Путь. Автобиография западного йога - Уолтерс Джеймс Дональд "Свами Криянанда (Крийананда)" - Страница 33

Вот это идея! Я отправлюсь в какую-нибудь страну с низкой стоимостью жизни: да, в Южную Америку. Я буду работать здесь, чтобы накопить денег. Конечно, это будет не так дорого, поехать в Южную Америку; возможно, я даже смогу подрабатывать по пути. А там, вероятно, смогу долгое время жить на свои сбережения — возможно, даже годы, погружаясь в медитацию где-нибудь в уединенном месте в джунглях или на вершине горы. Теперь передо мной стояла задача в кратчайший срок заработать как можно больше денег.

Когда я работал на руднике, один из тамошних рабочих забавлял меня после работы рассказами о больших деньгах, которые собрал в виде чаевых, когда однажды летом работал коридорным в гостинице на курорте. Мне была неприятна мысль «доить» людей, выполняя их специальные поручения, но может быть, ради достижения своей цели, мне удастся подавить в себе это отвращение.

Моим следующим пристанищем был курортный городок Лейк-Джордж. Войдя в гостиницу, я обратился к ее хозяину и спросил, не нужен ли ему посыльный.

— Уже принял одного. — Он взглянул на меня, размышляя. — Откуда вы?

— Из Скарсдейла.

— О, Скарсдейл, — в его глазах блеснул интерес. — Мне не повредит, если у меня будет работать кто-то из Скарсдейла. — Он помолчал. — Хорошо, вы приняты.

Без малейшего напряжения воображения можно было отнести этого парня к категории сельских жителей! Он был первым, последним и на все времена самым выдающимся артистом в искусстве превращения незначительных средств в целое состояние. Его постояльцы получали от него самые ничтожные услуги в обмен на все то, что он был способен вытянуть из них. Привратница и уборщица были его двоюродными сестрами, эмигрантками из Европы, однако он относился к ним как к рабам. Когда я понял, что это за человек, меня охватил стыд, что я работал на него. И казалось еще более постыдным принимать чаевые от постояльцев, которым я считал за удовольствие служить. Когда одна супружеская пара пыталась второй раз вручить мне чаевые за то, что я им что-то принес из их машины, я просто не смог их принять. Не прошло и недели после моего поступления в гостиницу, как я уже снова оказался в дороге.

Приближалось время моего возвращения в Уайт-Плейнс, чтобы помочь маме приготовиться к отъезду в Египет.

Возвращаясь на юг, я лелеял определенную надежду. Рабочий на руднике уверял меня, что можно найти работу на торговом судне, где даже новичок зарабатывает 300 долларов в месяц. В те дни это были хорошие деньги. Еще лучше что, работая в открытом море и получая бесплатно ночлег и питание, я смогу за короткое время накопить уйму денег. И я решил попытать счастья, поступив на судно.

Летом мои удачи перемежались с неудачами: постигая истины, я терпел фиаско в материальном плане. Все острее становилось ощущение, что я попал не на ту планету. Ни одно из моих испытаний в эти месяцы не способствовало тому, чтобы я чувствовал себя как дома.

Мое страстное желание «исчезнуть» казалось с практической точки зрения нереальным. Я не мог не признаться, что мои планы стать отшельником построены на песке. У меня не было практических навыков, необходимых для того, чтобы жить одному в пустыне. Я даже не представлял, сколько мне действительно потребовалось бы денег, чтобы долгое время оставаться в Южной Америке. И хуже всего то, что мне так мало было известно о духовном пути, и я не был уверен, что смогу пройти его в одиночестве! Я не знал, как медитировать, как молиться. Я начинал понимать, что без опытного наставника обречен на поражение.

Однако я не знал никого, кому я мог бы доверить миссию выведения меня из пустых коридоров казенной религии на свежий воздух всемирной истины. Я обдумывал воображаемый мною путь, который со всех практических точек зрения казался чистой глупостью. Я принимал его потому, что отмел все другие мыслимые альтернативы.

