Кофе с молоком - "bastet" - Страница 92

— Вот в чем дело — перебиваю я — Ездила к своему Сашке, да? И как он?

— Нормально. Не ревнуй, у нас бы все равно ничего не вышло — спокойно так сообщает Майя.

— Да? С чего такие выводы? — нахмурился я.

— Ты итак знаешь, почему мы не можем быть вместе. Это неправильно. Прости, что начала всё это… — с сожалением говорит она — Вернись в семью, Никки и Летти ждут тебя.

— Вот, зачем ты пришла — до меня наконец доходит — Тебя Никки попросила, да? Я не вернусь, ясно?

— Дан…

— Я хочу быть с тобой — подхожу к ней, заглядывая в такие родные серые глаза — Мне никто не нужен кроме тебя. Мы должны быть вместе, наперекор всему, и всем, что хотят нас разлучить.

— Нет — возражает сестренка, но я вновь её целую, более нежно чем в первый раз, замечая, что она всё же отвечает — Мы должны остановиться, я не хочу…

— Хочешь, ты всегда меня хотела- утверждаю, расстегивая кожанку — Скрывала от меня и самой себя эти желания…

Куртка летит куда-то на пол, а под ней я вижу тонкую белую блузку. Рывком снимаю с себя футболку, потому что мне становится дико жарко. Замечаю, как загораются её глаза. Она откровенно любуется моим телом и я уверен, борется с желанием прикоснуться к кубикам моего пресса…

— Я соскучился — говорю между прочим, но Майя отчаянно машет головой, и озирается по сторонам в поисках своей куртки. Я настолько запутал её мысли, что она не заметила в какую сторону та улетела. Слежу за каждым её движением и замечаю, как борется в ней два желания: немедленно уйти, и остаться.

Она поднимает свою куртку и мою футболку. Почти зажмуривается, когда отдаёт мне футболку. Я принимаю её одной рукой, а другой притягиваю сестренку к себе так, что между нашими телами не остаётся свободного места. Майя коротко вздыхает и ощутимо напрягается. Я не пойму что это: страх передо мной или зарождающееся возбуждение.

— Пусти — едва слышно выдыхает она, когда я перемещаю свою руку с талии ниже…

— Хочу тебя, коровка — шепчу в район шеи, и начинаю выводить на её нежной коже узоры языком.

Майя даже не пытается меня оттолкнуть, её дыхание становится тяжелым и прерывистым. Чувствую под кожей пульсацию её крови в сонной артерии, этот ритм заставляет моё чёрное сердце трепетать, наполняет его радостью и предвкушением…

Выпускаю её из объятий. Ложусь на кровать и кивком головы приглашаю сестренку прилечь рядом. С удовольствием наблюдаю за муками ее совести. Свою куртку она по-прежнему держит в руке и аккуратно вешает её на спинку стула. Вздыхает. Старается не смотреть на меня. Присаживается на кровать и только тогда решается заглянуть в мои глаза.

— Вернись домой, пожалуйста — просит очень ласково и вместе с тем жёстко — Я прошу тебя.

Я делаю вид, что думаю над её предложением. Ищу ответ на потолке, стенах, а потом вновь изучаю её лицо, и озвучиваю свое решение:

— Вернусь, если ты исполнишь одно моё желание…

— Нет, я не буду с тобой спать… — мгновенно вспыхивает коровка — Даже не думай, что я вновь потеряю контроль…

— Ты уже его потеряла, когда пришла ко мне — замечаю с улыбкой — Хочешь спасти мою семью? Дай мне то, что ее разрушило — себя.

— Нет — Майя встаёт с кровати — Этого не будет. Ни сейчас, ни потом. Я совершила ошибку, прости меня, но это всё. Ты должен вернуться к жене. Она в ужасном состоянии. Постоянно плачет и зовет тебя…

— Мне плевать — я тоже встаю — Я собираюсь разводиться. Да это может быть долго и сложно, но я не хочу жить с женщиной, которую не люблю. Даже если она мать моей дочери.

— Это ведь жестоко, Дан! Ты не можешь так поступить с ней! Она тебя любит, несмотря на то, что ты ужасный человек! — тыкает меня в грудь туда, где должно быть моё сердце — Неужели у тебя нет даже сострадания, неужели твоё сердце такое холодное и каменное?

— Нет — я беру её ладони и прижимаю к груди — Моё сердце бьётся только ради тебя! Только с тобой я жив!

