Кофе с молоком - "bastet" - Страница 75

Боже, все невероятные ощущения лишь усиливаются, пока где-то вдали я не слышу аплодисменты. Смущаюсь. Не хотя отстраняюсь от Олега и вдруг вижу каким жёстким и холодным становится его взгляд. Буквально на моих глазах синее пламя превращается в лед. Проследив за его взглядом вижу, что он смотрит на Катерину. Стискивает зубы и шумно выдыхает: "Лиля…"

42. "Твоя честность просто неуместна…"

— Дан — кто-то трясет меня за плечо — Дан, проснись!

Я бормочу, чтобы отстали от меня, и закутываюсь в одеяло.

— Я знаю, что ты сделал, нам нужно поговорить, сын — в мой сонный мозг эти слова влетают разрывными пулями. Я открываю глаза и вижу маму.

— Нельзя было быть потише? — спрашивает она прищурившись и сложив руки под грудью — И как ещё отец с Никки не проснулись от ваших стонов.

— Будешь отчитывать меня? — лениво спрашиваю, привстав с кровати — Где Никки?

— Внизу. Тебе совсем не стыдно что ли, Дан? Она твоя сестра. Вы не можете спать друг с другом! — начинает заводиться мама — Это ужасно, ты слышишь меня вообще?

— Я люблю ее — спокойно объявляю — Мне плевать, на то, что мы родственники. Я не собираюсь заводить с ней детей.

— Какой же ты… — краснеет мама.

— Какой есть — улыбаюсь и встаю с кровати.

Мама увидев, что я голый отворачивается и бормочет что-то себе под нос.

— Ты что-то сказала? — остановившись возле ванной уточняю.

— Она не будет больше жить здесь — твердо говорит мама — Я не позволю вам спать. Ни за что.

— Да ладно, мам — я схватив полотенце, обматываю его вокруг бёдер и подхожу к ней — Мы будем встречаться. Мы будем спать, если захотим. Мы может быть вообще сбежим. Вдвоём. Ото всех вас. От тех, кто должен нас понимать и поддерживать, но осуждает.

— Я должна поддержать инцест? — обалдевает она — Ты в своём уме? Реально не понимаешь насколько это гадко и мерзко?

— Любовь не может быть мерзкой. Странной, особенной — да. Я не хочу обсуждать с тобой мою личную жизнь.

— Ты не посмеешь бросить жену и дочь ради сестры! — мама хватает меня за руку — Не поступай так с ними! Ты всё, что у них есть, пожалуйста, прошу тебя не делай этого…

Я редко видел маму умоляющей. Практически никогда. Но сейчас в её глазах отчаяние.

— Пока не брошу — криво усмехаюсь — Можешь так не переживать.

Выдергиваю руку и иду в ванную. Включаю воду, ощущая как она приятно холодит моё горячее тело. Горячее, потому что я до сих пор чувствую её прикосновения. Они горят под кожей как вирус. Сука. Я ведь теперь не смогу без неё. Ни за что. Буду преследовать, как чертов маньяк. Буду трахать её как одержимый, потому что я нужен ей. Видел, как Майя реагировала. Она тоже меня хотела, хоть и старалась вначале оттолкнуть. Не знаю кого она там любит, но спать будет со мной. Ни с кем больше ей не испытать такого кайфа от секса. А это, как мы с ней выяснили, вызывает зависимость. Надо же, в попытке избавиться от Матвея, коровка приобрела новую зависимость от меня….

Спускаюсь на завтрак, когда на кухне остаётся одна Никки. Увидев меня, жена улыбается.

— Доброе утро — тянется ко мне, чтобы поцеловать, но я мягко уворачиваюсь.

— Разговор есть — толкаю грубовато, жестом указывая ей на стул.

Она послушно садится и с интересом смотрит на меня.

— Помнишь, я обещал тебе кое-что? — начинаю издалека, так как сказать сразу то, что я хочу мне трудно — Обещал, что в моей жизни больше не будет других женщин, кроме тебя.

Никки кивает.

— Я не смог сдержать своего слова — признаю, опустив глаза — У нас с тобой всё так быстро завертелось. Ты залетела, я женился на тебе… Мы живём вместе, но мы не вместе, понимаешь?

— Нет — хмурится она.

— Я понял, что всё это время, все мои поступки, весь мой блуд был только по одной причине: я не мог быть с той, кого люблю… Я сам не свой, когда её нет рядом. Я пытался её забыть. С тобой. Но вчера…

— Что вчера? — Никки смотрит на меня округлившими от шока глазами — Мы же вчера вместе легли спать, я не понимаю…

— Послушай меня, это все равно бы произошло. Не вчера, так сегодня. Не в моих правилах врать, скрывать и изворачиваться. Ты знаешь, я всегда был честен с тобой.

