оказалось и зеленых веток, но преобладал сухой валежник.