Партия на троих - Орлова Екатерина Марковна - Страница 7

Агата: “Я даже засомневалась, что общаюсь с Матвеем Громовым”

Любимый: “Почему?”

Агата: “Ты был так холоден по телефону, а сейчас, кажется, флиртуешь”

Любимый: “Я был занят, когда ты звонила. А сейчас свободен, так что не скован обстоятельствами”

Агата: “Ты говорил, что предпочитаешь общаться с людьми лично, но я не думала, что в переписке ты тоже активный”

Любимый: “Лично, конечно, лучше. Поэтому предлагаю встретиться”

Отбросив на кровать телефон, я подпрыгиваю и молча кричу, раскрыв рот.

– Не может быть! – кричу шепотом. – Он сам! Сам предложил встретиться! Мне даже напрягаться не приходиться! О, эта сила идеальных фотографий, – картинно вздыхаю и, приложив ко лбу тыльную сторону ладони, закатываю глаза и падаю на кровать, словно средневековая барышня – в обморок. Хватаю телефон и быстро печатаю ответ. Ошибаюсь, пальцы проскальзывают мимо букв, исправляю ошибки и, еще раз перечитав, отправляю.

Агата: “Я не против. Когда?”

Пусть напишет “сейчас”, и я умру от счастья. Правда, к свиданию придется воскреснуть.

Любимый: “Давай завтра вечером. Кафе “Лагуна” у фонтана в центре”

Агата: “Я знаю это место”

Пафосное, модное. Когда оно только открылось, все дивы соцсетей нашего города считали делом чести сфотографироваться в нем и выложить снимки в свою ленту. Я там еще не была, потому что для меня “Лагуна” слишком дорогое заведение.

С лица сползает улыбка. А что, если Матвей из тех мужчин, которые считают, что половину чека должна оплачивать девушка? Что тогда я буду делать? Продавать почку ради тирамису?

С тяжелым вздохом прикрываю глаза. Не может быть. Он же… обеспеченный. К тому же, Громов не похож на тех новомодных пижонов, которые пересмотрели роликов с мамкиными психологами, советующих женщинам перестать быть инфантильными. В общем, я все равно не узнаю, пока не схожу с ним на свидание.

Господи, свидание с Матвеем Громовым!

И вот так просто улыбка возвращается на мое лицо.

Любимый: “Тогда встретимся там в восемь”

Я быстро прикидываю, получится ли у меня в это время пойти на свидание. Мама завтра вечером дома, так что брат будет под присмотром. Остается открытым вопрос, отпустит ли она меня. Обычно мама спокойно отпускает с парнями, которых знает. Но если я скажу, что иду на свидание с одним из братьев Громовых, вряд ли она так легко согласится выпустить меня из дома. Рисковать нельзя, так что придется, наверное, соврать.

Агата: “Хорошо”

Любимый: “Тогда до завтра, красавица?”

Агата: “До завтра”

Может, надо было написать что-то еще? Тоже назвать его красавчиком? Но мой мозг, облитый сиропом комплимента, расслабился и не позволяет придумать что-нибудь стоящее.

Весь следующий день я порхаю, не чувствуя земли под ногами. Все в этот день дается мне с легкостью. И даже ложь для мамы о том, что я иду погулять со своим партнером по танцам, слетает с губ невероятно легко. Мама знает Валеру с наших с ним шести лет, когда наши родители впервые привели нас в студию танцев. Конечно, пришлось еще и Валеру подговорить, чтобы выглядело уж совсем правдоподобно.

Вечером я перебираю наряды один за другим, собираясь. Все не то. Все не такое. Мне нужно выглядеть ярко, но не вульгарно. Подчеркнуть свою красоту, но не затмить ее одеждой. А макияж? Я трижды его смывала, прежде чем остановиться на нюдовом. В общем, сборы на первое свидание с Матвеем – это сплошные нервы.

Без пяти восемь я паркую свою Жучку на последнем свободном месте у обочины возле фонтана. Последний раз заглядываю в зеркало в козырьке и наконец покидаю уютный салон машины, чтобы на дрожащих ногах дойти до “Лагуны”. Тяжелая стеклянная дверь поддается не сразу, но я наконец распахиваю ее и вхожу в уютное кафе с негромкой лаунж-музыкой. Мне кажется, все посетители смотрят на меня, а щеки горят то ли от смущения, то ли от волнения. Когда, увидев меня, из-за дальнего столика поднимается Матвей, я уже в предобморочном состоянии.

