Скандинав (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 42

Поэтому принимаю решение на ходу — строю в высоту в 1,5 метра, ничего буду ходить буквой «зю», потерпим. Если мерить по времени, то около часа-полутора уходит на одну стену. Приходится ждать, пока глина подсохнет и схватится. Все это время. Но мы с поставленной задачей справляемся. Чуть за полудень стены уже готовы.

Отхожу, окидываю нашу постройку взглядом. Вот такая «симпатичная» коробочка вышла. Блин, конечно я свой дом несколько иначе представлял, но ведь у нас даже и чертежа нет по которому работать, а если начертить, то все равно Мирослав не поймёт, будет кусу вопросов задавать. Поэтому удовлетворяюсь результатом, пусть дом и похож на собачью конуру или курятник. Но от ветра защитит? Защитит! И не на голой земле теперь будем спать. Так что ещё от жилища надо? Ну а туда позже глядишь расстроимся ещё, вширь и ввысь пойдём- благо торфа на болоте предостаточно.

Ну а сейчас остаётся самое важное и одновременно самое сложное во всей постройке лично для меня — крыша. Честно — как построить крышу у меня тяму не хватает понять, да и кирпичей уже как бы нет. Стою и ломаю голову как быть. Одно дело стенки возвести, совсем другое сверху перегородку построить. И не погуглишь ведь, блин.

Единственная идея, которая кажется толковой с ходу — насобирать по округе охапку еловых веток и попытаться ими верх застелить. Получится, конечно, никуда негодно и малопрактично, первый проливной дождь или сильный ветер скажут такой крыше «досвидос», да и вонять в четырёх стенах будет так, что о комфорте и речи нет.

Но обо всем этом я думаю уже собирая еловые ветки по округе. Других вариантов у меня действительно нет, а тут на первое время хватит.

Пока вожусь с крышей и еловыми ветвями, Мирослав тоже при деле. Он потирает руки довольный от проделанной работы и решает дополнительно внести собственный вклад — торф какими-то сорняками засаживает. До того он мне в глину мусор какой-то подмешивал, якобы для крепости сцепления, а теперь вот новую фишку придумал.

— Это ещё для чего? — спрашиваю у него, сваливая собранные еловые ветви в кучу. — Ну ты выдумщик.

Не сознается, говорит для красоты, хотя я смутно догадываюсь, что это дополнительная «обшивка» тепло сохранит и ненужный взгляд от постройки отведёт. Если так, а не дурь какая, то молодец, помощничек, я, признаться, до такого не догадался.

Когда ветки пахучей ели оказываются наверху, формируя крышу и застилая нашу коробку о четырёх стенах, строительство подходит к своему концу. Что не говори, а неплохой домишка такой получился. Ещё бы печку поставить, но торф для этого дело, увы, не подойдёт… поэтому откладываю. Может туда позже камней натаскаем, что-нибудь соорудим, но не сейчас, итак на стройку почти полдня угрохали.

— Ну вот Мирослав, всяко лучше, чем на голой земле жопы по ночам морозить? — спрашиваю у своего помощника.

— Любо, братец, — соглашается он. — Теперь что делать будем?

Мы сели отдыхать и готовиться к обеду, чтобы после оного заняться новыми важными и даже неотложными делами. Прежде всего я хотел составить максимально подробную карту местности. Да, на память (географию я таки довольно неплохо знал, по крайней мере мог отличить где север, а где юг), да очень приблизительную, но карту. Ну и свои знания из будущего планировал пропустить через фильтр знаний Мирослава, который будучи человеком торговым должен был разбираться в старорусской географии куда лучше меня.

Вопрос, который волновал меня сейчас — когда можно ожидать нашествия Рюрика со своими псами. В том, что захватчики не остановятся, я в этом не сомневался.

Ну и не менее важный вопрос — куда теперь мне идти с выращенными грибами? Где вести торг? И с кем можно договориться о стабильных ежедневных поставках крупных грибных партий. Как все это воплотить в жизнь — это другой вопрос, а пока у меня есть предложение, на которое обязательно найдётся спрос.

С этими мыслями я начал вдохновлённо наносить карту на земле, расчерчивая ее остриём своего клинка.

