Путь на восток (СИ) - "Эфемерия" - Страница 73

Oh merda.

Трижды, десятикратно, стократно.

Чувствую, как глаза широко распахиваются, руки начинает бить мелкая лихорадочная дрожь, а все внутренности скручивает узлом от резко накатившего приступа паники. Так жутко и страшно мне не было с тех пор, как я столкнулась в супермаркете Макино-Сити с восставшим из мёртвых Пагсли. Отчаянно пытаюсь собраться с мыслями и принять шокирующее осознание, что внутри меня пустило корни крохотное скопление клеток, которое люди обычно называют своим ребёнком. Но подобное словосочетание мне чуждо — никогда в жизни я не помышляла становиться матерью.

Тем более теперь.

О каком продолжении рода вообще может идти речь, когда мир доживает свои последние деньки, агонизируя в муках из-за смертоносного вируса? Взять хотя бы сына Энид. Маленький Эдмунд никогда не познает нормальной жизни, не пойдёт в школу, не наденет шапочку выпускника в колледже — всё его существование будет бесконечной борьбой за выживание без цели и смысла. При условии, что ему вообще повезёт выжить.

Никаких воздушных замков в отношении спасительного Сент-Джонса я не строю.

Даже если город выживших существует на самом деле, он явно не похож на суетный Нью-Йорк или уютный Джерси-Сити. Скорее это хорошо укреплённая колония из небольшой горстки людей, где балом правят устои первобытного общества.

Тотальный шок наваливается на мои плечи многотонным грузом, спровоцировав очередной приступ мерзкой тошноты — не сумев подавить рвотный позыв, я склоняюсь над неработающим унитазом в крохотном туалете подсобного помещения аптеки. Благо, желудок почти пуст, и мучительная пытка длится совсем недолго.

— Уэнсдэй, ты в порядке? — виновник всего этого дерьма и по совместительству отец моего будущего ребёнка принимается настойчиво барабанить в закрытую дверь подсобки.

Я выпрямляюсь, утирая губы тыльной стороной ладони — во рту ощущается отвратительный кисловатый привкус, чертовски хочется почистить зубы или хотя бы попить воды… Но кран в туалете не работает, а зубная паста вместе со щёткой и вовсе остались в лагере.

— Одну минуту, — отзываюсь деланно спокойным голосом, пока взволнованный Торп не начал выламывать хлипкую дверь.

Но выйти прямо сейчас и взглянуть ему в глаза я абсолютно не готова — поэтому упираюсь обеими руками в край фаянсовой раковины с подтёками ржавчины и устремляю взгляд на собственное отражение в треснувшем зеркале.

Внешне я выгляжу совершенно обычно, если не считать нездоровой мертвенной бледности и широко распахнутых от испуга глаз. Совершенно ничего в моём облике не говорит о том, что я… беременна. Oh merda, невероятно странно употреблять это слово применительно к себе, пусть даже и мысленно. Никак не могу вообразить ситуацию, как вслух признаюсь Торпу и всем остальным в произошедшем.

Да и что мне ему сказать?

Хочу тебя обрадовать — наше регулярное неконтролируемое соитие привело к, в общем-то, закономерному исходу.

Звучит просто ужасающе.

Нет. Категорически нет.

Нельзя никому рассказывать.

Тем более, что рожать этого ребёнка я однозначно не планирую — вот только я лишена замечательной возможности позвонить в клинику, записаться на приём и быстро сделать медикаментозный аборт. И потому абсолютно не представляю, как действовать дальше.

Остаётся одна-единственная надежда — что в Сент-Джонсе имеется хоть один врач, способный провести подобную процедуру.

На прочие условия наплевать. Я согласна вытерпеть любую боль, лишь бы только избавиться от проклятого ненужного паразита, пустившего корни внутри моего тела.

Стараюсь не думать о том, что будет, если на месте предполагаемого города выживших мы обнаружим лишь выжженную пустошь. Пока что шансы на благоприятный исход есть.

