Медалон - Фаллон Дженнифер - Страница 67

— Ликрен, что здесь произошло?

— У нас как раз был перерыв, сэр, когда явился этот зубоскал Грейф и начал трепать языком насчет того, что Тарджа предатель, и все такое. И тогда Тарджа как набросится на него! Я не мог ничего поделать.

Брэк не сомневался, что Ликрен не лжет. Тарджа был крупным мужчиной и значительно лучше тренированным бойцом, чем большинство известных ему людей. И если этому парню взбрело в голову защищать свою честь, то у сержанта было мало шансов ему помешать. Уилем повернулся к мятежнику, и Брэк облегченно вздохнул, заметив, что глаза Тарджи уже не горели кровожадным огнем.

— Защищать свою честь — привилегия тех, у кого она есть. — Услышав это оскорбление, Тарджа прищурился, но ничего не сказал и не шевельнулся. Брэк почувствовал скрытый вызов. Похоже, Тарджа станет главной головной болью коменданта, если, конечно, не будет сломлен его непокорный дух.

— Я не потерплю драк среди заключенных. Обычное наказание за это — пять плетей. Проследите за этим, Ликрен.

— Вы думаете, что после пяти плетей я буду счастлив вернуться к ковырянию в навозе? — Тарджа так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели.

— Десять плетей, — бросил Уилем. — Или хочешь попробовать двадцать?

Тарджа молча посмотрел на коменданта, затем усилием воли заставил себя успокоиться.

— Десяти вполне достаточно, — ответил он.

Брэк не сомневался, что Тарджа решил не форсировать события. В его глазах не было страха. Он сдержал себя не потому, что испугался побоев. Когда Тарджа повернулся, чтобы отойти, Брэк усилил действие чар — он не хотел спровоцировать еще одну вспышку. Тарджа не слишком обрадуется при виде его, и было еще не время обнаруживать свое присутствие здесь.

Известие о том, что Тарджа избежал петли, достигло повстанцев в Тестре, когда беднягу гнали по этапу в Гримфилд. Посеянные Драко семена сомнений дали дружные всходы. Более того, защитники начали отлавливать повстанцев, чья приверженность сопротивлению сохранялась в строгом секрете. Только один человек мог дать властям необходимую информацию на этот счет. Тем временем стало известно, что Тарджу приговорили к каким-то жалким пяти годам, и у мятежников развеялись последние сомнения в его предательстве. Приговор суда был вынесен для отвода глаз. Тарджа был повинен в измене, за это его должны были пытать и публично повесить и его голова гнила бы у ворот Цитадели, как предупреждение всем его сторонникам. Повстанцы отлично знали методы защитников, так что случившееся с Тарджой только подтверждало факт его предательства.

Мятежники собрались и вынесли собственный приговор. «Смерть Тардже, — заявили они. — И чем более медленная и мучительная — тем лучше, — добавил Гэри». Брэк испытывал в связи с этим смешанные чувства — он не желал молодому человеку смерти, но знал, что при встрече тот непременно попытается его убить.

С некоторым облегчением Брэк узнал, что Р'шейл тоже приговорена к Гримфилду. Она была уже далеко от винодельни, когда он наконец понял, что девушка сбежала, и даже боги не вняли его мольбам помочь отыскать беглянку. Кальяна больше не приходила к нему, а от Майры не было никакого проку. Брэк проклинал вмешательство Кальяны и собственную тупость. Он был так уверен, что Мэнда и есть та, кого он ищет, что отказывался открыть глаза и увидеть правду. Если даже необычно высокий рост Р'шейл и темно-красные волосы ти Ортинов не насторожили его, то это должно было сделать ее неистовство. Он знал, что бурлило у нее внутри и искало малейшей возможности вырваться наружу. Если бы он столь упрямо не желал оставаться слепцом, то почувствовал бы эту ярость за лигу. Брэк ошибся, посчитав, что дитя демона должно быть похожим на харшини, когда на самом деле оно повторяло его самого — та же самая буря страстей полукровки в поиске баланса между своими двумя столь разными половинами.

