День Святого Никогда - Фарб Антон - Страница 20

— Закругляемся, господа студенты!

Господа студенты еще ниже склонились над своими контрольными работами и еще старательнее заскрипели перьями. Феликс вытащил платок, промокнул лоб и обвел взглядом аудиторию. Студентов было десятеро: Сигизмунд всегда придерживался теории, согласно которой знания, получаемые слушателями лекций, обратно пропорциональны числу этих самых слушателей — не подкрепленная ничем, кроме личного опыта Сигизмунда, эта теория позволяла разбить полсотни первокурсников на пять групп и создать таким образом достаточное количество учебных часов. Обратной стороной такого решения была необходимость читать одну лекцию по пять раз кряду, а проведение семинаров вообще превращалось в пытку: на сегодня это была уже третья контрольная, и еще две предстояло провести завтра…

Из десяти взопревших (то ли от жары, то ли от усердия) борзописцев один лишь Патрик не проявлял признаков волнения по поводу истекающего вместе с песком времени, отведенного для завершения работы. Причиной спокойствия Патрика было то, что он закончил контрольную четверть часа назад, и теперь упорно таращился в окно, дабы не мешать своему соседу Олафу списывать. Двойное оконное стекло запотело изнутри и замерзло снаружи, утратив всякую прозрачность, а потому Патрика одолевала зевота, которую он отчаянно, но безуспешно старался подавить.

«Все-таки жаль, что Сигизмунд и слышать не хочет о вступительных экзаменах в Школу, — подумал Феликс. — Не для отсева, нет: просто если уж и делить студентов на группы, то почему бы не делать этого на основе предварительно полученного ими образования? Ведь бедняга Олаф с трудом читает по слогам, и даже списывать толком не умеет, а для Патрика и Себастьяна с их университетским образованием все эти лекции и семинары — давно пройденный этап… Кстати, а где Себастьян? Что-то он в последнее время редко появляется в Школе. Надо расспросить Патрика, в чем тут дело…»

— Все, господа, — сказал Феликс, когда последняя песчинка упала сквозь узкое горлышко. — Попрошу сдать работы.

Аудитория дружно вздохнула, и студенты, хлопая крышками парт и переговариваясь между собой, один за другим потянулись к кафедре, на которой вскоре выросла стопка исписанных листков.

— А теперь, — сказал Феликс, — раз уж у нас еще остается время до звонка, не устроить ли нам маленький блиц-опрос?

Ответом ему был общий стон.

— Ну-ну, не надо драматизировать, — усмехнулся Феликс. — Несколько легких вопросов из пройденного материала освежат ваши усталые мозги и придадут заряд бодрости, с которым вы и отправитесь на зимние каникулы. Если не ошибаюсь, в этом семестре я вас больше не увижу?

Одно лишь упоминание о грядущих каникулах привело студентов в состояние полнейшей неработоспособности: лица их приобрели мечтательно-рассеянное выражение, глаза затуманились, а всякие насущные проблемы вроде коварного опроса отошли в область чего-то далекого и нереального. Феликс усмехнулся.

— Итак, — сказал он, возвращая студентов на бренную землю, — если нет возражений, то мы, пожалуй, приступим…

Очнувшаяся от грез студенческая братия начала активно высказывать свои возражения и приводить сокрушительные доводы, из которых следовало, что конец третьей пары является, безусловно, наименее удачным временем для проведения как контрольных работ, так и опросов, и если контрольную бедные усталые студенты с горем пополам уже написали, то опрос сегодня будет явно лишним… Возражения и доводы были отклонены, как запоздавшие.

— Кто из вас, господа студенты, объяснит мне… — Феликс посмотрел на прикнопленную к доске карту Ойкумены, —…чем муниципальный тракт отличается от проселочной дороги?

Добровольцев, как всегда, пришлось назначать:

— Янис, окажите нам такую любезность!

Трое широкоплечих верзил, похожих друг на друга, как бобы из одного стручка, начали ожесточенно пихаться локтями, выясняя, кому из них следует назваться Янисом и попытаться ответить на вопрос. Наконец, один из близнецов встал, набычился, с видимым удовольствием поскреб в затылке и буркнул:

— Он больше…

— Кто? — удивился Феликс.

— Ну, большак… то есть это, тракт… муниципальный, — старательно выговорил Янис (если это взаправду был Янис — хотя особого значения это не имело).

— Ага… Что ж, в большинстве случаев муниципальные дороги действительно шире проселочных, да и вымощены не в пример лучше… А какими еще жизненными наблюдениями вы можете поделиться?

— О чем?

— О дорогах. Вы ведь приехали в Столицу по дороге, верно?

