Наступающая Тьма (ЛП) - Грабб Джефф - Страница 55

Примата обеспечит эту искру.

Воспользовавшись властью, дарованной ей письмом лорда защитника, примата открыла храмовые амбары и в подвалах среди сушеных фруктов и вяленого мяса обнаружила несколько больших бочонков с правильно выдержанным вином. Старый священник выражал недовольство, но не мог противостоять ни печати лорда защитника, ни господствующему присутствию приматы.

Известия распространились быстро, и в городе появились жители окрестных городов и деревень. Погода была прохладной, но сухой, и это улучшало их настроение. Зажгли костры, забили и зажарили быков и коз.

Ловушка была снаряжена, подумала Делфайн, а зверем была толпа, уже чувствующая запах мяса. Оставалось только закрыть за ними ворота и использовать кнут и пряник, чтобы они оказались у нее под контролем.

Именно этим они и занимались. Примата Делфайн, Сестра Бетье и городской священник ждали за импровизированным занавесом, пока проповедник обращался к собравшейся толпе. Вокруг площади потрескивали костры, но голос проповедника перекрывал их.

Он читал из Книги Тала. Он возносил молитвы за мертвых и умирающих. Он обещал излечение калекам и больным. Он читал проповедь против неверящих в бога варваров, против недостойных человека гоблинов, и против якшающихся с демонами колдунов. Особенно против колдунов.

Примата Делфайн понимала условный язык проповедника. Каждая история, каждая притча, каждая молитва доведут собравшуюся толпу до бесповоротной точки, когда никто не позволит колдуну жить. Колдуны в цитадели объединились в союз с варварами. Они воруют сыновей и дочерей, чтобы принести их в жертву своим неизвестным богам. С каждым новым высказыванием толпа становилась более злой, более пьяной и полной решимости истребить угрозу от злых магов, порожденных адом.

Старый священник рядом с приматой пошевелился и сказал: – Все запасы были истрачены на одно празднество.

Примата не обратила на него внимания, а Сестра Бетье сказала: – Использованы для благого дела церкви. Лучше сейчас накормить людей, чем дать запасам сгнить в ваших амбарах.

– Мы используем это зерно зимой и ранней весной, – прохрипел старый священник, когда снега слишком много, а гавань замерзает. Вы раздели нас догола. В течение нескольких месяцев у нас будет слишком мало пищи для слишком большого числа голодных ртов.

Через несколько дней у тебя будет меньше ртов, о которых надо заботиться, подумала Примата Делфайн, в уголках ее рта застыла улыбка.

– Я слышал рассказы о том, что у этих магов есть огромные подвалы под цитаделью, и там они едят изысканную пищу. Разве вы не слышали об этом? – подсказала примата.

Священник на мгновение заколебался, затем признался, что слышал подобные рассказы.

– Вы позволите этим магам выжить в то время, когда ваша церковь была вынуждена отдать толпе свою пищу? – спросила примата. – Может быть кое-что из этой пищи пришло от самих магов. Это вино прибыло издалека, добрый отец. Не могла магия доставить его к вашим дверям?

Священник ничего не сказал. За их самодельной ширмой проповедник выкрикивал ориентированный на реакцию текст. Голоса орали в ответ и препятствовали любому ответу городского священника.

Проповедник старается довести их до крайней степени возбуждения, подумала примата, сочиняя свои чудеса специально для них. Он заставит их жаждать крови волшебников. Все настоящие или мнимые проблемы их жизни происходили по вине волшебников. Варвары. Гоблины. Головня, которой в прошлом году заразились растения. Отсутствие купцов. Бессовестность торговцев, которые появлялись. Да, все это происходило по вине волшебников.

В подходящий момент проповедник отступит в сторону и объявит Примату Делфайн. Она выйдет вперед, выкрикнет несколько фраз из Книги Тала и призовет к крестовому походу – священной войне против злых созданий в крепости. Каждому, кто присоединится к их крестовому походу, будет гарантировано спасение души и доля сокровищ, которые, без сомнения, волшебники хранят в своих подземных подвалах.