— Я ничего не понимаю — качает головой жена — Ты хочешь мне сказать, что изменил мне с той, кого любишь? Вчера? Ночью?

— Не только ночью — поправляю на автомате.

— Тааак, и кто она? Я её знаю? — вместо злости я вижу в её глазах какой-то азарт.

— Знаешь, конечно — хмуро отвечаю, мечтая, чтобы Никки догадалась сама.

Она натурально так задумывается. Оглядывает рассеянным взглядом комнату, а потом останавливается на моем лице. И качает головой.

— Ты любишь делать мне больно — заключает жена — Ты хвастаешься передо мной своими изменами. Любишь наблюдать мою реакцию? Хочешь, чтобы я ревновала, не знаю, кричала на тебя, обзывала кобелем и мудаком, да?

— Нет.

— Этого не будет. Я не доставлю тебе такого удовольствия. Я устала от твоих измен. Можешь не рассказывать мне кого и как ты имел. Мне это не интересно, правда. И если ты надумал разводиться из-за своей "любви" — показывает воображаемые кавычки на этом слове — То я против. Развода ты не получишь.

Я смотрю на неё в полном шоке.

— Неожиданно, да? — улыбается она — А как ты хотел дорогой? Я из-за тебя чуть ребёнка не потеряла. Ты угодил в тюрьму, а я плакала так долго, что у меня схватки начались. Потеряла сознание. Очнулась в больнице. Сразу поняла, что нашей девочки во мне нет… Ты никогда меня не поймешь. Что я испытала в ту минуту, когда думала, что она умерла… Это ад, Дан! Ни одна твоя измена не принесла мне столько боли и ужаса. Я ненавидела себя за то, что ты для меня в тот момент был важнее нее…

— Никки — я пытаюсь обнять её, но она отталкивает мои руки.

— Не смей, Дан! — задыхаясь от возмущения продолжает — Не смей прикасаться ко мне! Ты ничего не знаешь о любви! Тобой руководит лишь похоть, потребность засунуть свой член в очередную девку!

— Это не так — тут же возражаю.

— Так, именно так. Мне жаль эту девушку, которую ты якобы любишь. Кем бы она не была, никто не заслуживает такого отношения — сказав это, она уходит, оставляя меня в таких потерянных чувствах, что я не сразу бросаюсь за ней вслед.

Я ведь никогда не спрашивал у неё об этом. О том, что Никки пережила по моей вине. Просто принял это факт. Родила и родила. Что в этом такого? Оказывается, ей было плохо. Ну, блин конечно родить раньше срока! Вот я дебил! Быстро поднимаюсь наверх и захожу в нашу комнату.

Никки стоит возле кроватки с дочкой и что-то говорит ей. Нерешительно мнусь у входа. Чувствую себя лишним, хотя это и мой ребёнок тоже. Подхожу медленно и останавливаюсь перед кроваткой, рядом с женой. Она никак не реагирует на мой приход, продолжая

с улыбкой разговаривать с Летти. Я понимаю, что не знаю языка, на котором она говорит. Впадаю в ступор.

— Что это за язык? — спрашиваю через пару минут.

Никки бросает на меня раздраженный взгляд и сказав пару непонятных фраз, отходит в сторону, намереваясь уйти из комнаты. Игнорит. Она меня игнорит. Закипаю быстрее, чем наш новый электрочайник. В два шага догоняю её и ложу руки на плечи.

— Далеко собралась? — рычу на ухо, слегка сжимая пальцы.

— Отпусти — просит жена, но я разворачиваю её к себе лицом и впиваюсь взглядом в её серые глаза.

— Не смей меня игнорировать — злобно шиплю ей в лицо.

— Пусти, урод — выплевывает она смело и пользуюсь тем, что я отвлёкся на её губы залепляет мне смачную пощечину. Кажется, что звенит не только моя голова, но и всё пространство вокруг.

Я опускаю руки и ошарашенно смотрю на Никки. Не чувствую злости на неё за этот удар. Мне больно, но эта боль даже приятна.

— Урод, значит — улыбаюсь не весело — А я думал, ты считаешь меня красавчиком…

— Хватит издеваться — устало говорит она — Ты прекрасно понял, что я имею ввиду…

— Ты не ответила на вопрос про язык — напоминаю как бы между прочим.