Мститель - Марчук Николай Петрович - Страница 13

– Вэри гуд ган! Вэри гуд блейд! Би хэппи! Вери гуд блейд!

Не зная, куда деть очередную саблю, я как бы невзначай сунул ее в руки Ивану и тут же схватил с ковра длинный кинжал.

Именно в этот момент важные турки подошли к беседке. На мое мельтешение и подобострастное заигрывание они смотрели понимающе и свысока: видать, привыкли к подобному обращению. Ну еще бы, они ведь все такие важные из себя беи, а я – всего лишь жалкий торгаш, сущая сошка в местной иерархии.

Как только взгляд стоматолога коснулся ковров с оружием, он будто натолкнулся на невидимую стену. Бедняга враз побледнел, потом лицо его пошло алыми пятнами, глаза округлились, а рот искривился в гримасе удивления и непонимания.

– Вэри гуд блейд! – выкрикнул я, сделал шаг навстречу стоматологу и тут же ткнул его кинжалом в шею.

Яркая струя крови плюхнула фонтаном в небо.

Я ударил локтем в лицо толстяку Бараку и заорал что есть мочи:

– Бей!

Схватив господина Барака за ворот его сюртука, дернул на себя и, приставив острие клинка к горлу, грозно выкрикнул:

– Дон шут! Дон шут! Айм килл хим!

Охрана Барака выглядела грозно и боевито, и, возможно, они были отменными вояками, но вот охранники из них оказались никакие. Во-первых, они никак не отреагировали на мое мельтешение с холодным оружием в руках, а во-вторых, когда я заколол стоматолога и захватил в плен их господина, они на какое-то, пусть и незначительное мгновение застыли соляными столпами.

А дальше произошло то, на что я никак не рассчитывал. Петрович, наш кубанский Хохол, вооруженный двумя саблями, которые я самолично всунул ему в руки, вдруг неожиданно для всех взорвался стремительной серией ударов. Обычно Петрович выглядел медлительным и вялым, чаще всего он отлынивал от работы, жрал тушенку, пил горячительные напитки и заваливался спать всякий раз, когда предоставлялась такая возможность.

Но сейчас в стан врага ворвался ураган сабельных ударов. Клинки заплясали танец смерти, и за считаные секунды четверо из десяти охранников пали на землю, поверженные Петровичем. Голова одного из автоматчиков, подпрыгивая, как футбольный мяч, покатилась по земле. Еще один охранник также лишился головы, но она не отделилась от туловища, а осталась висеть на лоскутах кожи.

Сабли выписывали диковинные узоры и пируэты, отрубленные части тела летели в разные стороны, кровища хлестала как из фонтана. Моя челюсть лежала на земле от удивления. Петрович?! Да он же настоящий Хон Гиль Дон! Черт возьми, он даже круче Боярского в роли Д’Артаньяна! Ничего себе!

Ванек метнул саблю в ближайшего к нему турка, но не попал, тут же ухватил с пола ящик с медикаментами и бросил его вдогонку.

А потом охранники господина Барака наконец отмерли и открыли стрельбу. Я прикрывался телом их господина, беспрерывно крича, чтобы перестали стрелять, ведь их господин Барак мог умереть от их пуль. Но я уже говорил, что охранники из них были хреновые, и меня никто не слушал.

Все смешалось в общую кучу малу. Кто-то из автоматчиков стрелял в воздух, крича проклятия, кто-то садил длинными очередями мне под ноги, Петрович продолжал махать шашками, а Ванек швырялся коробками с медикаментами. Я орал как оглашенный, периодически несильно тыкая Барака кинжалом в бочину. Сербы тоже влезли в общий балаган, открыв стрельбу из пистолетов. Безумие и отвага в чистом виде!

Продолжалось это недолго, буквально каких-то пару минут. Стрельба затихла так же быстро, как и началась.

– Гребаный ты кибастуз, шлендры фуевы, – устало просипел Петрович, вонзая клинок своей сабли в тело раненого турка. – Чутка не продырявили мне шкиру! – Как всегда в минуты опасности, Хохол перешел на южнорусский суржик. – Бисовы шлендры!

– Все живы? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

Иван высунулся из-за стопки коробок, показав большой палец: мол, все нормально, я жив! Петрович тоже показал большой палец. А вот у сербов были потери: Баян и Василий были ранены. Над ними сейчас хлопотал Михаил.

– Петрович, помоги сербам, – приказал я, кивая на стопки с медицинскими ящиками.

