Святоша - Заварелли А. - Страница 7

— Мне не нужен твой чертов Rolex, — говорю я ему. — Я хочу, чтобы ты уважал правила этого заведения, чего ты явно не сделал. А теперь тебе нужно перестать ныть, и просто принять это как мужчина.

Я хватаю парня за руку, а он пытается вырваться.

— Тогда ты предпочел бы потерять несколько пальцев? — интересуюсь я.

— Я ничего не сделал!

— Ты засунул руку ей в трусики. У нее нет причин лгать об этом.

— Мне жаль, — говорит он. — Я и не подозревал, что это не такой клуб. Она стриптизерша… так что я просто подумал...

— Просто подумал, что она бесплатно прокатится на твоем члене, потому что ты ей об этом сказал, верно?

— Все совсем не так.

— Вот как все происходит, — говорю я ему. — Ты пришел в наш клуб. И ты прикоснулся к одной из наших женщин без ее разрешения. А эта стриптизерша? Она к тому же мать. Причем весьма хорошая мать. Она надрывается, чтобы у ребенка была еда на столе, хочешь верь, хочешь нет. Это не из любви к члену.

— Я ничего такого не имел в виду.

Парень просто не понимает этого, но они никогда этого не понимают.

Если есть что-то, чего я не буду никогда делать, так это подобного рода дерьмо. Моя мама воспитала меня так, чтобы я уважал женщин. Даже несмотря на то, что мой отец был совсем другим. Я не поддерживал этого тогда и не собираюсь поддерживать сейчас.

— Послушай, у тебя есть два варианта, — объясняю я ему. — Пальцы или рука. Рука, в конце концов, заживет. Но ты не сможешь отрастить пальцы обратно.

Парень не отвечает мне, и я уже устал от него. Так что я хватаю его за руку и на этот раз дергаю, что есть силы. Кость разламывается надвое, с изрядным визгом с его стороны.

— Все улажено. Спасибо, что заглянул.

Когда я вхожу в офис, там Кроу со своей женой и маленькой дочерью. Я стаскиваю Киву с бедра Мак, чтобы немного пообнимать ее.

— Заведи себе собственного ребенка, — говорит мне Мак.

— Нет, мне нравится этот. Думаю, я просто оставлю ее у себя ненадолго.

— Как все прошло? — спрашивает Кроу.

— Все улажено, — говорю я ему.

Несмотря на то, что Мак заслуживает доверия, и она замужем за боссом, мы все равно не обсуждаем детали при ней. Чем меньше жены знают, тем лучше. Для их собственной защиты.

Я сажусь на диван и качаю Киву на руках, пока она пытается схватить меня за нос. И Мак, и Кроу наблюдают за нами, как и большинство родителей, с глупыми улыбками на лицах.

— Ты готов на следующей неделе немного поработать няней? — спрашивает Кроу. — Мак добивалась, чтобы я пригласил ее на свидание.

— В любое время, — говорю я им.

Хотите верьте, хотите нет, но я нанимаюсь к брату в няньки. Я не возражаю против этого. Они знают, что со мной их дети в большей безопасности, чем где-либо еще.

В дверном проеме возникает тень, и в этом нет ничего необычного, так как в кабинет Кроу всегда кто-нибудь заглядывает. Но когда я поднимаю глаза, то не ожидаю увидеть Скарлетт. Я потираю затылок и внимательно изучаю ее. Должно быть, что-то не так.

Она приходит сюда не часто, если вообще приходит.

Взгляд Скарлетт перемещается прямо на меня и ребенка у меня на коленях, прежде чем она сглатывает, как будто рот Скарлетт наполнен битым стеклом.

— Из всех заведений во всем мире, где подают джин... — произносит она. — Кроу приглашает Скарлетт войти, но она отказывается. — У тебя найдется минутка, Мак?

— Конечно.

Они выходят в коридор, и Кроу бросает на меня странный взгляд. Он, наверное, задается тем же вопросом, что и я.

Когда Мак приходит через несколько минут, она забирает Киву у меня из рук.

— Она быстро ретируется через черный ход, — говорит она мне. — Тебе лучше пойти за ней, если ты хочешь поговорить с ней.

Я не хочу, чтобы это было так чертовски очевидно, но они оба просто смотрят на меня, как будто уже знают, что я собираюсь сделать в любом случае.