Глава 8

Агата

Мне кажется, что сейчас меня подведут ноги, и я прямо посреди зала упаду на колени перед своим идеальным мужчиной. Только сила воли и желание показаться ему во всей красе помогают мне стоять на моих двоих.

– Привет, красавица, – произносит Матвей таким голосом, что мои внутренности за секунду превращаются в желе.

– Привет, – отвечаю тонким голоском, который непонятно каким образом сформировался в горле.

Матвей отодвигает стул и предлагает мне присесть. Красиво изогнув спину, проскальзываю на мягкое сиденье. Громов присаживается напротив, и у нашего столика тут же материализуется официант и вкладывает в мои похолодевшие от волнения пальцы меню без цен. Ну конечно! В таких заведениях, я слышала, указывать стоимость блюд неприлично. В смысле стоят они неприлично дорого, а посетители таких кафе денег не считают.

– Это дамское меню, – сообщает мне Матвей, подавшись ближе и понизив голос.

– Дамское? – удивляюсь я. – Это как?

– Без цен.

– То есть в твоем… – я киваю на тонкую кожаную папку в его руках, – цены есть?

– Конечно, – кивает он.

– Можно взглянуть? – тянусь к его меню, но Матвей отодвигается.

– Кто платит, тот и изучает цены, – отвечает он и игриво подмигивает. Игриво. Громов. Я как будто в параллельной реальности.

Сделав максимально скромный заказ из салата и воды, отдаю официанту меню. Матвей пару секунд сверлит меня взглядом, а потом называет свой заказ и добавляет:

– Девушке также принесите каре из ягненка. Пить мы будем бордо.

Официант кивает и, забрав папки, растворяется в пространстве, когда я перевожу взгляд на Матвея. Мне хочется спросить, что это за каре такое, но я не решаюсь. Не хочу прослыть невеждой в его глазах. А еще мне, наверное, стоило сказать ему, что я за рулем и пить не буду, но я словно проглотила язык.

– Ты такая напряженная, – говорит он. – Расслабься.

– Я… просто, наверное, удивлена.

– Чему?

– Тому, что ты такой… не знаю, другой. Прическа не такая… безупречная.

Я говорю медленно, тщательно подбираю слова. Ловлю себя на том, что если бы могла не дышать рядом с ним, не дышала бы, только бы он никуда внезапно не испарился. Но Матвей никуда не собирается. Удобно откинувшись на спинку кресла, он улыбается, в который раз покоряя меня своей улыбкой.

– Что-то еще изменилось? – спрашивает он, слегка склонив голову набок.

– Глаза. Мне они казались зеленее. – Матвей кивает. – И… на фотографиях вашей компании у тебя волосы более короткие. А еще такой грозный вид. В общем, словно два разных человека.

– Там старые фотки, – отмахивается он. – К тому же, как еще я могу выглядеть на официальных снимках? С тобой я расслаблен, а там корчу из себя большую шишку.

Я наконец выдыхаю. Он проще, чем казался.

– В университете ты тоже был мрачным и хмурым.

– Я все время был сосредоточен. Не так-то просто совмещать учебу с работой. Так ты заходила на сайт компании? – Я тяжело сглатываю и киваю. В этот момент официант разливает по бокалам вино и ставит перед нами тарелки с салатами. – За нас, – поднимает Матвей свой бокал, и я касаюсь его своим. – Значит, следила за мной?

– Подглядывала, – отвечаю я и тут же закрываюсь бокалом, делая глоток умопомрачительного вина.

– Расскажи о себе.

– Что, например?

– Чем занимаешься, что любишь. Я ведь совсем тебя не знаю.

Я стараюсь не слишком грузить его фактами, формируя рассказ почти как сказку. Обхожу острые моменты, скрываю печальные повороты, такие, как болезнь брата или заключение папы. В общем, говорю в основном об учебе и танцах. Когда приносят основные блюда, я втягиваю ноздрями потрясающий аромат каре, и мы с Матвеем приступаем к ужину.

– Ты сказал, что тяжело было совмещать работу с учебой. Сейчас у тебя много работы?