Микки-7 - Эштон Эдвард - Страница 8

— Предчувствие.

— Ну да. Вроде того.

Я мог бы на него надавить, но мне самому есть что скрывать, поэтому оставляю дальнейшие расспросы.

— В общем, — продолжает Берто, — вчера днем я сбросил Седьмого рядом с расщелиной примерно в восьми километрах от периметра. У него был с собой огнемет. Как всегда, нужно было набросать карту местности и выяснить, где живут ползуны. По возможности прихватить одну особь с собой для исследований. На следующем круге я должен был его подобрать.

— Но все пошло не по плану.

— Все пошло наперекосяк. Не успел я его сбросить, как они вылезли из снега, целая стая, двадцать или тридцать тварей. Я завис прямо над Седьмым, но все произошло слишком быстро: его разорвали на части, пока я разворачивал манипулятор погрузки.

Я понимаю, Берто не хочется сознаваться, что он бросил меня на верную смерть. Такое признание может разрушить любую дружбу. Мне просто интересно, расскажет ли он правду хотя бы о том, как погиб Шестой.

— На самом деле я ведь просто зашел убедиться, что с тобой все в порядке, — подводит он итог разговора. — Подумал, что мы можем по-быстрому сдать рапорт командованию и пойти завтракать.

Вот чего я точно не хочу, так это докладывать о чем-либо командованию. По крайней мере, пока не улажу дела с Восьмым.

— Знаешь, — говорю я, — вообще-то, я ужасно вымотан. Ты, конечно, иди поешь, а я все равно собирался немного вздремнуть. Когда проснусь, отмечусь на охране, а потом вместе сдадим отчет командованию.

Он окидывает меня подозрительным взглядом. Видимо, догадывается, что дело нечисто: обычно после бака я прямиком направляюсь в столовую. Никто здесь по доброй воле не пропускает приемов пищи, а биопринтер оставляет пищеварительный тракт пустым. Когда просыпаешься после восстановления, желудок ссыхается, будто ты постился трое суток подряд.

— Хорошо, — сдается он. — Но не залеживайся. Чтобы синтезировать твою задницу, из наших протеиновых запасов изъяли солидный кусок. Командование захочет знать, что произошло, почему произошло и как мы планируем восполнить дефицит белка. Это вторая твоя регенерация за восемь недель, так что теперь нам придется предъявить вескую причину.

— Можем просто рассказать, как все было на самом деле.

Берто качает головой:

— Нет, тут лучше проявить фантазию. Командование и так недовольно сокращением рационов. Незапланированное уменьшение протеина в системе их не порадует, а Маршалл не захочет взять ответственность на себя, хотя эти дурацкие вылазки совершаются по его приказу. Наверняка он будет зол как черт — на тебя, потому что ты не сумел выжить, и на меня, потому что я не полез в расщелину за твоим трупом. Честно, если так пойдет и дальше, в один прекрасный день он просто не подпишет приказ о твоей регенерации.

По спине у меня пробегает холодок. Может, это и есть предчувствие?

— Эй, — окликает он, — Микки, у тебя все хорошо? Ты неважно выглядишь.

Я тру глаза правой рукой. Надеюсь, он не заметил, что за все время нашего разговора я ни разу не вытащил левую из-под одеяла.

— Ага, — говорю я. — Все нормально. Просто нужно проспаться после бака. Встретимся в столовой через час.

Он критически осматривает меня, встает, наклоняется и похлопывает по колену:

— Молодец. Приберегу для тебя порцию белковой пасты.

— Спасибо, Берто. Ты настоящий друг.

— Кстати, — роняет он, прежде чем закрыть дверь, — я не мог не обратить внимания, что ты все время держал руку на своем хозяйстве. Ты с этим поосторожнее. А то Нэша начнет ревновать.

— Да, Берто, я в курсе. Но спасибо, что поделился.

— Не за что. Увидимся через час.

Когда за ним защелкивается замок, все еще слышно, как он хихикает в коридоре.

За последние восемь лет я умирал шесть раз. Можно бы и привыкнуть, скажете вы.