Глава 20

Итак, что имеем по итогу, если проводить «промежуточную черту»?

Я про карту местности говорю сейчас, ну или нашего региона — это как удобней называть. Но если ближе к сути, то мне действительно с горем пополам удалось нарисовать карту текущего региона, на что ушло несколько попыток. Нарисовал, конечно, сказано громко, потому как я нашкарябал карту на земле первой подвернувшейся корягой с острым концом. Я раз пять стирал получавшийся рисунок, затем шкарябал снова, вспоминая более точное расположение некоторых географических объектов. Потом опять стирал и так по кругу, несколько раз подряд, пока не пришёл к более менее удовлетворяющему меня результату. Оказалось, что не так то просто перенести карту на «бумагу», даже если кое какая информация хранится у тебя в голове и тебе кажется, что ты ориентировочно в курсе расположения объектов. Но современные навигаторы — это та хрень, которая расслабляет до жути и ты ленишься запоминать не только названия, но и любые маршруты.

В общем подучилось, как подучилось — картограф из меня вышел такой же хреновый, как и каменщик. Но по факту, карта, какая-никакая, оказалась нарисована у моих ног.

И да, вся информация, которую я после долгих потугов сумел найти в глубинах своего мозга, теперь нанесена на это «произведении искусства».

Вместе с Мирославом мы теперь пялимся на пару на получившееся изображение и оба чешем лбы. Уж не знаю, какая карта у меня вышла — физическая, политическая или ещё какие карты бывают у географов, но на свою карту я постарался нанести все знакомые города округи (не исключаю, что некоторые из них вовсе не имеют к заданной местности отношения). Понятно, что на глаз, а значит расстояние между обозначенными точками крайне символическое (как, впрочем и расположение самих этих точек — это я тоже проставлял наугад в большинстве случаев). Но имеем, что имеем. По крайней мере с картой, даже такой, куда лучше, чем без оной.

— Че это за хрень? — говорит Мирослав, долго и озадаченно пялясь на мою карту под разными углами.

— Карта, — пожимаю плечами я.

Ну да, знаю, что помимо прочих недостатков, намалёвано тоже хреновастенько, но не сознаваться же своему формальному подчиненному, что я похерил работу. Пусть думает, что я именно такой карту задумал изначально.

— Ла-а-дно, — протягивает мой помощник. — От меня надо что? Сразу говори, не зря же позвал, явно рисунком не похвастаться.

— Надо, конечно, — я охотно подтверждаю, но издалека захожу. — Ты, Мирослав, человек торговый, а значит в курсе по городам, да селениям, и знаешь чем друг от дружка разные концы света отличаются?

Ну не говорить же человеку местному, что я нахреначил на карту современные мне города с названиями из 21 века. У него итак глаза на лоб от моих дел, а тут окончательно из орбит вылезут. Ещё сбежит, чего не хватало.

— Ну торговый то торговый, может и знаю кое чего, да помню многое, — ломается Мирослав. — Ты лучше сразу и прямо говори, что тебе от меня надо, а то я что-то маленько не врубаюсь с твоими просьбами и пользы принести не смогу.

— Ну как, прямо и говорю. — вздыхаю, придётся таки подробнее объяснять, раз человек признаётся, что не врубается. — Ты на карту мою посмотри и скажи, все ли и везде ли я верно на ней нарисовал? Может где исправить нужно?

— А, вон оно че ты хочешь. Щас гляну, погодь чутка, сделаем…

Мирослав склонился над моей картой, внимательно и вдумчиво осматривает, кивает.

— Ничего не пойму, если честно, — шепчет.

— Чего непонятно? — уточняю.

У меня на карте обозначены несколько белорусских областей. Вот тебе Гомельская область со столицей Гомелем. Вот тебе Минская с Минском, а вот Брестская и город Брест, я тоже на карте нарисовал. Теоретически и «плюс-минус» все достоверно отображено. Поэтому от Мирослава хочется чуть больше конкретики — что непонятно то в моих зарисовках? Тем более я достоверно знаю, что часть белорусских городов имеют древнюю и глубокую историю. Если не ошибаюсь тот же Брест вон 1000 лет разменял, а значит в 9 веке здесь вполне могло находится созвучное поселение.