Медалон - Фаллон Дженнифер - Страница 40

Гарет пропустил едкое замечание мимо ушей.

— Милорд, Тарджа — один из лучших офицеров, когда-либо служивший в корпусе защитников. Нет ничего удивительного, что до сих пор ему удавалось от нас ускользать.

— Да уж. Меня это не удивляет. Как, впрочем, и то, что вы до сих пор не смогли его обнаружить. Что у вас на этот раз?

— В деревушке Реддингдэйл произошли некоторые неприятности с патрулем.

— Что случилось?

— На патруль напали. Три человека убиты.

— Неужели жители дали им отпор? Поразительно, что они не додумались до этого раньше.

— Согласен, нам слишком долго везло. Однако мне кажется, что теперь чистка заставила язычников переступить черту. Ходят слухи об организованном сопротивлении. У меня нет пока ничего определенного, но, судя по всему, не все язычники уповают на милость ботов. Есть и такие, которые готовы сами подняться на борьбу.

— И ты думаешь, инцидент в Реддингдэйле имеет какое-то отношение к повстанцам? — спросил Дженга.

— Я в этом практически не сомневаюсь.

— А при чем тут Тарджа? Ты сказал, что у тебя о нем плохие новости.

— Он был там, — ответил Гарет. — И Р'шейл, судя по всему, тоже была. Тарджа убил двоих защитников. Говорят, что третьего — тут я не совсем уверен — убила Р'шейл. Сержант патруля опознал их.

Дженга покачал головой. Неужели мир действительно настолько сошел с ума, что Тарджа поднял руку на защитников, а Р'шейл убила человека?

— А сам ты что думаешь? — возможно, трезвые и более непредвзятые рассуждения Гарета вернут ему хоть немного спокойствия.

— Думаю, что мы столкнулись с организованным сопротивлением, — высказал свое мнение разведчик, — а Тарджа и Р'шейл имеют к нему самое непосредственное отношение. Тарджа — бывший капитан защитников, а Р'шейл воспитывалась сестрой Клинка, имея перед глазами пример Джойхинии Тенраган. Полагаю, что отныне мы имеем дело не с горсткой фанатиков, Дженга. Принимая во внимание эту нашу парочку, мы вполне можем оказаться на пороге кровавой гражданской войны.

Глава 17

Тарджа выехал из Цитадели, когда разошедшаяся буря обрушивалась на город яростными вспышками молний и раскатами грома. Он использовал предоставленный ему шанс, даже не задумавшись о последствиях своего шага. Тарджа взял лишь свою лошадь, меч и немного одежды, за исключением красного мундира, который остался лежать на койке. Он выехал из Цитадели в самый дождь в том самом виде, в котором привык патрулировать границу во время своей ссылки на юг.

Запахнувшаяся в плащ Р'шейл поджидала его в маленьком поселке Кордэйле. Девушка была верхом на длинноногой серой кобыле. За спиной у нее болтался небольшой узел с вещами. Р'шейл захватила с собой смену белья, несколько личных безделушек и все деньги, которые смогла обнаружить в апартаментах Джойхинии. Ей было значительно легче решиться на побег, чем ему. Девушку не связывала присяга, не мучили мысли о предательстве. Она лелеяла в груди зародившуюся в ней холодную ярость, которая то и дело проявлялась в виде несгибаемого упрямства. Тарджа оставил попытки убедить ее вернуться обратно, так же как и перестал думать о собственном возвращении. Пути назад нет.

Поначалу их поддерживали решимость Р'шейл и украденные ею монеты. Конечно, она не считала их украденными. «Если Джойхиния была готова продать меня кариенцам, — убеждала себя девушка, — то я тоже имею полное право на часть прибыли». Они скакали на юг — больше деваться было некуда. На севере лежал Кариен. На юге — Хитрия и Фардонния. Обе страны довольно просторны, чтобы там могли затеряться два беглеца из Медалона. Кроме того, Тарджа — профессиональный солдат. Для мужчины с его навыками открывалось целое поле возможностей, особенно в Хитрии, где семеро военлордов находились в состоянии непрекращающейся вражды. Р'шейл, с ее превосходным образованием, вполне могла рассчитывать на место высокооплачиваемой медалонской гувернантки или даже бухгалтера в одной из многочисленных благородных южных семей. Как в свое время отметила Беретт, сестры Клинка были самыми тренированными бюрократами в мире. Так что без всяких споров и долгих раздумий Тарджа и Р'шейл оказались на пути в Хитрию.