Господин Барак вяло трепыхался и ныл. И еще, судя по запаху дерьма, похоже, обосрался от страха. Подбив его ногой под колено, я завалил толстяка на пол и тут же крепко связал его же поясом, а потом еще и сковал запястья и лодыжки пластиковыми стяжками – так оно будет надежнее!

– Бегом вооружайтесь автоматами, – приказал я сербам и Ивану, – нас ждут великие дела!

– Бро, у тебя кровь на лице! – предупредил меня Ванек.

Мазнув рукой по щеке, я ойкнул от резкой боли: на лице у меня была глубокая царапина – след от близко пролетевшей пули. Пара миллиметров в сторону – и меня бы уже не было на этом свете. Повезло, мать его так! Похоже, я все-таки обманул в очередной раз старуху с косой!

– Иваныч, а чего мы отошли от первоначального плана? – спросил подошедший Петрович, протягивая мне широкий лейкопластырь. – Шо трапылось?!

– Это хозяин виллы, откуда мы подрезали все это богатство, – ответил я Хохлу, пнув ногой тело стоматолога. – Сам понимаешь, что как только он узнал бы свой товар, то тут же поднял бы кипиш. Вот и пришлось действовать по плану Б. Ты где так научился шашками махать? Прям Арагорн из «Властелина колец»!

– Меня в детстве родители на все лето отправляли в станицу к бабке с дедом. Дед всю войну прошел, воюя в четвертом гвардейском Кубанском казачьем кавалерийском корпусе. Первым рубакой был в своем полку. За Одесскую операцию получил звезду Героя Советского Союза. Так вот, дед, бывало, как выпьет, все мне палку в руки сует и заставляет ей махать, а как постарше стал, так он мне тупую шашку справил, потом две. Ну, вот так я и выучился шашками махать.

– Повезло тебе с дедом, – хмыкнул я.

– И не говори. Но в детстве я этого не понимал, все норовил от него сбежать, а он как поймает, все меня хворостиной по заднице охаживал.

– Долго дед прожил?

– До ста лет трех дней не дотянул. – Петрович глянул мне за плечо и встревоженно произнес: – Похоже, нам всем звиздец!

Я оглянулся и увидел, что в нашу сторону бегут несколько десятков человек, вооруженных разномастным оружием.

– Всем в укрытие! – приказал я. – Огонь по моей команде! Петрович, помоги сербов оттащить! Керчь, хватай этого толстяка, подними его и держи так, чтобы видно было. И не бздеть мне! – подзадорил я подчиненных.

Миха и Мислав с помощью Петровича подтащили раненых Баяна и Василия к беседке, а потом залегли между колес грузовиков.

Наступавшие не успели к нам подбежать, потому что по ним открыли огонь: откуда-то справа, со стороны хозяйственного двора, ударили несколько автоматов и пулемет. Наступающие сыпанули в разные стороны. Кто-то залег, спрятавшись между декоративных кустов, которые тянулись вдоль дорожки, кто-то упал, сраженный пулей, некоторые повернули назад.

Два автомата и пулемет. Похоже, это наши – Косой, Женева и Серега-пулеметчик. Значит, мой план хоть частично, но сработал, и парни смогли незамеченными добраться до виллы Барака и занять скрытые позиции.

Я попытался вызвать группу поддержки по рации, не получилось: парни не отвечали. Видимо, у них что-то случилось с рацией…

– Петрович, Мислав, берите гранаты – и бегом к забору, надо поддержать наших. Керчь, Миха, прикрывайте их, – приказал я.

Хохол и старший серб, как самые опытные из всех нас, ринулись вперед, на ходу выдергивая чеки из гранат. Метнув одну за другой по две гранаты каждый, мужики упали на землю, спрятавшись за фундаментом забора. После того как прогремели взрывы, я взобрался в кузов одного из грузовиков, выдернул ящик со снаряженными автоматными магазинами и выкинул его наружу, следом бросил ящик с автоматическими винтовками.

– Разбирайте!

Охранники, сопровождавшие Барака и стоматолога, были вооружены в основном короткоствольными укоротами и пистолетами, да и боезапаса у них было с гулькин нос.

Заскочив в кузов второго грузовика и уложив ствол автомата на борт, я принялся стрелять одиночными и короткими очередями, выцеливая вражеских бойцов одного за другим. Хоть нападавших было и больше, но за счет того, что мы обстреливали их с разных сторон, в стане врага воцарилась паника. Еще пара минут – и мы их окончательно сомнем.