Длинная цепочка логических умозаключений немного подавляет первоначальный приступ паники. И хотя сердце по-прежнему бешено колотится в грудной клетке, а в голове неприятно шумит, я умело скрываю тотальное душевное смятение за стандартным бесстрастным выражением лица — и решительно покидаю туалет, проигнорировав обеспокоенный взгляд хренова героя.

— Уэнс, ты точно в порядке? — он нагоняет меня на выходе из аптеки, пытаясь подстроиться под быстрый шаг и заглянуть в лицо. — Мне показалось, я слышал…

— Тебе показалось, — бескомпромиссно отрезаю я, испытывая неуклонно нарастающее раздражение от собственной беспечности.

Oh merda, ну какого же хрена?

Ведь я прекрасно понимала, чем может обернуться секс без нормальной контрацепции — но старательно убеждала себя, что сбитый гормональный фон сможет минимизировать нежелательные последствия. Как оказалось, мой организм куда крепче, чем я предполагала.

В другое время это открытие непременно порадовало бы — но только не теперь.

По дороге в лагерь проницательный Торп предпринимает ещё несколько осторожных попыток завязать разговор — но я ссылаюсь на усталость и для вида прикрываю глаза, отвернувшись к окну. Разумеется, заснуть не удаётся. В голове бурлит водоворот неутешительных мыслей, отвратительный привкус во рту неизбежно вызывает новый приступ тошноты, но усилием воли мне удаётся сдержаться. Вспоминаю, что в бардачке вроде бы лежала мятная жвачка, но начать искать её прямо сейчас значит снова привлечь внимание хренова героя. А я не имею ни малейшего желания отвечать на неудобные вопросы о причинах скверного самочувствия. Придётся потерпеть. Благо, ехать до порта недалеко.

Проходит не больше двадцати минут, которые кажутся парой часов, прежде чем внедорожник начинает замедлять ход, а асфальтированное покрытие под колёсами сменяется каменистой насыпью. Как только машина полностью останавливается, я буквально выскакиваю на улицу в отчаянной надежде, что свежий морской воздух поможет избавиться от дурноты.

— Ребята! — Энид бросается ко мне со всех ног, крепко прижимая к груди хныкающий свёрток.

В первую секунду я невольно напрягаюсь, решив, что случилось очередное дерьмо — слишком уж много его было за последнее время, но широкая сияющая улыбка на кукольном личике блондинки на корню испепеляет мимолётное волнение.

— Тайлеру удалось запустить мотор! — громко взвизгивает она, едва не подпрыгивая на месте от переполняющих эмоций.

И словно в подтверждение её слов до моего слуха доносится громкий рокот двигателя со стороны причала. Oh merda. Чувствую, как сердце невольно пропускает удар, а секундой позже заходится в тахикардичном ритме — но уже не от паники, а от осознания, что у нас всё получится. Мы действительно поплывём на Ньюфаундленд. Путь на восток длиной в несколько тысяч километров и несколько месяцев совсем скоро подойдёт к концу.

И если в грёбаном Сент-Джонсе есть хоть один человек с околомедицинским образованием, я голыми руками вытрясу из него всю душу, но заставлю извлечь из моего тела плод собственного безрассудства.

— Уэнс, дорогая… — Синклер с сомнением вглядывается в моё лицо и протягивает руку, намереваясь коснуться обветренной щеки. Быстро отворачиваюсь, предотвращая неуместный тактильный контакт. — Ты не заболела? Выглядишь дерьмово, если честно.

— Ты не лучше выглядишь, — колко припечатываю я, осматривая выброшенный прямо на землю багаж и мысленно прикидывая, куда могла засунуть зубную щётку.

Вряд ли мне бы удалось быстро отделаться от неожиданно проницательной блондинки, если бы не её отпрыск — младенец начинает негромко хныкать, и вектор внимания Энид смещается на него. С вымученным вздохом молодая мать принимается укачивать сына, бормоча себе под нос какую-то дурацкую песенку. Воспользовавшись тем, что Синклер теперь не смотрит на меня, я поспешно отступаю на несколько шагов в сторону и склоняюсь над разномастными дорожными сумками со всеми нашими пожитками в поисках зубной щётки.