— Э-э-э… Ну да. Там столбы были, каждую милю! — вспомнил Янис. — Полосатые такие!

— Еще что-нибудь приметили?

Янис отчаянно замотал вихрастой головой, а один из его братьев несмело поднял руку.

— Да?

— Станции были… Где лошадей меняют.

— Замечательно. Таким образом, мы только что уяснили визуальные отличия муниципальных дорог от проселочных. Теперь я бы хотел услышать об юридических отличиях. Для затравки: является ли муниципальный тракт частью Метрополии?

— Да, — уверенно сказал Лукаш, человек без возраста и с очень тихим, мурлыкающим голосом.

— И что же дает этот статус?

— Там разбойников нет, — высказал предположение Винсан, анемичного вида парнишка из аристократической семьи. — То есть, они там, конечно, есть, но они не имеют права грабить, потому что их тогда ловят жандармы… — забормотал он, натолкнувшись на скептическую усмешку Феликса. — В смысле, должны ловить… А в феодах жандармов нет… — Он стушевался и сник.

— Я бы не стал полагаться на доблесть наших жандармов, — сказал Феликс. — Выражение «бандит с большой дороги» появилось не на ровном месте, и путешествуя по отдаленным уголкам Ойкумены, я бы вам советовал быть всегда начеку и к деревьям, случайно рухнувшим поперек тракта, относиться с недоверием. А вот где разбойников и правда нет, так это в феодах… Но мы отвлеклись. Вернемся к нашим дорогам. Еще мысли будут?

— По трактам дилижансы ездят…

— Да, но только между крупными городами. И если надо попасть в какой-нибудь медвежий угол, то лучше ехать почтовой каретой. А еще лучше заблаговременно выправить себе подорожную грамоту и ехать на перекладных, получая бесплатных лошадей на каждой станции… Но это детали. Каково же главное отличие муниципальных дорог? Да, Патрик?

— Это убежище, — сказал Патрик. — Будучи частью Метрополии, они обеспечивают защиту от магов. Когда герой находится на муниципальном тракте, маг не имеет права напасть на него или натравить свору прирученных тварей.

— Совершенно верно! — сказал Феликс. — Только следует всегда помнить, что бывают еще твари дикие и с юриспруденцией не знакомые… Впрочем, при появлении мага такие твари обычно забиваются в свои норы, и поэтому герой и впрямь находится в большей безопасности на дороге, чем в феоде, где его жизнь не стоит ломаного гроша. И это — тот маленький фактик, который когда-нибудь может вам очень пригодиться. Постарайтесь его не забывать.

— А если маг нападет на героя на дороге? — спросил Винсан.

— Так не бывает. Маги не нарушают конвенцию, — сказал Феликс и подумал: «Пора бы привыкнуть говорить о них в прошедшем времени…»

— Почему?

— Этот вопрос лучше адресовать мсье Огюстену, он разбирается в мотивах поступков магов куда лучше меня…

— Но если маг все-таки нападет? — не унимался Винсан, чья житейская наивность порой сменялась параноидальной мнительностью.

— Тогда надо будет достать меч и убить его, — доходчиво объяснил Феликс. — Или погибнуть, сражаясь.

Винсан пристыжено замолчал, и эстафету назойливых вопросов, имеющих своей целью заболтать Феликса и протянуть время до звонка, подхватила Хильда, миниатюрная немочка, приглянувшаяся Бальтазару еще в День Героя.

— А правда, что маги всегда жили в замках? — звонко отчеканила она.

— Нет. Это распространенное заблуждение основано на том, что практически в каждом феоде, если хорошенько поискать, можно найти как минимум один замок. Но большинство из них — это всего лишь руины, остатки малокофортабельных жилищ старинных баронов… Маг может жить где угодно: в уютном коттедже на берегу реки, в темной и сырой пещере, в деревенской хибаре или в подземелье полуразрушенного и давно пустующего замка… Хотя некоторые из магов действительно отстраивали древние здания — или же наоборот, сносили их до фундамента, чтобы воздвигнуть на том же месте точную копию средневековой крепости, только на этот раз с помощью магии или грамотных архитекторов, потому что традиции — традициями, а сквозняки — сквозняками!.. Делалось это, как правило, магами молодыми, стремящимися упрочить свое положение в новопокоренном феоде точным следованием устойчивому архетипу мага, как властелина в мрачной готической твердыне. Случались и самозванцы — например, в одном крохотном феоде на границе Австрии и Венгрии шайка жуликов выдавала себя за чиновников при замке великого и могучего мага Вествеста, которого никто и никогда не видел…