Естественно, что львиная доля сокровищ вместе с контрабандными магическими предметами будет увезена обратно на юг, где ее изучат, а затем уничтожат.

– Что ты видишь, Сестра? – спросила примата.

Сестра Бетье неловко подвинулась. – Без своих знамений и ритуалов я ничего не вижу. Но, судя по тем звукам, которые я слышу, у меня нет сомнений, что вы скоро будете командовать могучей армией, направленной против волшебников.

– Я тоже в этом не сомневаюсь, – сказала примата. За занавесом проповедник достиг апогея проповеди, толпа ревела в ответ.

– У меня есть пара сомнений, – сказал старый священник, но примата притворилась, что не слышит его. Проповедник произнес ее имя, и она, сопровождаемая Сестрой Бетье и священником, раздвинула занавес.

При ее появление собравшаяся масса народа закричала в один голос, и она подняла руки, чтобы благословить толпу и принять их неугасающую верность.

Джодах вернулся в свою комнату, но сон все не приходил. Конечно, его изводили мучительные сомнения о Майрсиле и Ите, но теперь его одолевало новое убеждение – он использовал неправильный тип маны.

Он встал, одним словом зажег лампу и пошел к столу, чтобы перепроверить свои записи. Именно в этот момент он обнаружил, что пропал его записывающий скарабей.

Джодах вздрогнул. Он настроил его, чтобы он делал записи о вызове, но, стремясь побыстрее уйти и избежать гнева Майрсила, он забыл его в кабинете Лорда Верховного Мага.

Джодах насупился. Он мог бы сейчас использовать эти записи, чтобы целиком вспомнить то, о чем они говорили с Майрсилом, и проследить течение ритуала он начала до конца. Он может с утра отправиться за записями или, может быть, попросить Барла.

Или же, может быть, прямо сейчас отправиться за ними самому.

Джодах украдкой выскользнул в коридор. Вечные источники света в своих бра продолжали мерцать, копируя настоящий огонь. Он быстро прошел по залам, но в этот ранний час здесь было тихо, как в могиле.

В конце концов он дошел до блестящей черной двери кабинета Майрсила. Джодах на мгновение замер, оглядевшись вокруг и ожидая, что дуновением теплого воздух о своем появлении объявит Барл, но здесь не было никого, кроме него.

Джодах попробовал открыть дверь, но она была заперта. Он облегченно выдохнул. Теперь он обойдется без риска быть пойманным. В результате ему придется дожидаться утра. Он посмотрел на украшавший дверь золотой знак.

Дверь до этого была заперта, но открылась от его прикосновения.

Джодах скорчил гримасу и прикоснулся к значку. Засов с шумом открылся, дверь слегка приоткрылась внутрь.

Юноша мысленно выругался, оглядываясь по сторонам в поисках вездесущего Барла. Не было ни одного свидетельства присутствия Барла.

Джодах проскользнул в кабинет.

Там было пусто. Остатки от вчерашнего вечернего эксперимента, который был словно в прошлой жизни, все еще были разбросаны по всей площади. Календарь из камня и металла стрекотал и щебетал в углу, заливая комнату каскадом непрерывно меняющегося света. Пятнышки синего, зеленого и янтарного света кружили по комнате словно светлячки, мелькали и танцевали между книжных полок и гобеленов.

Джодах нашел записывающего скарабея и три листа бумаги на том же месте, где их оставил. Все три листа были заполнены четкими, угловатыми буквами. То, что произносил он было записано серными чернилами, слова Майрсила – красными. Джодах не мог припомнить, чтобы он столько говорил во время эксперимента, хотя в мерцающем свете календаря без помощи лампы он не мог ничего прочесть.

В коридоре послышались звуки. Джодах сунул скарабея в карман, а листы сложил и убрал в жилет. Он помчался к двери и вышел в коридор, а дверь за собой закрыл как можно тише.

Он повернулся спиной к приближающимся голосам и постучался в дверь кабинета Майрсила, который только что покинул.

– Друг Джодах! – сказал Лорд Верховный Маг, – ты сегодня рано встал.