Единственным способом найти Р'шейл и привести в исполнение приговор Тарджи было вызваться добровольцем на роль палача и отправиться в путь вместе с предложившей свои услуги врачом Кхирой. Падрик все еще не доверял ему полностью, хотя после спасения Гэри и остальных в Тестре перестал относиться к Брэку предвзято. Старик настаивал, что Брэк не может просто отправиться в Гримфилд и проткнуть Тарджу мечом, — предателя, несомненно, оберегают от подобной участи. Мэнда была с этим полностью согласна и выступала за то, чтобы послать кого-нибудь в Гримфилд на разведку. Кроме того, она считала, что Тардже нужно дать возможность объясниться. Мэнда всегда видела в людях только хорошее.

Таким образом, миссия оказалась возложенной на Брэка и Кхиру. Кхира не солгала Уилему насчет причины, вынудившей ее покинуть Тестру. Ее действительно исключили из Гильдии врачей за практику нелегальных абортов. К несчастью, большая часть ее пациенток были бедными молоденькими девушками из маленьких провинциальных городков. Сестринская община налагала запрет на подобные операции, хотя любая послушница или трудница, оказавшаяся в аналогичной ситуации, могла тихо и спокойно воспользоваться услугами врачей Цитадели.

Тем временем Грейф пришел в себя, и Ликрен в сопровождении Тарджи и его напарника отправился восвояси. Кхира выудила мешочек с травами и велела контуженному несколько дней соблюдать постельный режим и делать примочки на синяки. Мисекис приказал увести бедолагу в барак и, прежде чем вернуться в кабинет, бросил на врача такой взгляд, что у Брэка глаза на лоб полезли. Кхира была очень привлекательной женщиной, с чудесной фигурой и шапкой густых темных волос. Сняв с себя заклятие и размышляя, было ли столь явное восхищение капитана принято благосклонно, он подошел к Кхире, и его сомнения мгновенно развеялись. Кхира ненавидела защитников, и это чувство отчетливо читалось по выражению ее лица. Если бы Мисекис предпринял более активные шаги по отношению к этой женщине, можно было биться об заклад, что ему бы мало не показалось.

— Так, значит, это и есть Тарджа, — задумчиво проговорила Кхира, застегнув сумку и отряхивая запачкавшуюся юбку.

— Собственной персоной, — кивнул Брэк.

— Для человека, предположительно подвергшегося пыткам в Цитадели, он в прекрасной форме, — мрачно заметила женщина. — Мне приходилось лечить людей, которых допрашивали защитники, и уверяю тебя: здесь этим и не пахнет.

— Ну что же, госпожа доктор, еще не все потеряно — десять плетей изрядно попортят ему шкуру.

— Да, и, скорее всего, потом он попадет ко мне. Тогда ты сможешь… ну, ты меня понимаешь… сделать это, — для женщины, давшей клятву спасать человеческие жизни, ей слишком не терпелось лишить этой самой жизни Тарджу.

— Не будем торопить события, — предложил Брэк. — Мне кажется, все-таки лучше привести его на суд, разве нет? Тогда все смогут воочию увидеть, что происходит с предателями.

— Да, наверное, ты прав.

— Конечно, прав.

Кхира неохотно кивнула. Она со своей стороны горела таким же желанием расправиться с Тарджой, как и Гэри. Когда они вышли со двора и направились к постоялому двору, Брэк облегченно вздохнул и задумался над подобной иронией: ему поручили лишить Тарджу жизни, пока же предстояло изрядно потрудиться, чтобы ее сохранить. Тардже еще не время умирать.

Где-то в этом забытом богами месте была Р'шейл, и Брэк ее до сих пор не нашел.

Глава 35

Весть о том, что Тарджа будет наказан плетьми, облетела Гримфилд быстрее ветра в бурю. На следующее утро у множества горожан нашлись более или менее правдоподобные причины оказаться на центральной площади, где обычно и происходили публичные экзекуции. Тарджа успел пробыть здесь меньше месяца, но не нашлось бы ни одного мужчины или женщины, кто бы о нем не знал.

Новость достигла ушей Крисабель в день драки после обеда, и она до ночи размышляла о наряде, в котором пойдет на площадь. Мэгина отпустила несколько довольно едких замечаний насчет пристрастий невестки к лицезрению истязаемых мужчин и заявила, что ее саму ничто не заставит присутствовать на экзекуции. Было заметно, что пожилую женщину выводит из себя одна лишь мысль о подобном времяпрепровождении.