Они были в дороге уже около недели, когда Тарджа вдруг осознал, что бессознательно решил найти Дамиана Вулфблэйда и пойти к нему в наемники. Защитники считали наемников отбросами, но в Хитрии и Фардоннии они являлись необходимой частью жизни. Южане предпочитали пополнять свои армии за счет наемников, чья способность выжить в сражении определялась личным мастерством и навыками, а не за счет рабов или ополченцев, чьи мысли были заняты лишь оставленными фермами да ждущими их дома милашками. Тардже пришлось пересмотреть собственные взгляды. Отныне роскошь высокой морали была ему не по карману — он дезертир. Его жизнь закончится, как только он попадется защитникам. Тарджа не сомневался, что Джойхиния объявила на него безжалостную охоту. Еще бы — он публично оскорбил и унизил ее. Уже ради этого стоило бросить ей вызов.

Однако путь в Хитрию предстоял неблизкий, а денег, чтобы во время всего путешествия останавливаться на постоялых дворах, было явно недостаточно. Кроме того, в окрестностях Цитадели их слишком легко могли опознать. Таким образом, беглецы удалились от Стеклянной реки и двинулись в глубь страны, в сторону невысоких Отвесных гор и гор Священной долины, проходя через маленькие хутора и забытые всеми деревушки центрального Медалона.

Большую часть зимы им удавалось выкручиваться благодаря изворотливости Р'шейл и охотничьим навыкам Тарджи. Иногда они нанимались на несколько дней к каким-нибудь фермерам, которые охотно предоставляли им горячую еду и кров — теплый сарай — в обмен на помощь по хозяйству. Беглецы не осмеливались надолго задерживаться на одном месте. Преследователи шли за ними по пятам. В это время года мало кто решится совершить путешествие без особой нужды — крестьяне легко вспомнят высокую рыжую девушку и ее темноволосого спутника, что недавно останавливались на их ферме.

Ярость Р'шейл слегка поутихла, хотя Тарджа справедливо полагал, что не потребуется много усилий, чтобы распалить ее снова. Девушка начинала воспринимать их отчаянное бегство как завораживающее приключение. В основном она представляла собой приятное общество — если только не упоминать в разговоре имени Джойхинии. Р'шейл никогда не жаловалась и не увиливала от работы. На первой же ферме, где они попросились на ночлег, Тарджа так и замер от изумления, когда она назвалась его женой, а не сестрой. «За нами охотятся защитники, — объяснила она чуть погодя. — Если им придется допрашивать фермеров, то они, возможно, не свяжут милую молодую чету, направляющуюся навестить своих родственников на юге с преследуемым дезертиром и его сестрой». Тарджа, конечно, не рассчитывал, что защитников так легко будет обвести вокруг пальца, но, тем не менее, это казалось мудрой предосторожностью и он не возражал.

Проводимая Джойхинией чистка значительно усложняла дело. Патрули защитников, невзирая на погоду, были повсюду, даже там, где не появлялись уже долгие годы. В крохотной деревушке Альтон в центральном Медалоне беглецы едва ускользнули от очередного отряда. Тем вечером Р'шейл и Тарджа только-только устраивались на ночлег в сарайчике одного из домиков, в которых проживало несколько столь тесно переплетенных родственными узами семей, что было не ясно, где же, собственно, начинается одно и заканчивается другое семейство. Р'шейл в поисках тепла свернулась калачиком под боком у брата и погрузилась в легкую дрему. Ноздри щекотал резковатый запах конюшни. За зиму Тарджа привык к тому, что каждую ночь девушка мирно спит рядом с ним.

По телу разливалась усталость, немного ныла спина — он провел полдня, орудуя топором. Внезапно его насторожил стук копыт приближающихся лошадей. Тарджа вскочил и приник к щели между досками в стене сарайчика. Ниже по улице проезжал патруль защитников. Возглавлявший его лейтенант что-то спрашивал у одного из крестьян. Вероятно, они и не искали именно их, но ситуация немедленно изменится, как только солдаты обнаружат здесь дремлющую парочку. Беглецов способен выдать даже отдыхающий в стойле верный конь — настоящего кавалерийского рысака ни с чем не спутаешь. Тарджа разбудил Р'шейл и, знаками велев ей соблюдать тишину, молча показал на выход. Она мгновенно все поняла и, быстро натянув башмаки, собрала нехитрые пожитки, спешно распихав их по седельным сумкам. Тарджа наскоро бросил седла на спины лошадей, кое-как затянул подпруги и, набросив уздечки, тихо вывел животных из конюшни через заднюю дверь. Они не остановились, чтобы должным образом переседлать коней, пока не оказались в лесочке за пределами деревушки. Затем беглецы без отдыха скакали до самого рассвета, прервавшись лишь на часок и затем снова тронувшись дальше.