Кофе с молоком - "bastet" - Страница 70

Я в отчаянии. Я в аду. И ты тот, кто может меня спасти…

— Это не спасение — хрипло возражаю я — Это ещё больший ад, в который ты меня втягиваешь…

Майя убирает руку, когда мы тормозим на светофоре. Поправляет волосы, что непослушными локонами падают на её лицо. Остаток пути мы едем молча.

— Матвей сегодня утром улетел в Россию — зачем-то говорит она, когда я заезжаю во двор.

— Это не имеет значения. Выходи — рычу я остановившись возле подъезда.

— Может, поднимешься? Посмотришь как я живу? — совсем уже отчаявшись предлагает она, отстегнув ремень и открыв дверь.

— В другой раз.

— Дан…

Я резко отстегиваю свой ремень и выхожу на улицу. Находится рядом с ней я больше не могу, ведь с каждой минутой я теряю над собой контроль. Сам не знаю куда иду. Меня штормит, словно я пьян…

Майя догоняет и вставая передо мной останавливает меня, приподнимается на носочки и вновь целует. Так нежно и трепетно, что я умираю. Сопротивляться больше нет сил, и я отвечаю на этот нежный поцелуй со звериным голодом. А потом стискиваю её руку и тащу обратно к машине.

Мы вновь едем по улицам Реджо. Майя бросает на меня заинтересованные взгляды и теребит ремешок сумки. Волнуется. Знала бы она, куда мы едем так не переживала бы.

— Зачем ты привёз меня сюда? — изумляется сестренка, когда я останавливаюсь возле нашего дома.

— Я не буду тебя трахать — грубовато озвучиваю свое решение и вижу, как из дома выходит Никки с коляской. Подойдя к машине, она приветливо улыбается Майе.

— Привет, а я тут в магазин хочу сходить. Вы проходите, я сейчас…

Это конец. Это мать вашу гребанный п*! — мысленно кричу я понимая, что оставаться в одном доме наедине с сестрой даже на короткое время сейчас фатально…

Майя хмыкает и выходит из машины. Я иду следом, скидываю в прихожей обувь и поднимаюсь наверх. Сестра скрывается в своей комнате, а я вместо того, чтобы зайти в свою, торможу возле её двери. Она приоткрыта и я вижу, как Майя снимает с себя одежду…

Не знаю, что я делаю. Смотрю как она раздевается и когда вижу её простенькое вообще не сексуальное белье, вламываюсь к ней…

Она видит меня в отражении зеркала. Замирает, и спустя мгновение медленно оборачивается. На её лице появляется дьявольская усмешка. Я знаю, что проиграл. Знаю, что пропал. Я уже не владею собой и пока подхожу, избавляюсь от куртки, скидываю джинсы, футболку, оставляя на себе только боксёры. Приближаюсь к ней, хочу увидеть на её лице испуг, нежелание, отвращение, что-то, за что я могу зацепиться, чтобы уйти… Но ничего этого нет…

Глаза Майи горят предвкушением, она скользит по моему телу жадным взглядом, и задерживается на внушительном бугре…

Времени на прелюдию у меня нет… Я заваливаю её на кровать, спускаю вниз трусики и просто врываюсь в её тело, причиняя скорее боль, чем наслаждение. Я не знаю, что чувствует она. Я замираю, потому что у меня в голове разрываются фейрверки. Яркие, цветные вспышки ослепляют, когда я чувствую, как она принимает меня всего с глухим стоном… Горячая, тесная, влажная, созданная как будто для меня…

Если я тот, кто может её спасти, то кто спасёт меня? От неё.

40. "Рано или поздно ты снова выберешь его".

Я тяжело дышала, мне не хватало воздуха… Тело горело в тех местах, куда попало его семя… Грудь, живот, ноги… До сих пор вижу перед глазами его лицо, искаженное сладостной мукой. Он вытащил из меня член в последние секунды, и едва кончив убежал в мой душ.

Когда Дан вышел, я продолжала лежать в том же положении, что он меня оставил. Сил пошевелиться не было. Я не знаю умирала ли я или воскресала, в тот момент, я находилась где-то между этими двумя состояниями.

— Б* прости меня, я не хотел… — зачем-то начал извиняться он — Всё нормально?

Я кивнула.

Снизу послышался голос Никки, и Дан спешно покинул мою комнату. Я все же заставила себя встать и приняла душ, оделась по-домашнему, и спустилась вниз.

Брат с невесткой пили чай.