Итак, я иду за Скарлетт.

Прямо через заднюю дверь и в раздевалки, которые, я знаю, она считает запретной территорией.

— Петух в курятнике, — говорю я дамам, проходя мимо. — Лучше прикройте то, что не хотите выставлять напоказ.

— Не то чтобы ты не видел этого раньше, — говорит Селена, разгуливая по комнате с обнаженной задницей.

Я даже не удостоил ее второго взгляда, потому что у меня на уме только одна задница. И я вижу, как эта задница оглядывается на меня через плечо, когда находит дверь на противоположной стороне комнаты.

Она, как всегда, в туфлях на каблуках, и, Господи, она быстра для такой маленькой штучки, но я ловлю Скарлетт на улице, на парковке, прежде чем она успевает убежать.

— Куда ты так спешишь, дьяволица?

Скарлетт улыбается мне, и ее взгляд настоящий кремень. Кроме того, кажется, что она воздвигла вокруг себя еще одну стену, которой не было во время нашего последнего разговора, и я не могу понять почему.

— Привет, Туз, — застенчиво говорит она.

— Если ты продолжишь так на меня смотреть, куколка, я могу получить обморожение.

Еще одна улыбка.

— Разве ты не в курсе, что дьявол играет с огнем, а не со льдом?

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я ее снова.

— Просто пришла повидаться с Мак.

Это похоже на ложь, но почти все, что говорит женщина, - ложь.

— Ну, теперь ты здесь, так что проходи и выпей со мной.

— На самом деле это не мое, — говорит она.

— Тогда в чем твоя фишка?

— Ты смотрелся очень мило, — Скарлетт отводит взгляд. — С ребенком. Ты хорошо с ними обращаешься. Когда-нибудь тебе стоит обзавестись парочкой собственных деток.

— Я собираюсь, — говорю я ей. — Что думаешь насчет трех?

Скарлетт в ужасе от этой идеи, а я смеюсь. Не часто мне удается вывести из себя эту цыпочку, но дети - это то, что нужно. Она их боится, и я не могу понять почему.

Ее неуверенность длится недолго. Скарлетт никогда не позволяет ни одному мужчине взять верх. Она использует лучшее оружие, имеющееся в ее распоряжении, чтобы вывести меня из равновесия, медленно приближаясь, проводя одной рукой по моему бицепсу и вниз, чтобы поиграть с моими пальцами.

— Я всегда хотела сделать это в темном переулке, — шепчет Скарлетт, и ее голос, словно приторный мед.

— Прости, милая, — мой собственный голос звучит слишком грубо. — Сначала мне нужно отвезти тебя обратно к себе. Потому что, как только я доберусь до тебя, я не захочу останавливаться.

— Никто и не говорит тебе делать это.

Скарлетт улыбается, но все это гребаная ложь.

Я хотел, чтобы в ее глазах было искреннее желание, но единственное, что там есть, - это разрушение. И я не стану еще одной из ее игрушек.

— Скарлетт? — шепчу я на ухо девушке, наклоняясь и ощупывая ее аппетитную задницу.

— Да? — бормочет она.

— Тебе пора домой.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Скарлетт

Один. Два. Три. Четыре. Я объявляю вам кровавую войну.

Мне нужно протереть глаза отбеливателем.

Теперь все сливается воедино. Одно гигантское море цвета и размытых лиц. Голоса и обрывки разговоров. На бирже NASDAQ[3]. Безжалостно шикарные рестораны и правда ли, что увлечение сыроедением закончилось? Проблемы с няней, проблемы с женой, продажа обуви, занятия йогой и…

Господи, была причина, по которой я оставила все это позади.

Я ничего не понимаю.

Дюк должен был быть здесь, среди всех этих лиц, болтать о делах с большой толстой сигарой во рту. Но я его не вижу, Дюк опаздывает уже больше чем на час; у меня голова раскалывается, когда я изо дня в день слушаю эту херню.

Я хочу уйти. Пойти домой и делать то, что делают нормальные люди. Влезть в пижаму, почитать хорошую книгу и посмотреть что-нибудь из трендов в Twitter, а затем отправить одну из моих собственных уникальных мыслей о том же, о чем все остальные уже говорят.