Смотрим друг на друга с отчаянием. Никто не хочет уступать. Меня бросает в жар и ладони сестры кажутся мне холодными.

— Ты болен, брат… — вздыхает она, когда я вновь тянусь к ней за поцелуем. Уворачивается и выдергивает свои руки, толкает меня, но я быстро справляюсь с её сопротивлением, как учил меня тренер. Скручиваю ее и бросаю на кровать, наваливаясь сверху. Уверен, Майя чувствует мой возбужденный член и поэтому начинает ещё яростнее от меня отбиваться. Но сделать это лёжа на животе ей не удаётся. Возимся какое-то время молча, я даже разрешаю ей перевернуться на спину, но только ради того, чтобы поудобнее зафиксировать её руки над головой одной рукой. Другая моя рука уже нахально стягивает с неё блузку.

— Не надо, пожалуйста… — просит она — Я не хочу…

— Врёшь — рычу я, и сам не понимая как, пропускаю удар коленом в пах. Резкая боль простреливает во всем теле, и я со стоном падаю на пол, больно ударившись затылком о холодный ламинат.

— Прости… — последнее, что слышу перед тем, как отключиться.

51. "Кажется, что всё плохое уже позади, и впереди меня ждёт лишь счастье"

Как только я вернулась в Милан, там меня ждал весьма неприятный разговор с отцом. Конечно же он узнал, что вместо Англии я полетела в Россию. Долго отчитывал меня как маленькую, запугивал тем, что отец Олега мог расправиться со мной и прислать ему меня по частям. Возмущался тому, что я не похоронила прах Дилана и опозорилась перед его родственниками. На что я ответила, что через день вылетаю в Бирмингем и сделаю то, что нужно.

Отец немного смягчился увидев меня счастливой. Посоветовал в Англии так не улыбаться. А то родственники не поймут. Как будто мне интересно их мнение! Все знали, что наш брак был договорным, и мы не любили друг друга. Разница в возрасте сильно бросалась в глаза и рядом с Диланом я выглядела не как его жена, а как дочь… Конечно, этим никого сейчас не удивишь, но я не собиралась изображать скорбь по человеку, который перед смертью хотел меня изнасиловать. И если бы не Лиля, кто знает, что он бы сделал со мной, пользуясь преимуществом в силе…

Морально это было тяжело. Я скрывала лицо за чёрной вуалью, за которой не было видно моей улыбки. Со стороны я выглядела как обычная вдова, даже голос стал у меня глухой и сиплый, словно бы от слез. Но на самом деле я охрипла ещё в России… Ну, вообщем, я думала сейчас явно не о своём покойном муже, а о тех днях и ночах, что мы провели вместе с Олегом…

Как же я хотела всё это повторить! Не расставаться с ним ни на минуту, чувствовать тепло и мягкость его губ, и слегка шершавые пальцы, что рисуют невидимые линии на моей спине… Он любил ко мне прикасаться. Обнимать, целовать, гладить… Кроме Дилана у меня мужчин не было, но разница между ним и Олегом была огромная. Дилан предпочитал переходить сразу к делу, его не волновало моё удовольствие, только свое собственное… Я чувствовала с ним себя вещью, которой он время от времени пользовался. Олег же… Внимательный и чуткий. Для него главное — мои ощущения, мой полет… И я действительно с ним летала в космос. Никогда не думала, что близость с мужчиной может дарить такое наслаждение…

Я еле вытерпела 3 дня с родственниками Дилана. Все меня жалели, сочувствовали, сокрушались раннему уходу моего мужа. Особо переживали за то, что у нас не было детей. Якобы Дилан очень мечтал о большой крепкой семье… Может быть, не знаю. Я наотрез отказалась рожать, пока не закончу учёбу. Хотела получить образование, а потом уже становиться мамой. Подсознательно, я не хотела от него детей. Дети должны рождаться в любви и согласии, а этого в наших отношениях не было. Дилан давил, я упиралась. Он с трудом слышал меня, всегда стремился унизить и показать то, что в наших отношениях главный он…

Возвращение в Италию стало праздником для меня. Я наконец смогла вздохнуть свободнее. Но начала чувствовать непонятное недомогание. Слабость, потерю аппетита, перепады настроения. Записалась к семейному врачу предполагая, что он выпишет мне курс витаминов. Рассказала ему, что недавно похоронила мужа, и некоторое время испытывала стресс. Вопрос о регулярности цикла немного смутил меня. Пока задержек не было, и месячные должны были придти на днях. Но кровь я всё-таки сдала.