— Майя, Дан сказал, что ты отдыхаешь, мы пообедали без тебя — сказала Никки с улыбкой — Будешь кушать?

— Нет — хрипло ответила я, заметив, что Дан не поднимает на меня глаза — Брат, зайдёшь ко мне, там надо крепление в шкафу подтянуть, дверца все время открывается.

Он кивнул.

Я налила себе воды и выпив целый стакан пошла наверх. Через время Дан, появился в моей комнате с отвёрткой в руках. По-прежнему несмотря на меня, он подошёл к шкафу и начал осматривать дверцу.

Я закрыла дверь в мою комнату, которую он почему-то оставил открытой.

— Дверца в порядке, а я нет — улыбнулась я — Посмотри на меня.

Брат вздрогнул. Глубоко вдохнул и на выдохе обернулся. Глаза в глаза. Вспышка. Его как море, мои как тусклое небо.

— Майя — начал он — То, что между нами было, это не должно повториться…

— Согласна — слабо улыбнулась я — Расскажи, что ты чувствовал, мне интересно.

Дан взъерошил свои волосы и отошел к окну. Смотрел несколько минут на улицу, а потом сказал:

— Долбанные фейрверки. Пока я был в тебе они взрывались в моей голове. Первое раз такое. Чуть не кончил в тебя из-за них. П* короче.

— Значит, не понравилось…

— Да нет, в том-то и дело, что я улетел. Улетел настолько, что забыл вообще с кем я. Слово кайф, наслаждение, удовольствие и сотой доли моих чувств не опишет. Я в рай попал. А потом хотелось сдохнуть. Пока в душе был последними словами себя называл. Не должен был я тебя трахать. Никогда вообще.

— Жалеешь значит? — мне отчего-то становится горько — А я нет. Мне даже легче стало. Я поняла то, что у меня с Матвеем было это не всерьез. Да, он умеет доставить удовольствие, но это только тело. Душу не трогает. С тобой иначе. Я чувствовала всё, каждую твою эмоцию. А с ним нет. С ним есть только я, а это не так круто.

— Что будешь делать? Вернёшься в Турин? — Дан наконец поворачивается ко мне лицом.

— Нет. Хочу поехать в Россию.

— В Россию? — удивляется брат — К бабушке что ли?

— К родным Олега. Хочу их увидеть, выразить запоздалые соболезнования.

— Зачем? Нас даже на похороны не пригласили.

— Я думаю им не до приглашений было. Они потеряли единственного сына.

Дан смотрит на меня и качает головой.

— Хочешь их утешить? Родители знают? Они будут против. Вспомни, что они говорили о дяде…

— Мне все равно, я чувствую, что должна быть с ними…

— Ясно, ты уже всё решила. Что ж, удачи — он проходит мимо меня и выходит за дверь, раздражённо захлопнув её за собой.

Я остаюсь одна. Раньше подобное меня не пугало, но теперь, после всего случившегося, на меня разом обрушиваются все мысли, что дремали внутри. Я наконец понимаю, что сделала. Я не просто изменила Матвею. Я сделала это с братом. Меня начинает накрывать так, что я всерьёз подумываю уехать из города прямо сейчас. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Но от себя не убежишь. И в этот раз я не буду сбегать из дома, потому что всё уже случилось… Бояться больше нечего. Ещё бы научится теперь смотреть в глаза семье и не чувствовать себя так хреново.

Вечером Дан с Никки уходят из дома, а родители остаются с Летти. Я, не в силах больше выносить одиночество, спускаясь к ним и застаю просто милейшую картину: мама держит на руках внучку и что-то ей говорит, а отец поглаживает её животик, и при этом на их лицах такие счастливые улыбки, что мое сердце срывается куда-то вниз и не переставая биться падает в районе щиколоток. Мне становится жаль, что я не мама этой чудесной девочки. Не знаю, откуда у меня такие мысли, я ведь тогда ещё решила, пока никаких детей… Но теперь отчего-то жалею, что рассталась с Сашей, что он меня ненавидит. От него ребенка я бы хотела. Только от него.

— Майя — мама тепло мне улыбается — Иди к нам, дочка.

Я послушно присаживаюсь рядом и смотрю на родителей. Сейчас они такие счастливые. Чувствую себя здесь лишней. Я не вписываюсь в эту идиллию хотя бы потому, что больше не чувствую себя принадлежащей этой семье. Я теперь Метелина… Может именно это дало мне толчок соблазнить Дана, ведь раньше я бы ни за что не отпустила себя… Хотя какая разница, что у меня за фамилия теперь. Кровь-то одна. Была и будет.