Ради справедливости должен заметить, что одна из смертей была неожиданной, еще одна явилась результатом ЧП, а последний мой предшественник не обновился перед смертью. Я помню лишь то, что загружено в память, поэтому о случившемся с предыдущими версиями меня знаю только со слов Нэши и Берто или по видео с камер наблюдения. Три остальные смерти были спланированы как положено. По протоколу расходник обязан загрузить обновления как можно ближе к концу по той самой причине, которую я назвал Берто: следующему воплощению необходимо знать, от чего погибло предыдущее, чтобы в дальнейшем постараться этого избежать. Короче, можно сказать, что накатившее сейчас ощущение сосущей пустоты в животе знакомо мне лучше, чем большинству людей.

И в то же время предчувствие близкой смерти не похоже на все предыдущие разы. Хотя бы потому, что те Микки были на сто процентов уверены, что умрут. Сейчас — если, конечно, Восьмой не собирается сунуть мне заточку под ребра — шансы у меня пятьдесят на пятьдесят.

Мне не слишком нравится новое чувство. Когда точно знаешь грядущую судьбу, на душу снисходит своего рода умиротворение. Вероятность того, что сегодня я могу выжить, в равной степени наполняет меня тревожным ожиданием и отчаянной надеждой.

Однако разительное отличие заключается даже не в этой неопределенности. А в том, что до этого самого дня каждый раз, когда я умирал, я продолжал верить байкам о собственном бессмертии, которыми пичкали меня те, кто мной распоряжается. Я знал, что не пройдет и нескольких часов после гибели Микки-3, как Микки-4 выберется из бака, и легко мог вообразить, что в обоих случаях это буду я, как будто я просто закрыл и снова открыл глаза.

Если я умру сейчас, никакой следующий «я» из бака не выберется. Он уже здесь, и, несмотря на внешнее сходство, Восьмой отнюдь не моя копия.

Если честно, кажется, я вообще ему не нравлюсь.

Рециклер находится на нижнем уровне купола, в противоположной стороне от моего отсека. По правде говоря, идти туда недалеко, но сегодня путь растягивается до бесконечности. Коридоры пусты, и я, проходя по ним, слышу лишь звук собственных шагов и шум крови в ушах. Я не могу найти рационального объяснения, но нутром чую, что все складывается не в мою пользу. Последние шаги перед входом даются так тяжело, будто всхожу на эшафот.

Биорециклер — душа и сердце любой первопроходческой колонии. В него сбрасываются наши фекалии, черешки помидоров, картофельные очистки, кроличьи косточки и недожеванные хрящики, обрезки ногтей и остриженные волосы, использованные носовые платки и корки с заживших болячек, а в конце концов — наши трупы. После переработки он выдает взамен питательную протеиновую пасту, витаминный коктейль и удобрения для растений. Никто не жаждет питаться одной биомассой из рециклера, но при неблагоприятных условиях колония может бесконечно долго существовать только за счет нее.

Принцип работы рециклера состоит в том, что он разбивает на молекулы все, что сбрасывается в люк для трупов, а затем соединяет обратно во что угодно согласно заданной спецификации. На это тратятся неприлично огромные объемы энергии, но наша электростанция — это двигатель звездолета, работающий на антивеществе. Уж чего-чего, а энергии у нас всегда в избытке.

Я как раз заканчиваю вводить код допуска на контрольной панели, когда входит Восьмой. Подняв защитный кожух, я нажимаю на большую красную кнопку, и в центре помещения раскрываются лепестки затвора.

О таких вещах, как люк для трупов, мы стараемся думать поменьше. Я видел его открытым всего несколько раз, когда меня назначали дежурным по сбору мусора, но никогда не заглядывал внутрь. Не знаю, как вы представляете себе всепожирающую пасть топки, разжигаемой антивеществом, — может, по-вашему, из нее исходят ревущее пламя и серные испарения? — но на деле она работает бесшумно, ничем не пахнет и выглядит аккуратно, даже красиво. Поначалу видишь просто плоский черный диск, потом рассеивающее материю поле начинает захватывать пылинки, и они исчезают и ярких вспышках, которые кружат над ним подобно светлячкам.