Мысль вести так называемый «нормальный», мирской образ жизни наполняла меня мукой, которая усиливалась оттого, что я чувствовал себя одиноким, отвергая такую жизнь. Большинство моих друзей женились, нашли хорошую работу. Я испытывал почти постоянное давление на меня со стороны моих друзей и общества — они хотели, чтобы я жил так же, как все. Но даже если бы я голодал и страдал в течение целой жизни, но мог найти Бога, это стоило бы того.

Но чего я надеялся достичь в поиске Бога? Здесь мои представления оставались неясными, хотя просто спокойствие духа я считал ни с чем не сравнимым блаженством. Для меня главным было то, что, зная Бога, я познаю Истину; а незнание Его означает принятие лжи и заблуждений. Куда бы ни вел мой путь, я знал лишь один достойный выбор: отдать жизнь Ему. А там — пусть Он ведет меня куда хочет.

ГЛАВА 15

ПУТЕВОДНАЯ КАРТА НАЙДЕНА

СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ в Уайт-Плейнс я направился на Баулинг-Грин, в Нью-Йорке, и подал заявление в управление торгового пароходства. Двадцать четвертого августа я получил звание «матроса второго класса, посыльного и уборщика». Мне было сказано ожидать судна, на котором я и получу свое первое крещение. Все мои надежды теперь заключались в том, чтобы выйти в море как можно скорее.

Тем временем я помогал маме паковать багаж. Когда пришел день отплытия, я проводил ее до пристани Нью-Йорка и убедился, что она отплыла без недоразумений. Затем я вновь направился на Баулинг-Грин, взглянуть, не пришло ли какое-нибудь судно. Напрасно: «Приходите через несколько дней». После полудня у меня оставалось еще много времени, и я направился в верхнюю часть города «попастись» в известном книжном магазине «Брентано» на Пятой Авеню.

В «Брентано» я разговорился на духовные темы с менеджером по продажам, который показал мне несколько книг Томаса Мертона, молодого христианина-протестанта, который перешел к римскому католицизму, затем стал траппистом [Траппист — член монашеского ордена, члены которого были известны своим аскетизмом и обетами молчания. — Прим. перев.]. Все это было довольно занимательным, но лично меня не привлекало. Меня влекла широта, универсальность учений Индии. Именно они завоевали мою приверженность.

Из «Брентано» я направился в другой книжный магазин на Пятой Авеню, в то время он назывался «Даблдей-Доран». Там я нашел целую секцию книг по индийской философии. Впервые я встретил такую коллекцию. Я жадно читал множество различных названий: Упанишады, Бхагавад-гита, Рамаяна, Махабхарата, книги по йоге. Я просмотрел все эти полки и вернулся к началу, чтобы изучить книги внимательнее. На этот раз, к своему удивлению, первой я увидел книгу, стоявшую лицевой стороной ко мне, которую с первого захода не заметил. Меня странно поразила фотография автора на обложке. Я никогда прежде не встречал человека, чье лицо излучало бы столько великодушия, смирения и любви. Я нетерпеливо взял эту книгу и вновь взглянул на название: «Автобиография Йога» Парамахансы Йогананды. Автор жил в Америке — в Калифорнии! Не этот ли человек может помочь в моем поиске? Я начал перелистывать книгу, и вдруг следующие слова привлекли мое внимание: «Посвящается памяти Лютера Бербанка, американского святого».

Американский святой! Но какая нелепость! Разве можно стать святым в этой стране «всемогущего доллара?» В этой материалистической пустыне? В этой… Я в отчаянии закрыл книгу и положил ее на место.

В тот день я купил свою первую книгу по индийской философии, однако не «Автобиографию Йога», а великолепный перевод Бхагавад-гиты сэра Арнольда Эдвина. В нетерпении я вез это сокровище домой, в Скарсдейл, где временно снимал комнату. В следующие несколько дней я с жадностью просто поглощал ее, чувствуя, будто парил в бескрайних небесах чистой мудрости.

Из всех людей тот наилучший, кто равно относится к доброжелателям, благодетелям, врагам, равнодушным, посредникам, завистникам, близким, а также к праведникам и грешникам [Бхагавад-гита 6: 9. Здесь, как и в других местах, приведен дословный перевод санскритских стихов Гиты; в английском оригинале автор цитирует поэтическое переложение Э. Арнольда. — Прим. ред.].